Война роз. Буревестник - Конн Иггульден

За рекой вспыхнули огоньки. Это мятежники начали праздновать победу, разведя костры. Они прислали ответ, но она еще не знала, приняли они амнистию, или нет. Она знала лишь то, что Дерри сколотил из горожан бригады и приказал им соорудить баррикады по всей длине моста, в результате чего он превратился в крепость – на тот случай, если они ее не примут.

Маргарита с улыбкой вспомнила, как он проказливо ухмылялся, когда явился в Тауэр за оружием и бочками с порохом. Прежде Дерри не разрешались подобные вольности, но теперь ему никто не мог этого запретить. Она знала, что не должна зависеть от ухода Кейда, но как можно было не верить в то, что Дерри не позволит мятежникам вновь проникнуть в город, видя его озорную усмешку? Лондонцы трудились весь день, точа оружие и блокируя прилегающие к мосту улицы. Известие о предоставлении Кейду амнистии еще не распространилось среди них, и она не знала, как они его воспримут. Она не жалела о своем решении. Короля Генриха не было рядом, и в данный момент она несла ответственность за город, сердце страны, которая приняла ее. Ее отец Рене вряд ли мог представить, какие испытания выпадут на долю его дочери.

Маргарита стояла на стене до захода солнца. Она все отчетливее видела огни костров в обширном лагере мятежников на противоположном берегу Темзы. Кейд имел в своем распоряжении тысячи человек, и никто не мог дать гарантию, что он не вернется. В холодном воздухе повисла тишина. Лондон ждал, затаив дыхание. На безоблачном небе, почти у горизонта, сияла луна, едва заметно поднимаясь вверх, к созвездию Ориона.

Читая Ave Maria и Pater Noster, Маргарита настолько отрешилась от окружающей действительности, что не чувствовала усталости. Она ощущала лишь свои руки, лежавшие на грубо обтесанных камнях парапета стены. Интересно, подумала она, испытывал ли Генрих подобное умиротворение, когда молился ночами напролет, доводя себя до такого состояния, что потом не мог подняться без посторонней помощи. Это помогло ей понять мужа, и она помолилась также и за него.

Время шло, Кейд не появлялся. Луна уже поднялась высоко, и ей казалось, будто она видит, как по небосводу движутся созвездия. Маргарита почувствовала, как у нее замирает сердце, и в окружающей гнетущей тишине все ее существо наполнилось тихой, светлой радостью. Склонив голову, она возблагодарила бога за то, что он спас ее город.

Когда восходящее солнце окрасило горизонт на востоке, Маргарита осторожно спустилась по ступенькам вниз, чувствуя тупую боль в каждом суставе. Каменные плиты двора все еще были покрыты ржавыми пятнами засохшей крови, которые, после того как отсюда убрали мертвые тела и рассыпанные монеты, оставались единственными следами трагедии, разыгравшейся здесь прошлой ночью. Направившись к белой башне, она услышала, что за ней последовали гвардейцы. Всю ночь они несли караул неподалеку, обеспечивая безопасность королевы.

Поднявшись по лестнице в белую башню, она прошла по коридору в зал, где располагались люди, охранявшие ее прошлой ночью. При ее появлении дремавшие солдаты тут же поднялись, гремя доспехами, и преклонили колени. Маргарита кивнула им и заняла свое место на троне, стоявшем в дальнем конце зала, испытав при этом огромное облегчение.

– Александр Иден, подойдите ко мне, – сказала она.

Самый крупный из солдат поднялся на ноги, приблизился к ней на расстояние нескольких шагов и снова опустился на колено. Как и гвардейцы, он всю ночь ждал ее, но выглядел довольно свежим, поскольку согревался теплом огня в камине. Перед Маргаритой стоял высокий, сильный мужчина с резкими чертами лица и аккуратно постриженной бородой.

– Мне рекомендовали вас, мастер Иден, как человека чести и доброго нрава.

– Божьей милостью, ваше величество, – пророкотал он низким голосом, громко прозвучавшим на весь зал, хотя его голова была опущена.

– Деррихью Брюер похвально отзывается о ваших талантах, мастер Иден. Я склонна доверять его мнению.

– Благодарю вас, ваше величество, – сказал Иден.

Маргарита на несколько мгновений задумалась, а затем кивнула, окончательно приняв решение.

– Вы назначаетесь шерифом Кента. Мои клерки подготовят для вас необходимые документы.

К ее удивлению, Иден, стоявший перед ней на одном колене, покраснел от удовольствия, все еще не осмеливаясь поднять глаза.

– Большое спасибо, ваше величество. Вы… Ваше величество оказывает мне большую честь.

Маргарита с трудом подавила улыбку.

– Мастер Брюер собрал шестьдесят человек, которые будут сопровождать вас до вашего нового местожительства в Мейдстоне. В свете последних событий необходимо позаботиться о вашей безопасности. Нельзя допускать, чтобы в Кенте и впредь с пренебрежением относились к представителям королевской власти. Вы понимаете?

– Да, ваше величество.

– Благодаря Божьей милости мятеж жителей Кента закончился. Им была предоставлена амнистия, и они возвращаются на свои фермы и в свои деревни, унося с собой награбленные в Лондоне богатства. Им прощаются все совершенные ими преступления, и они не могут быть привлечены к суду по обвинению в них.

Маргарита сделала небольшую паузу. Ее глаза засверкали.

– Но вас назначила я, и только я, мастер Иден. И я могу с легкостью отобрать то, что дала. Получая от меня распоряжения, вы должны выполнять их столь же быстро, как приказы короля, являясь его полномочным представителем в Кенте. Вы понимаете?

– Понимаю, ваше величество, – поспешно ответил Иден. – Я буду служить вам верой и правдой.

Он мысленно благословлял Дерри Брюера за рекомендацию. Это было вознаграждение за многолетнюю службу. Иден не мог поверить в свое счастье.

– Тогда идите с Богом, шериф Иден. В скором времени вы получите от меня известие.

Иден опять покраснел, услышав свое новое звание. Он поднялся на ноги и почтительно поклонился.

– Ваш покорный слуга.

Маргарита улыбнулась.

– Это все, чего я прошу.

Отец и сын Вудчерчи молча шли по улицам Лондона, и от стен домов гулким эхом отдавались звуки их шагов. Томас тщательно следил за тем, чтобы никто не мог узнать их. Они избавились от луков и были вооружены лишь ножами – для защиты своих трофеев. Джек Кейд был более чем щедр, выделив по тройной доле тем, кто вел Вольных людей Кента во время вторжения в Лондон. У Рована мешочек с деньгами был заметно меньше. Он засунул его за пояс и прикрыл туникой. Теперь у них было достаточно средств для того, чтобы арендовать ферму приличных размеров, если таковая нашлась бы.

Они переправились через Темзу на пароме, предпочтя не испытывать судьбу. Хотя королева и предоставила повстанцам амнистию, не было никакой гарантии, что они смогут пройти через Лондонский мост и боевые порядки его защитников.

Отец и сын высадились на пристани ниже по течению, и Томас повел Рована через запутанный лабиринт извилистых улиц. Постепенно в его памяти начали всплывать давно забытые детали и подробности. Он стал свободно ориентироваться, когда они достигли трущоб, где отец Томаса со своей небольшой семьей обосновался после того, как покинул Кент и приехал в столицу в поисках лучшей жизни.

Солнце стояло уже высоко. Рован впервые видел Лондон при свете дня. Он жался к отцу, когда они продирались сквозь толпы людей. Следы схваток и разрушений исчезали на глазах, поглощаемые городом, который продолжал жить своей суетливой жизнью, невзирая на страдания отдельных жителей. Некоторые улицы были блокированы похоронными процессиями, и лучникам приходилось обходить их кружным путем. Наконец Томас подошел к маленькой черной двери лачуги, затерявшейся среди таких же ветхих строений. Этот район восточного Лондона принадлежал к числу наибеднейших, но отец и сын не производили впечатления людей, которые обладают чем-то ценным. К тому же под рукой у них были ножи. Томас вздохнул и постучал в дверь, отступив назад, в грязь.

Они улыбнулись, увидев на пороге Джоан Вудчерч, которая недоверчиво всматривалась в сильно изменившиеся за последнее время лица мужа и сына.

– Я думала, вы оба уже давно мертвы, – произнесла она без всякого выражения.

Томас не мог оторвать от нее глаз.

– Как я рад видеть тебя, ангел мой!

Стоило ему обнять жену, как выражение ее лица сразу смягчилось.

– Ну, входите же, – сказала она. – Сейчас будем завтракать.

Отец и сын вошли в крошечный дом, и их встретили радостные девичьи крики.

Глава 31

Джек отступил назад и, сощурившись, посмотрел на слой строительного раствора, который только что нанес на ряд кирпичей. Твердой рукой он провел заостренным мастерком по полоске, испытывая глубокое удовлетворение от вида растущей кирпичной стены. Летние дни пошли на убыль, и он уговорил Пэдди и Эклстона помочь ему в работе. Ни тот, ни другой не выказал особого восторга, но ему было приятно, что они все же пришли. Пэдди приколачивал гвоздями шифер к крыше, демонстрируя гораздо больше энтузиазма, нежели умения. Джек знал, что его друг послал деньги в Ирландию, своей семье, которую он не видел уже много лет. Значительную часть оставшихся у него монет он пропил, не пропустив ни одной таверны и ни одного постоялого двора в радиусе нескольких миль. Хорошо еще, что ирландец в состоянии опьянения вел себя относительно смирно. Обычно он пел, а иногда плакал, вместо того чтобы буянить и крушить столы.