Рейтинговые книги
Читем онлайн Какой простор! Книга вторая: Бытие - Сергей Александрович Борзенко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 79 80 81 82 83 84 85 86 87 ... 130
схватив Ивана Даниловича за руку, Федорец крикнул: — Побегли!

Иван Данилович подчинился властному окрику. Задыхаясь, он побежал по заросшей мокрым бурьяном улице за Федорцом. Дождевая вода стекала за поднятый воротник и, вызывая озноб, скатывалась по спине. Вот наконец и дом, дверь настежь распахнута.

Мальчик метался в своей горячей постельке. Вышитая рубашонка его была мокра от пота.

— Это уже третья на нем за то время, как вы кинулись в Чарусу, тато, — сказала полуодетая Христя.

Илько, топтавшийся у колыбельки, взмолился:

— Иван Данилович, спасите мое дите!

Ветеринар сунул ребенку под мышку термометр. Он и на глаз мог определить: температура не меньше сорока.

Тяжело дыша, Назар Гаврилович посмотрел на старшего сына, приказал:

— Пойди, Илько, на край хутора, там наши кони попадали. Мы с доктором пёхом притопали. Может, можно еще коней вызволить. — Он снял с головы мокрый мешок, руками выкрутил его, будто тряпку.

Илько напялил на себя дождевик и молча вышел под секущие прутья дождя.

Как и ожидал Иван Данилович, термометр показал: сорок и одна десятая. На хрупком тельце маленького, беспомощного ребенка просвечивала каждая жилка. Глаза его заволокло мутной пленкой, он не слышал раскатов грома и не мог произнести ни слова — только жалостливо подымал кверху крохотный указательный пальчик. Мать понимала сына без слов, угадывала все его желания.

— Пить? Да, хочешь пить, Илюшечка? — спрашивала она и поила ребенка с ложечки прохладным, только что из погреба, сыровцем. Мальчик жадно глотал, и его тут же рвало.

— Что с ним? — спросил Назар Гаврилович.

— Испанка, — уверенно ответил Иван Данилович. — Одним словом, инфлюэнца, грипп.

Кулак обеими руками схватился за голову. Он помнил: в 1919 году, после того как деникинцы захватили Чарусу, новая, еще неведомая хвороба унесла половину жителей города, да и в Куприеве тогда почти каждодневно отпевали покойников.

— Что ж нам теперь делать? — Назар Гаврилович, не спускавший глаз с больного, беспомощно развел руками, которыми мог бы свалить быка.

— Лечить надо! — ответил ветеринар и спросил у Христи: — Есть у вас цвелый хлеб?

— Кажись, есть. — Христя заторопилась, кинулась в горницу.

Жена Федорца, услышав вопрос ветеринара, нашла несколько заплесневелых кусков черствого хлеба, приготовленного для пса Буяна.

— Соберите цвель, смешайте ее с сухой малиной, сделайте настой покрепче и давайте пить мальчишке почаще. Аспирин тоже помогает в таких случаях. — Ветеринар достал из саквояжа аккуратную коробочку, отсыпал из нее на ладонь несколько белых, заискрившихся, как снежинки, круглых таблеток.

Назар Гаврилович в изнеможении присел на окованный железом сундук. Как в бреду, видел он Христю, скребущую позеленевшие корки, Одарку, разминавшую в пальцах малину, жену свою с чайником горячей воды в руках; слышал гулкие раскаты грома и шорох дождя на железной крыше.

А мальчик все так же подымал тоненький пальчик — безмолвно просил пить, и Христя поила его сыровцем. Иван Данилович через каждые четверть часа мерил температуру; Назар Гаврилович понимал, что температура все время без удержу скачет: то падает, то поднимается.

— Помрет, не выдержит сердчишко такой скаженной температуры, — заголосила в соседней горнице Одарка.

— Молиться треба, бог милостив, — ответила ей мачеха.

— Господи, что ж это такое, за что? — побелевшими губами шептал потрясенный Назар Гаврилович, поднял глаза свои на темный образ Иисуса Христа. — Если ты оставишь мне сына, не заберешь его на небеса, я отдам тебе половину моего богатства, буду ставить перед твоим образом в храме пудовые свечи.

Он произносил эти обещания искренне, от всего сердца, веря в то, что исполнит их. Только теперь понял старик, какую страшную власть имеет над ним ребенок. И одного дня не сможет прожить без него Назар Гаврилович. Вся жизнь его, все его помыслы сосредоточились в этом маленьком, сгорающем в жару полуживом существе.

Разве он спорит? Несчастье, разразившееся над несправедливая божья кара за всю его неправедную жизнь, наказание за нарушение законов божьих, за прелюбодеяние, за ложь, себялюбие и гордыню. Как мог забыть он то, что внушали ему с детства: всемогущий, всевидящий бог жестоко карает грешников не только в аду, но и при жизни их на земле.

Старик кинулся было к сыну, чтобы взять его на руки, прижать к груди, принять на себя хворь дитяти. Но ветеринар грубо оттолкнул его прочь.

И вот в бессильном отчаянии сутулится он на сундуке, в двух шагах от задыхающегося младенца — своего собственного сына. Не мигая, померкшим взглядом глядел Назар Гаврилович в одну точку и все же, каким-то боковым зрением, видел беспредельную скорбь, разлитую на жалком лице Христи, видел, как лекарь, помешивая золоченой ложечкой в чашке, составляет целебный напиток. Проливая его на постель, ветеринар принялся поить больного мальчика.

Прошло с полчаса после того, как ребенка напоили лекарством. Иван Данилович вынул из-под мышки больного горячий термометр, близоруко, сквозь очки, посмотрел на ртутный столбик, сказал:

— Сорок!

«Температура не падает, значит, настойка из цвели и малины не помогает. Илюшечка помрет», — задыхаясь от горя, подумал Федорец.

Он вдруг схватился с сундука, дерзко, как перед дракой, крикнул:

— Не все еще загублено!

И выскочил из дому под проливной ливень. Из конюшни Назар Гаврилович вывел лошадь, проворно оседлал ее, прыгнул ей на спину, сломал над головой мокрую кленовую ветку и погнал лошадь знакомой дорогой в Куприево.

Потоп постепенно прекратился. Ветер понемногу разогнал отрепья туч, и в небе появились мелкие звезды.

Разливалось зеленое половодье рассвета, когда Федорец прискакал к погруженному в сон поповскому дому, кулаками затарабанил в наглухо закрытые ставни.

— Чего тебе? — спросил отец Пафнутий, поглядев через сердце, вырезанное в ставне, и узнав своего баламутного дружка.

— Скорей отмыкай храм божий, служи молебен во здравие отрока Ильи.

И когда поп, не привыкший противоречить Федорцу, открыл нахолодавшую за ночь церковь, Назар Гаврилович забрал из ящика все находившиеся там восковые свечи, принялся втыкать их в паникадила и зажигать.

Кулак задержался у иконы, всегда поражавшей его воображение. На иконе был изображен Авраам, занесший нож над сыном своим Исааком. Назар Гаврилович горько подумал: «Вот так и я за грехи свои расплачусь сыном своим Ильей».

Увидев, что церковь в столь неурочный час озарилась свечами, милиционер Ежов, придерживая наган, просунул голову в дверь, глухо спросил:

— Что вы тут за тризну справляете?

«Тризна! Слово какое поганое. Тризна — это поминовение усопших, поминки», — подумал старик и в сердцах крикнул ненавистному милиционеру:

— Проваливай отсюда к дьяволу, нет от тебя покоя ни днем, ни ночью, ни дома, ни в поле, ни в храме господнем!

Грохнувшись на колени у аналоя, Назар Гаврилович долго крестился, с ужасом убеждаясь, что позабыл все молитвы. Измаянная, исстрадавшаяся душа его рвалась

1 ... 79 80 81 82 83 84 85 86 87 ... 130
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Какой простор! Книга вторая: Бытие - Сергей Александрович Борзенко бесплатно.
Похожие на Какой простор! Книга вторая: Бытие - Сергей Александрович Борзенко книги

Оставить комментарий