Европейский сезон (СИ) - Валин Юрий Павлович

— Конечно, смогу, — Мышка заулыбалась. — Я сомневалась, хотите ли вы видеть меня рядом. Ведь если мы перейдем Туда, я как служанка никогда не буду сидеть с вами рядом. Местное общество не поймет.

— Там что, всегда за столом собирается большое общество? — подозрительно поинтересовалась Флоранс. — Это что, — всякие рыцари, шуты и прочие проходимцы будут глазеть, как я ем без вилки? А собаки будут грызться под столом, и сажать блох на мое платье? Чушь.

— Я не знаю, — пробормотала Мышка. — У Цуцика нет блох. А вилки Госпожа может приказать изготовить.

— Ну да, при такой постановке вопроса вилки у нас будут воровать шуты, а Цуцик подцепит тьму блох. Нет уж, — здесь нужно всё тщательно продумать. Сколько вообще обитателей в этом замке?

— Я не знаю. Госпожа что-то говорила, но я…. Там не очень многочисленное население.

— Вот и хорошо. Вспоминай. Жду твоих креативных предложений, — Флоранс кивнула на ноутбук. — Пора иметь хоть какое-то представление, чем мы там будем заниматься.

Мышка закивала:

— У меня есть план санитарно-гигиенических мер по модернизации стандартного средневекового жилища. Госпожа приказала подготовить, но подробности мы с ней не обсуждали.

— Плохо. Без Кэт нам даже подумать не о чем, — мрачно заметила Флоранс. — Давай вечером обсудим общую тамошнюю ситуацию. Не все же нам глупостями заниматься.

— Да, Хозяйка, — Мышка замялась. — Можно спросить?

— Ты уже начала — фыркнула Флоранс. — Давай без церемоний, пока вокруг шутов нет.

— Жо сказал, что вы обсуждали сроки возвращения Госпожи и сошлись на двух-трех неделях. Это правда?

— Мальчик, при всех своих недостатках, лжет очень редко. Утверждает, что в военном отношении — три месяца оптимальный срок.

— А почему вы мне не сказали? — жалобно пролепетала Мышка. — Вы же знаете как мне важно…

— Это подсчеты Жо, он тебе их и изложил, — возмутилась Флоранс. — Вероятно, даже более подробно, чем мне. Подождем три недели, потом еще три, и еще сколько понадобиться. Все, — заканчивай с зеркалом…

* * *

Первые дни октября выдались по-осеннему ненастными. Лил дождь, по оконным стеклам текли сплошные потоки воды. Проснувшись, Флоранс принялась раздумывать, — не пора ли включить отопление? Прошлой ночью ей приснилась Кэт, сидящая под какой-то низкой крышей и прикладывающаяся к горлышку странной, лишенной этикетки бутылки. Судя по вороту распахнутой грязной рубашки, в том сарае было жарко. Флоранс ощутила даже некоторую зависть, — по-крайней мере насморк подруге явно не грозил. Вообще, в последнее время Катрин снилась часто. Обрывки снов оставляли в голове бессмысленную головоломку: снова какие-то пальмы, пески, беготня людей, какие-то минареты. Иногда четкая фигура и лицо Кэт. И еще снились лошади и верблюды. Верблюдов Флоранс почему-то боялась с детства. В пору в сонник заглядывать, — что значит "тысяча и один верблюд"?

Телефон запел-замурлыкал рядом с будильником. В последнее время, надо отдать должное, оба противных устройства не слишком допекали хозяйку дома. Флоранс машинально взяла телефон и спохватилась, — кому это она понадобилась в раннее субботнее утро?

— Не спишь?

Голос, который никогда не забудешь.

Флоранс попробовала набрать воздуха:

— Ты где?

— В аэропорту имени самого носатого генерала и президента.

— Ты свободна?

— Для романтических свиданий? — Катрин засмеялась. — Пока да. Если ты согласна возобновить знакомство, то не слишком-то затягивай. У меня нет денег даже на чашечку кофе, не говоря уже о такси. Мне любезно разрешили позвонить по служебному телефону. Если я двинусь к вам пешком, то наверняка заработаю сопли. Здесь на редкость мерзкая погода.

— Я сейчас приеду, — путаясь в одеяле, Флоранс спрыгнула с кровати. — Подожди меня где-нибудь под крышей. Не замерзни, пожалуйста…

Выскакивая из дома, она столкнулась с Жо, Мышкой и Цуциком. Все трое возвращались с утренней пробежки, вымокшие с ног до головы. Мало-промокаемый Цуцик, выглядел, правда, поприличнее.

— Что?! — пискнула из-под капюшона Мышка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ждите, — глупо и счастливо улыбнулась мама-хозяйка, спеша к машине.

В относительный порядок Флоранс привела себя уже в машине, торопясь к окружной дороге. Трасса была практически пуста. Желающих так рано выбираться из дома в дождливое субботнее утро было мало. Флоранс старалась не торопиться, — по такой скользкой дороге можно и не доехать. Вот будет глупо.

До самого аэропорта ехать оказалось незачем. Катрин оказалась сидящей под навесом автобусной остановки. Рядом тянулось бесконечное проволочное ограждение, торчал крошечный магазинчик.

Флоранс раскрывая зонтик, выскочила из "Фольксвагена". Катрин поднялась навстречу. На ней было то же изящное, но сейчас ужасно измятое платье, в котором девочка отправилась в полицию. Поверх этого совершенно неуместного наряда была наброшена странная белая, то ли куртка, то ли широкая рубаха.

Флоранс ухватила подругу за обе руки, ткнулась лбом в шею. Прошептала:

— Ты совсем замерзла. Живо в машину.

— Ага, холодно здесь.

Они сели в машину и Флоранс торопливо протянула подруге спортивную куртку, — первое, что подвернулось из вещей Катрин, когда в спешке выскакивала из дома.

— Надевай скорее!

Катрин с удовольствием натянула куртку:

— Ух, даже духами пахнет. Я бы сейчас и в полярный комбинезон влезла. Мерзкая погода.

Флоранс смотрела на нее во все глаза.

— Что, трудно узнать? — Катрин неуверенно улыбнулась. — Я ужасно грязная.

— Я тебя любую узнаю. Но ты шокирующее загорелая. И замерзшая. Ты, почему не подождала в аэропорту? Так и до воспаления легких недалеко.

— А я не была в центральном комплексе. Я отсюда, — Катрин ткнула рукой в неприметные ворота безо всяких опознавательных знаков. За ними тянулась дорога, уводящая куда-то в дождливое поле аэродрома. — Служебный выезд. Меня, знаешь ли, без оркестра и репортеров провожали.

— Хватит с нас репортеров, — прошептала Флоранс, не сводя взгляда с зеленых глаз подруги.

— Я читала газеты. Ну, вначале, пока здесь сидела. Вам нелегко пришлось, да?

— Мы выкрутились. Едем домой?

— Есть другие предложения? Фло, если что-то изменилось…

— Замолчи! — Флоранс ухватила подругу за лацкан куртки. — Все изменилось и все забыто. Я тогда была чудовищно глупа, но это уже не важно. Я без тебя не могу. Сдохну через три дня. Я не преувеличиваю. Ты просто обязана никогда не оставлять меня. Любые войны, бои, развраты и пьянства, но я потащусь за тобой как хвост. Пообещай.

— Фло, я не собираюсь никуда деваться, — нежно сказала Катрин. — Видишь, — я сбежала как только смогла. Денег мне, правда, не заплатили, зато будут смотреть сквозь пальцы на мое кратковременное пребывание в этой утопающей стране. Остальное мы с тобой придумаем. Я никуда не уйду без тебя, ты же знаешь.

— Да, — Флоранс прикусила губу, чтобы не расплакаться, — я знаю. Я хотела, чтобы ты пообещала пристрелить меня как Мышку, если решишь уйти, но просить о таком одолжении ведь глупо, да?

— Очень глупо. Поехали, детка. Я хочу есть, пить, и надеть что-нибудь чистое.

"Фольксваген" развернулся, и Катрин помахала рукой в сторону магазинчика:

— Хорошие люди везде попадаются. И арабы, и черные, и даже белые. Вот высунулся парень, и сам предложил телефон. А с виду вылитый рокай.

— Ты даже в чистом поле парней находишь, — пробормотала Флоранс. Ей все еще было трудно найти слова.

— Парней было полно, — согласилась Катрин. — Вот тебя не было. Знаешь, я просто чудовищно скучала.

— Кэт, — пролепетала Флоранс, останавливая машину.

Сжимая в дрожащих ладонях загорелое лицо, целовала и целовала обветренные щеки. Потом губы нашли друг друга. Руки Катрин обвили талию подруги. Теперь трясло уже обеих. Когда Флоранс начала сползать ниже в узость перед сиденьем, Катрин застонала:

— Я же грязная!

— А мне плевать, — неразборчиво от нетерпения, выговорила Флоранс, поднимая мятый подол с длинных ног…