Великий путь. Вечное пламя - Бхагаван Раджниш

Минуты тянулись как часы. Стояла тихая ночь. Был слышен лишь трепет свечи и звук падающего снега за окном... Все продолжали сидеть. Прошло полчаса, и Успенский начал сходить с ума: «Что за чушь! Что я здесь делаю?!»

Вдруг Гурджиев поднял голову, посмотрел на него и сказал:

- Не переживай. Скоро ты будешь сидеть вместе с ними точно таким же образом без всякого беспокойства. Они научились сидеть возле мастера... сидеть так тихо, чтобы сознание сливалось воедино и таяло в сознании другого. Здесь нет двадцати одного человека - здесь двадцать одно тело, одна душа и ни одной мысли. На то, чтобы понять это, у тебя уйдет немного времени. Прости, что я заставил тебя ждать эти полчаса - для тебя, наверное, они тянулись как несколько дней. Ну, а теперь возьми листок бумаги и иди в соседнюю комнату. На одной стороне листка напиши, что ты знаешь. На другой - что не знаешь. Только помни: то, что ты знаешь, мы не будем трогать. Это будет закрытая тема. Ты это знаешь, и у меня нет никакого права вмешиваться в твои знания. Я научу тебя лишь тому, что ты еще не знаешь.

Дрожащими руками он взял листок - впервые в жизни Успенский задумался о том, что он, на самом деле, знает. Он уже писал о Боге, он писал о небесах и преисподней, он писал о душе и ее перемещении - но знает ли он обо всем этом?

Он вышел в соседнюю комнату, взял бумагу и карандаш и сел на стул. В самый первый раз он начал перебирать в уме, что знает и что не знает.

Обычно же никому нет дела до знания или незнания. Спустя всего несколько минут он вышел из комнаты, держа в руке чистый листок, и сказал:

- Я ничего не знаю. Вам придется научить меня всему.

Гурджиев воскликнул:

- Но ты же написал столько книг! Я видел твои книги, и я думаю, что ничего не знающий человек на способен писать так ладно и звучно.

- Простите меня, - сказал Успенский. - Я не знал о вашем подходе, но всего за пять минут вы заставили меня признать мое полное невежество. Теперь я хочу начать с самого начала. Простите меня за те мои книги. Я писал их во сне, потому что сейчас я ясно вижу, что ничего не знаю о Боге. Я лишь читал о Боге, но разве это знание? Я очень хочу вас спросить: что здесь было?

Гурджиев объяснил:

- Так мы превращаемся в полый бамбук. Все эти люди ждут полного опустошения. Когда они станут пустыми, они будут приняты в мою школу. Это еще не школа. Школа внутри. Когда они опустеют и когда я увижу, что они пусты, тогда они будут приняты. Мы не будем тебя ничему учить. Мы поможем тебе узнать. Мы создадим для тебя такие условия, что ты сам все узнаешь.

Сатсанг... просто находиться возле мастера... Но для западного человека это сложно, и посему я беседую с вами. Но эти вопросы и ответы - это и в самом деле просто игра, которая помогает вам избавиться от слов и мыслей. Мало-помалу вам будет все сложнее придумать, что спросить.

Недавно Маниша сказала, что она беспокоится: «Если у нас закончатся вопросы и ты начнешь уходить, потому что не на что больше отвечать, я закричу: «Ошо, я нашла вопрос! Погоди!»» Но нет же! Я не уйду. Я жду того времени, когда в вас не останется ни единого вопроса, и тогда я по-настоящему возьмусь за дело. Сейчас мы сидим на школьном крыльце. Как только вы утихнете, полностью утихнете, тогда спрашивать больше будет нечего. Нечего спрашивать, нечего отвечать.

Вопрос - это тишина.

Ответ - это тишина.

Высшая истина - это тишина.

В тишине мы встречаем сущее; слова, язык - все это лишь препятствия. Быть тихим означает быть как полый бамбук. И все чудо как раз в том, что как только вы становитесь пустым и полым, как стебель бамбука, в вас начинает звучать музыка, но музыка эта не ваша - она лишь проходит через вас, но исполнитель - само целое. Ее красота неописуема, ее экстаз неизмерим.

Эти встречи - всего лишь настройка музыкального инструмента. Но дудочку можно вырезать только из полого бамбука. Если вы полны мыслей, эго, философии, религии, теологии, политики и прочего хлама, то музыка божественного - не для ваших ушей.

Это музыку я называю предельным опытом, конечным благословением, наивысшим цветением вашего сознания.

Глава 5

Продолжай! Продолжай!

8 июня 1986 года

Вопрос первый:

Возлюбленный Ошо,

В своих эпосах «Илиада» и «Одиссея» Гомер рассказывает о приключениях Одиссея. По пути домой его корабль проплывает возле края лотофагов. Издалека доносится песнь сирен, которая завораживает путешественников и вынуждает их свернуть с курса и плыть по направлению к чудесному звуку.

Одиссей тщетно пытается удержать корабль по курсу. Его друзья прыгают с корабля и принимаются остервенело глотать нектар лотоса, который им прямо в рты вливают невообразимо прекрасные женщины. Вскоре усыпляющий и чарующий нектар притупляет их чувства, затуманивает им глаза, и они впадают в бесконечный сладостный экстаз. Одиссей пытается остановить этот беспорядок, но сам оказывается не в силах сопротивляться прекрасным женщинам-лотофагам. Его сильно лихорадит, но он умудряется спастись и продолжить свой нелегкий путь домой. Он возвращается, но значительная часть его команды погибает.

Ошо, не мог бы ты поговорить о значении этой истории для ищущего? Есть ли саньясинская песнь сирен?

Это не реальная история, это притча. На пути к истине человек может повстречать немало мест, которые могут его остановить, потому что радости и удовольствие - это, на самом деле, иллюзии. Нужно постоянно быть начеку со всеми прекрасными ощущениями, встречающимися по пути, потому что ни одно ощущение не может быть истинным. Истина - это не ощущение. Истина случается, когда все ощущения оставлены позади. Истина - это чистое бытие.

Медитирующий человек время от времени чувствует, будто он прибыл к цели, что идти больше некуда. Эти мгновения настолько прекрасны и так новы - раньше вы не испытывали ничего подобного. Поэтому вы просто не верите, что бывает нечто еще более лучшее, еще более приятное, еще более блаженное.

Одна из самых первых и самых известных западных книг о дзене - это «Дзен-буддизм» Кристмаса Гамфри. На самом деле, Гамфри очень хотел назвать ее «Продолжай». Он даже упомянул об этом в предисловии, но название «Продолжай» не было очень броским, поэтому он его заменил. Однако «Продолжай» более точно соответствовало бы смыслу.

На этом всегда делал упор Будда, и это немаловажно. Когда к нему подходил кто-нибудь из учеников и описывал свои переживания в медитации -как это было прекрасно, как мне было хорошо, какое я испытал блаженство,

- Будда говорил: «Продолжай, не застревай на достигнутом. Впереди тебя ждет еще большее».

И так было всегда, с чем бы вы к нему ни пришли и что бы ни сказали. Он лишь говорил: «Продолжай. Не останавливайся. Я знаю, что хочется остановиться, потому что ты просто не можешь вообразить, что возможно нечто большее, но я тебя уверяю: большее возможно». И однажды ученик приходил к Будде, касался его ног и тихо садился рядышком. Тогда Будда спрашивал: «Ну, как твои переживания?» И ученик смеялся и отвечал: «Ты все толкал меня, и толкал, и толкал. Теперь больше нет никаких переживаний. Есть просто бытие. Его красота и его благословение теперь отличаются качественно. Нельзя даже сказать, что я чувствую в тысячу раз больше -это было бы неверно. Количественно это описать нельзя, Отличие в качестве, и теперь я благодарю тебя за твое терпение - я приходил к тебе со своими переживаниями, и ты не уставал отсылать меня обратно с одними и теми же словами: «Продолжай. Не останавливайся»».

Именно это «продолжай» Гамфри и собирался использовать в качестве названия своей книги, но в конце концов он передумал, решив, что такое название не примет рынок. И, наверное, он был прав: «Продолжай» как название книги звучит довольно плоско.

Притчи Гомера не были поняты на Западе так, как их следовало бы понять. Это история духовного роста. Вы не раз будете оказываться в таком состоянии, когда у вас будет чувство, что время остановилось - потому что ваши ощущения очень сильны, и вам просто не поверить, что можно идти еще дальше.

Ваш ум, который без конца зудел «хочу больше» - во всем ему было нужно больше, - внезапно замирает. Он не может осознать, что есть нечто большее. Но именно в этот момент мастер говорит вам продолжать: «Не привыкай к ощущениям, какими бы прекрасными они ни были. Не становись лотофагом, потому что это сделает тебя бессознательным. Блаженным, но бессознательным; блаженным, но глубоко спящим».

Но не ради этого сна вы начинали свой путь. Вы отправились на поиски себя, за полным пробуждением. Притча эта проста, если ее верно понять, но Гомер наверняка что-то позаимствовал из восточных сказаний. Вот почему на Западе нет толкований «Одиссее». Для Запада это просто сказка: красивая, но всего лишь сказка. Но на самом деле это история о подлинной экзистенциальной и экспериментальной действительности человеческого стремления к высшему смыслу жизни.