Иная реальность - Алек Майкл Экзалтер

В тот субботний день Кирилл Дербанов окончательно проснулся в седьмом часу пополудни не по внутреннему и не по внешнему будильнику. Он всего лишь почувствовал себя совершенно здоровым и хорошо выспавшимся. Хотя то, что с ним произошло вчера и сегодня, ему сном не казалось. Так оно должно и быть, если он, Кирилл Дербанов находится в полном тонусе и в порядке. Как ни в чем не бывало, он стал ощупывать место касательного ранения головы и с удовлетворением убедился: волосы и височная кость на месте. Подошел к зеркалу, повернулся и без всякого удивления, как должное, отметил: шрам под правой лопаткой в виде горизонтального полумесяца — напоминание о давнем пулевом ранении — исчез. Столь же бесстрастно Кирилл отметил исчезновение шрамов от резаной ножевой раны на левом бедре и от поверхностного разреза осколком гранаты под грудью слева.

Отныне Кирилл чувствовал состояние своего организма и при желании мог протестировать все его системы. Но забивать себе голову медицинской терминологией он не захотел, потому что можно было заняться более познавательными вещами и объектами. Он мысленно просканировал охранный периметр в поисках подходящего объекта для эксперимента. Цель возможного дистанционного воздействия он отыскал сразу. В дальнем углу сада у забора в крыжовнике сидел разбойного вида рыжий кот в белом галстуке-нагруднике и пристально следил за воробьями, прыгавшими по дорожке. Кота Кирилл трогать не стал, а по воробьям, столь нелюбимыми китайскими коммунистами за потраву риса и других сельхозкультур, он шибанул гипношоком. Кот ничего не понял, но все же стал бочком-бочком подкрадываться к неподвижным птичкам. Не тут-то было. Рыжего разбойника неведомая сила ухватила за хвост, подняла в воздух и на хвосте, завязанном узлом, подвесила на верхней ветке старой сосны, этак на высоте метров десять-двенадцать над землей. Котяра орал благим матом, но на это никто не обратил внимания. Коты всегда противно вопят во всякое время суток, в любую пору года, и в марте, и в августе. Кирилл набросил халат и вышел на балкон, чтобы взглянуть живьем на дело своих умелых рук, благих мыслей вместе экстрасенсорным и психокинетическими возможностями. Кот блажил и как лемур раскачивался на хвосте. Воробьи серыми кучками лежали на красной кирпичной дорожке. Все шло своим чередом. Армяне-строители заканчивали облицовку бассейна. На заднем дворе соседнего особняка две юные нудистки в белых теннисных туфлях играли в бадминтон на ухоженном травяном газоне, а сидевший на корточках в кустах сирени Васька-оболтус за ними подсматривал. Присутствие наблюдателя нимфетки отметили и уселись по-турецки на травку отдохнуть лицом к подсматривающему. Кирилла в режиме светопоглощающей маскировки никто заметить не мог, а до вопящего кота никому не было дела. Точно так же никого не волновало, что кот перестал орать, отцепился от дерева и, сиганув с высоты четвертого этажа, совершил мягкую посадку на грядке с петрушкой. А серые кучки превратились в воробьев, те встрепенулись и куда-то полетели по своим птичьим делам. Ничего не произошло, ничего не случилось, все было как всегда для всех, кроме молодого бойца, опять нарушившего распорядок. Только через мгновение в саду появилась старший лейтенант Ингебора, и Васька то ли заметил ее глазами на затылке, то ли уловил присутствие воинской начальницы шестым чувством, но от кустов сирени пополз по-пластунски в сторону гаража. Надо полагать, время для самоподготовки истекло, и следует приступать к занятиям под руководством инструктора.

— Вирта, что там у нас сейчас для салажонка припасено?

— Ведение рукопашного боя.

— Валяйте. Психологическую подготовку, я так понимаю, вы еще не начали?

— Как сказать. Гоняем мы его и в хвост, и в гриву.

— Я не это имею в виду, а, например, обкатку танками или преодоление огневой полосы. Лады, я сам с ним этим займусь.

— Только после обеда, сэр Кирилл.

— Несомненно, моя прекрасная леди Вирта.

* * *

Поздний обед из многих блюд, совмещенный с ранним ужином, не помешали Кириллу вспомнить о новобранце, нарушившем распорядок дня. Отец-командир немного посмотрел в он-лайне, как белокурая валькирия в черном гимнастическом купальнике обучает Ваську ставить блоки и уходить от ударов. Васька защищаться умел, но с девой-воительницей ему было тягаться и рановато, и не по силам, невзирая на то, что Инга действовала в четверть силы да и в замедленном темпе вальса или менуэта. Сейчас Кирилла нисколько не интересовало, как и чем закончились гастроли Вирты и Инги в зоне, контролируемой восточниками. Всему свое время. Узнает, обдумает и примет решение. Ничего не хотел он знать и о ненавистном Евграфе, хотя бы потому, что его учили ненавидеть врага, но вести боевые действия исключительно с противником — либо условным, либо реальным. Иного не дано. На потом Кирилл оставил и хатежинские дела, так как для всех он числился тяжелораненым в бессознательном состоянии. Так решила Вирта, и Кирилл с ней согласился. Всякому овощу свое время, как и фруктам-эффекторам, складированным в подвале в полной боевой готовности с оружием и боекомплектом. В данный момент Кирилл питал интерес к новобранцу Ваське больше, чем вся и все остальное. Кирилл почувствовал, что тот кое-что может. Стало быть, следовало посмотреть, увидеть и выяснить, так ли это.

Если на клетке слона увидишь надпись "буйвол", не верь глазам своим. А мы и не верим, но проверим, в чем тут закавыка-загвоздка, потому как в жизни все не так, как на самом деле. Возьмемся за гуж, за руки и за рога буйвола, чтоб не пропасть по одиночке. Работаем.

Кирилл взял с собой все еще виновато молчащего Леона и спустился в тренажерный зал, где Васька безуспешно пытался заехать Инге по одиозным сиськам с накладками. Именно туда ему было буквально приказано товарищем старшим лейтенантом целиться и метиться руками и ногами. Кирилл принял у Инги доклад и разрешил обоим стоять вольно. Хотел было усадить их на пол, но понял, что это излишне. Осуществить целенаправленное погружение Васьки в виртуальный мир, он и так сможет. Тем более, Инга уже была у него под контролем, Вирта поддерживала своими вычислительными ресурсами, а Леон после всего случившегося дал себе клятву всюду следовать за хозяином: и в рай, и в ад, будь то в идеальном пространстве-времени или в грубом и тварном материальном мире.

Вася-василек голову повесил. Головомойки ждет. Прогнулся в ожидании. Правильно. Пожалуй, годиться. Пусть себе думает, что это ему привиделось, показалось или еще каким-нибудь образом почудилось. Все будет как будет. Предельно материально, но идеально. Мозги промывать я ему не собираюсь, даже если бы такое было возможно, но забрать с собой его, их, нас — это реально и виртуально…

… Проверяющий Кирилл в камуфляжной форме без знаков различия, его пес Леон, боец Василий в каске и в полной выкладке пехотинца, инструктор Инга, затянутая ремнями, в погонах с тремя зелеными звездочками — оказались на территории полевого учебного центра. В полусотне метров от них дымил и гремел многотопливным двигателем тяжелый монструозный танк. Пошел! Васька спрыгнул в бетонированный окоп полного профиля. Танк взревел и всей многотонной тушей проехался над окопчиком. Васька, как учили, метнул учебную гранату в кормовую часть монстра. Танк развернулся и принялся утюжить окопчик с нахальным пехотинцем, затем отъехал и снова получил от Васьки противотанковой гранатой в задницу. На сей раз вовсе не инертной болванкой. Второй танк Васька сжег, находясь в кирпичном колодце метровой глубины. Третий подбил из гранатомета. Четвертый раздавил наглеца, укрывшегося в мелком окопе для стрельбы с колена. А чтоб варежку не разевал! Треснувший череп неосмотрительного бойца подклеили пластырем, вывернутые суставы вправили и приказали залечь на бетонной плите. А там можно будет посмотреть: совсем ли укатать бойца гусеницами или сохранить для дальнейшего использования в качестве половичка. Васька вытирать о себя ноги не позволил, не сдрейфил, страшного днища над головой и лязгающих траков с обоих боков не убоялся…

…Кирилл ничего не сказал подчиненным, мгновение назад побывавшим на грани двух миров. Ни к чему это, если отцу-командиру самому захотелось взглянуть, как идет учебный процесс. Он распорядился продолжать занятия по физподготовке и какое-то время наблюдал, как Инга имитирует удары по болевым точкам соперника. Затем Кирилл взял управление эффектором на себя и легким касанием по сонной артерии вырубил бойца, почувствовавшего себя неуязвимым.

Пусть отдохнет, чтоб чего не возомнил о себе! Рано тебе, сынок, в непобедимые записываться. Еще надо в пекло слазить поперед батьки, матки, матицы и прочих родственников. А мы будем посмотреть.

Кирилл Дербанов не раз видел и отмечал спонтанный характер военных событий. Не всегда можно воевать по плану и боевому приказу. Чему быть, того не миновать. Вопрос лишь в том, как выжить на войне без страха и упрека. Всему наступает свой черед, в том числе и настает время действовать, когда не остается места ни сомнениям, ни животным страхам. Сам Кирилл инстинктивного страха никогда не испытывал. Животные инстинкты сохранения жизни отдельной особи, рода и вида в целом ему были совершенно неведомы. Теоретически он знал, что такое возможно, и практически ему приходилось видеть, как в инстинктивном порыве страха за себя или за других гаснет разум вполне умелых и подготовленных воинов. Он был согласен с Леоном, что лишь неразумные от природы трусливы, пусть даже они двуногие, прямоходящие и по гуманистическому недоразумению относят себя к представителям генетически воинствующего вида homo sapiens sapiens. По убеждению Кирилла, тест на человечность и разумность как раз и состоит в том, насколько успешно отдельная особь загоняет вглубь свой индивидуальный животный инстинкт самосохранения и не поддается заразе коллективной глупости, когда безмозглое мирное стадо денно и нощно обращается с молитвой к властителям-пастухам: грабьте, убивайте, делайте, что угодно — лишь бы не было войны. На войне как на войне. Трусливое неразумное пушечное мясо тоже в цене и вполне пригодно для употребления на кухне войны. Такое Кириллу также приходилось видеть во время боевых действий. Скажем так, когда одуревшие от страха бойцы по приказу, сохраняющего разум командира, жмут на спусковой крючок и бездумно ведут плотный огонь, не давая не менее трусливому неразумному противнику высунуться из-за укрытия. Главное, чтобы у стрелка руки без участия головы умели менять рожок в автомате, и пулеметы не клинило. В то время как воины без страха и упрека заходят противнику в тыл или во фланги и с ним соответственно работают. Холодным или огнестрельным оружием. По обстановке.