Демон-любовник - Кэрол Гудмэн

— Я не знаю…

— А должны были знать! Как только Элизабет Бук выяснила, что в ваших жилах течет кровь фейри, а вы сами поняли, что представляет собой Фейрвик, вам обязаны были сообщить о ваших правах.

— Ну да… пару недель назад она дала мне какие-то брошюры и попросила заполнить несколько анкет, — соврала я. Вообще-то она ведь так и не смогла отыскать эти самые анкеты, а мне самой тогда было не до того, так что я и не настаивала. — Просто у меня руки до них не дошли.

— Это ее обязанность — ввести вас в курс дела.

— Она не слишком хорошо себя чувствовала, — заступилась я за Элизабет.

Проклятие, я пришла, чтобы обвинить его, а поучилось так, что это он допрашивает меня! Нужно срочно переводить стрелки.

— Может, это потому, что она не знала, что вы ведьмак! Очень удобно — для вас! Не так ли?

— Не слишком хорошо — это еще мягко сказано! Элизабет угасает! Для ведьмы, которая может продлить свой век только с помощью магии, это конец! Кто-то — или что-то — высасывает из нее жизнь. Я сначала грешил на вампиров, но на ней нет следов укусов. Я расширил круг подозреваемых, но… Мне очень мешает то, что я вынужден действовать под прикрытием.

— Под прикрытием?! — Я вытаращила глаза. — Выходит, вы ведете расследование?

Фрэнк, вздохнув, вытащил из заднего кармана брюк старый, потертый бумажник. Вынув из него ламинированную карточку, он молча протянул ее мне. Я сразу узнала логотип АМН — два полумесяца, повернутые рогами друг к другу. Мне бросилась в глаза аббревиатура из пяти букв: ИВРМП.

— Что это? — опешила я.

— Институт внутренних расследований магических правонарушений.

— Вы хотите сказать?!.

— Да, я следователь. Работаю под прикрытием.

— Значит, это не вы прокляли Баллардов?

— Нет! — рявкнул он. — Не я! Я действительно знавал Бертрана Луи Балларда — дрянь был человек, уж поверьте мне на слово, — но мне бы и в голову не пришло наложить проклятие на всех его потомков до седьмого колена! Хотя бы потому, что такие проклятия были запрещены еще в 1693 году. ИВРМП уже несколько веков пытается выследить ведьму, нарушившую запрет, чтобы заставить ее снять его.

— Вы имеете в виду Анжелику Дюбуа?

Я протянула ему вторую карточку.

Фрэнк сердито фыркнул:

— Глазам своим не верю! Меня, значит, компаратор вычислил — а ее нет?! Впрочем, неудивительно — это очень могущественная ведьма. Я потерял ее след еще в середине прошлого века. Но продолжаю ее искать. Я могу оставить эту карточку себе?

— Нет, — отрезала я. — Послушайте, мне очень неловко, что я поспешила обвинить вас. Конечно, мне с самого начала казалось, что это как-то на вас не похоже, но с другой стороны, вы ведь и на ведьмака не похожи, верно?

Спихнув в сторону папку, Фрэнк присел на край стола.

— Ладно, забудьте об этом, — отмахнулся он. — Конечно, к этому трудновато привыкнуть — ко всем этим ведьмам, феям и прочей нечисти. Помню, каково было мне самому, когда я встретил ведьму, которая впоследствии инициировала меня, — я тогда был сопливым девятнадцатилетним парнишкой, только-только начал работать на фабрике во Флоренции, принадлежавшей моему дяде…

Взгляд Фрэнка стал мечтательным. Погрузившись в воспоминания, он, похоже, забыл о моем существовании.

— Ладно, я все поняла. Обещаю, что не выдам вас. Но вы тоже должны дать мне слово, что попробуете найти способ отвести проклятие. Почему-то у меня предчувствие, что один из нас непременно что-то раскопает…

— Надеюсь, вы не заставили кого-то из лепреконов выполнить ваше желание? — насторожился Фрэнк.

— Нет, — честно ответила я. И ничуть не покривила душой. — Никаких лепреконов я не знаю.

Я поспешно вышла, не дожидаясь, пока Фрэнк задаст мне тот же вопрос о клуриконах.

Спускаясь по лестнице к офису Суэлы, я гадала, не совершила ли очередную глупость, поверив Фрэнку. Впрочем, я ведь все равно не могу проверить его слова: как-никак я дала слово, что сохраню его тайну, — но что-то подсказывало мне, что Фрэнк не врет. Почему я верила ему? Не знаю. Может, потому, что хотелось верить. Конечно, Фрэнк иногда бывал грубоват, однако мне нравился.

Суэла, обрадовавшись моему приходу, расцеловала меня и принялась угощать чаем с миндальным печеньем.

— Кстати, это моя бабушка пекла! — похвасталась она. — Я съездила к ней на праздники — она живет на Лонг-Айленде.

— Здорово.

Суэла, зябко поежившись, пожала плечами.

— Я люблю ездить к бабушке, но… Понимаешь, тетки с утра до вечера пилят меня, что я не замужем, а мои кузины с утра до вечера шастают по магазинам или торчат в парикмахерской. Так что я рада, что вернулась. Ты пришла о чем-то спросить меня?

— Да, — кивнула я и, сунув руку в карман куртки, вытащила Ральфа. — Накануне Нового года он схватился с какой-то призрачной тварью, и с тех пор он очень слаб. Я подумала, может, ты сможешь ему помочь?

Суэла сложила ладони ковшиком, и я передала ей Ральфа. Нагнув голову и закрыв глаза, она принялась что-то шептать на непонятном мне языке. Прошло несколько минут. Наконец она открыла глаза и со вздохом покачала головой.

— Он блуждает в сумраке. Та тварь, что напала на него, Похитила часть искры, что некогда оживила его. Ты должна уничтожить этого загадочного врага — только тогда Ральф станет как прежде.

— Но как я уничтожу? — опешила я.

— Я дам тебе одну вещь, которая поможет изловить эту нечисть.

Передав мне Ральфа, Суэла стала рыться в шкафу.

— Конечно, эта сеть довольно старая, в наше время такие уже считают анахронизмом, — сказала она, повернувшись ко не. — Последний раз я пользовалась ею на рыбалке, чтобы изловить келпи.[18] Правда, с тех пор прошло полвека, но, думаю, сойдет.

Суэла вложила мне в руки плетеную сетку, похожую на вершу для ловли форели, и объяснила, что с ней делать.

Домой я возвращалась не спеша. В воздухе чувствовалась промозглая сырость. Наверное, опять пойдет снег, машинально отметила я.

Уже на пороге «Дома с жимолостью» меня приветствовал аромат горячего супа и свежевыпеченного хлеба. Когда я вошла в кухню, Лайам как раз вытаскивал из духовки противень с горячими булками. Не выпуская противень из рук, он наклонился, чтобы поцеловать меня, и я улыбнулась, заметив, что его темные волосы припорошены мукой. От Лайама пахло дрожжами и топленым маслом.

— Я как раз собирался сбегать в гостиницу переодеться, — сообщил он. — Осторожно, я весь в муке.

— Почему бы тебе не перетащить сюда свои вещи? — вдруг выпалила я. — Я хочу сказать… глупо все время бегать туда-сюда, верно? К тому же дом такой большой и… — Подняв голову, я заметила, что у него округлились глаза, и смутилась окончательно. — Я хочу сказать… если ты не против… в общем, я была бы рада, — промямлила я, стараясь не смотреть на него.