Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ваш Н. Лесков.
129
Неизвестному
5 марта 1889 г., Петербург.
Оставленную Вами пьесу я прочел и нахожу, что она чрезвычайно слаба и плоха во всех отношениях, начиная с замысла — основать дело на статье закона, эксплуатировать который в таком широком объеме совсем недостаточно. Отвергшие ее имели полное основание так поступить, и это молодому автору гораздо полезней всяких снисхождений, при столь несамостоятельной вещи неуместных и даже непростительных. «Коль основанье — ложь, то все тогда ничтожно зданье». Здесь основанье — ложь, а все остальное притащено снаружи, а не развивается из свойства характеров и положений. Стало быть, в пьесе, помимо недостатка и разумности сюжета, нет даже азбучного познания, как должно строить пьесу так, чтобы в ней чувствовалась жизнь и внутреннее движение. А это совершенно необходимо, и этого-то вовсе нет. Следовательно, это ничего и не стоит.
Если Вам, по любви Вашей к автору, мое мнение интересно, то я из него не прошу делать секрета для молодого писателя, к которому я и сам чувствую симпатию. — Пусть эту пьесу бросит, а другую у богов просит.
Н. Лесков.
130
М. И. Пыляеву
12 марта 1889 г., Петербург.
Статью Вашу отдал переписывать*, и с нею — запас бумаги на будущее время. Заглавие изменил так: Петербургская сторона. Дома именитых людей по р. Мойке.
Дальше велел оставить десять строк чистых, где по прочтении впишу подзаглавие (реестрики), что именно есть в статье. Это заинтересовывает читателя и совершенно необходимо.
Во вторник к четырем часам буду в магазине «Нов<ого> времени», и ждите меня, или я Вас подожду.
Усердно прошу о друге моем Зинаиде Петровне Ахочинской*. Поддержите ее кураж, сколько позволит правда и Ваша ко мне приязнь. Она, по отзывам Репина и Боткина*, «очень талантлива; хорошо училась и с большим вкусом пишет». На выставке* есть ее следующие работы: портрет французской актрисы Рэно*, портрет Татьяны Петровны Пассек (больной, в кровати), мастерская Боголюбова* и «цветы». Пожалуйста, дойдите до них и не пройдите вниманием.
Мы все семейно любим эту девушку сердечно и дорожим ее успехом, крайне ей необходимым в ее трудном положении. Я надеюсь на Вашу приязнь и прошу только внимания.
Ваш Н. Лесков
131
И. Е. Репину
14 марта 1889 г., Петербург.
Добрый друг Илья Ефимович!
Огорчили нашу милую Зинаиду Петровну — не приняли у нее портрет Т. П. Пассек!..*Уж как мне ее жалко, то и выразить не могу. Приняли три штучки, а портрет-то и не приняли. Я это узнал и ей написал, — она поехала к Боткиным, и слух подтвердился. Она очень сконфужена — плакала до того, что заснула. Может быть, портрет и плох, но если Боткин схитрил, то это очень гадко. Однако надо ее поддержать словом и советом. Был у меня сегодня (в понедельник) Як<ов> Петр<ович> Полонский, видел подмалевок моего портрета* и говорит, будто «хорошо».
Очень ведь важная вещь решить, стоит ей держаться искусства или нет? По-моему, стоит, ибо способности есть, и это даст занятие и положение: но я понимаю, что надо много работать, а у нее, кажется, мало прилежания… Она долго очень сбирается на работу. Полонская куда шустрее*. Хочу их свесть и познакомить.
В пятницу 17 марта у Полонского будет старец Афанасий Фет. Любопытно. — Полонский просил, не зазову ли я Вас? Очень зову. Не приедете ли посмотреть на это «чудище обло, озорно и стозевно»? Еще бы, кажись, лучше по пути заехать ко мне, ибо у меня явилось много нужды поговорить с Вами.
Впрочем, все это теперь изменяется, так как сейчас приехали Зин<аида> Петр<овна> и племянница моя Вера Михайловна Макшеева*, ее подруга по Парижу (готовилась быть певицей у Маркози и здесь в прошлом году вышла замуж за полковника Макшеева).
Эта милая молоденькая дама видела «Св. Николая» и непременно просит меня привезти ее к Вам посмотреть портрет бр. <баронессы> Икскуль*, о котором я по нескромности и искренности много наговорил справедливого.
Они просят Вас принять их в четверг, 16 марта, в 2 часа дня. Я заеду в корпус за Верой Макшеевой и привезу ее, а Зин. Петр. и мадемуазель Пассек приедут к Вам к этому же времени.
Таким образом, я надеюсь увидеть Вас у Вас же до пятницы, если только Вы не откажете всем нам в удовольствии видеть Ваши новые прелестные работы.
Для меня эти два женские портреты — чистое вдохновение.
Благоволите приехать.
Ваш Н. Л.
Надо мне просить Вас о многом, и все, конечно, о добром и об удобном.
132
З. П. Ахочинской
<15–20 марта?> 1889 г., Петербург.
Зинаида Петровна!
Вчера я виделся с Ильею Ефимов<ичем> Репиным и говорил ему о Вашем желании с ним познакомиться и просил его по-дружески ориентировать Вас, как мою добрую знакомую. Он на все это вызвался с полным удовольствием и хотел сам к Вам поехать, «чтобы иметь понятие о том, что Вы собою представляете как художница». — «Иначе, — говорил он, — я не в состоянии буду ей сказать ничего основательного», так как он о Вас ничего не знает. Потом это отдумалось, и он ждет нас вместе от двух до четырех часов в любой день. Хотите, поедемте вместе, а не хотите, — поезжайте одна. Он Вас примет радушно. Там же (у него) случился художник Матэ, который знает «мужественную Лаудан»*, и я сказал, что эта госпожа есть Ваш сотоварищ.
Относительно всего, что я говорил Вам о работах, — пока поберегите в секрете, и <особенно от> Репина. Вера и Коля Б<убновы?>* <напрасно шутили> насчет моего портрета. Шутка эта не должна иметь места, особенно в разговоре с Р., так как я отклонил желания Крамского и Репина и он на меня за это недоволен, но я не желаю иметь своего портрета на выставке, — и его не будет. Выставок осенью нет. Выставка будет только в марте, и до тех пор Вы можете поработать много. — «Азу» Вам заказываю*. Начинайте с моей «легкой руки». Альбомы Готенрота и Масперо видел. Они неописуемо полны и хороши. Готенрот у меня есть (наряды Египта), Масперо (лица) я могу достать. Сочиняйте. — Когда будете в моих краях, — заезжайте всегда просто, по-товарищески, и не портьте наших отношений переводом на визиты и прочие пустотные вещи. — Альбом нарядов Египта можете у меня взять. Адрес Репина (Михаила Ефимовича) — Екатерининский канал, рядом с Калинкинскою частью, № 26, 1-й подъезд, в верхнем этаже.
Ваш Н. Лесков.
133
В. Г. Черткову
23 марта 1889 г., Петербург.
Благодарю Вас, любезный друг Владимир Григорьевич, за Ваше письмо, и радуюсь, что Вам разрешено издать «Азу» и «Данилу», но печалюсь о том, зачем Вы не спешите их издать так, как они дозволены, то есть в одной книжке, а затеваете новый вопрос об издании их порознь. На что бы это нужно и чесо ради трата сия миру? Рассказы очень невелики, и им бы как раз хорошо быть в одной книжке, а между тем как поднимете Вы вопрос об их разъединении, то еще нельзя знать, не поведет ли это к неожиданностям весьма нежеланным… Откровенно говоря, — я совсем не понимаю, для чего Вы это делаете, в виду нынешних неблагоприятных условий. Цена книжки 1½ коп. или 2 коп. — совершенно все равно, а время пропадает, и является новый риск и новые беспокойства. «Льва старца Герасима» можете печатать как Вы хотите — одного, или в соединении с «Дровоколом»*, или и еще как иначе. Я все это предоставил для пользы народной на Ваше усмотрение, и, по-моему, все хорошо — лишь бы можно было напечатать и дать в руки народу, а не медлить за соображениями какого бы то ни было педантического свойства. Пожалуйста, мною не стесняйтесь и печатайте как Вы можете, — лишь бы скорее и больше.
«Зенона» Вам пришлю. Один экземпляр, который у меня есть, бродит из рук в руки, и я его никак не залучу домой. Пошлю его заказною бандеролью, и Вы его не задержите и возвратите тем же порядком.
Некто, поэт Величко* (которого знает Ивантий Иванович), просил меня послать Вам на выбор несколько его стихотворений для какого-то Вашего сборника, о котором он слышал от Фофанова. Я просмотрел эти стихи и не нахожу их близкими к преследуемым Вами задачам в народной литературе. Мы все, сколько нас есть в нашем о Христе братстве, худы и немощны, но все понимаем друг друга и, — плохо ли, хорошо ли, — а всегда берем верно и надлежащий тон. Это радостно. Значит, мы все спелись, а другие, извне приходящие, в тон этот хотят попасть, но не попадают. Это преудивительно, потому что тон наш необыкновенно прост и даже грубоват и примитивен. Вот и Фофанов (премилая душа) все берет в «гордость» да в «славу», а Л. Н. — ча видит «жрецом»… Фу ты, ну ты — пятки гнуты! Как это ему идет «жречество»! — Стихотворения Велички будут положены в одном пакете с листками «Зенона». Вы их прочитайте, и что пригодится, — то возьмите. Одно стихотворение, мне кажется, подходит. — Нельзя ли прислать мне картинки «Азы»? Очень прошу. Их, может быть, прошел бы И. Е. Репин. Кланяюсь достопочтенному Ивантию Ивановичу, обнимаю Вас и почтительно целую руку Анны Константиновны. Кстати: нет ли у Вас ее фотографии? Есть вещи, которые очень отрадно видеть. Она из этих приносящих отраду. — В моих делах нет ничего достойного описания: тружусь и порою хандрю и раздражаюсь. Стало быть, похвалить меня не за что, а надо простить и покрыть милостию.
- Паруса осени - Иоланта Ариковна Сержантова - Детская образовательная литература / Природа и животные / Русская классическая проза
- Авва - Дмитрий Мамин-Сибиряк - Русская классическая проза
- Старые годы в селе Плодомасове - Николай Лесков - Русская классическая проза
- Тонкая зелёная линия - Дмитрий Конаныхин - Историческая проза / Русская классическая проза
- Виланд - Оксана Кириллова - Историческая проза / Русская классическая проза
- Нежданный подарок осени - Валерий Черных - Русская классическая проза
- Фарфоровый птицелов - Виталий Ковалев - Русская классическая проза
- Это я – Никиша - Никита Олегович Морозов - Контркультура / Русская классическая проза / Прочий юмор
- Счастье всем, но не сразу: сверхпопулярная типология личности - Елена Александровна Чечёткина - Психология / Русская классическая проза / Юмористическая проза
- Захудалый род - Николай Лесков - Русская классическая проза