Левый берег - Алексей Кудашин

Он хлопнул в ладоши и нервно рассмеялся. На душе было как-то задорно, отчаянно весело. Яна, с самой первой минуты прихода недовольных клиентов уверенная в том, что добром все это не кончится, испуганно проводила взглядом ни с того ни с сего развеселившегося шефа. Из мастерской нерешительно выглянул бригадир и тут же скрылся. Рабочие не посчитали нужным ввязываться в противостояние, справедливо рассудив, что "пусть хозяева разгребают".

"Трудно их винить, — думал директор, застыв на пороге и дебильно улыбаясь подозрительно рассматривающих его быков. — Страх — это ведь не порок, по сути… Это всего лишь рефлекс. Вот подлость — это порок. Предательство — да. Воровство — само собой… А страх — животный инстинкт. Живой организм подсознательно сторонится того, что может ему навредить. Или не ему а "его миру", его ареалу обитания…"

— Слышь ты, улыбчивый, — худой в черной рубашке смерил его надменным взглядом, — давай вопрос уже решать. У нас время не казенное. Платить будешь или как?

"А ведь с другой стороны, если задуматься над всем этим основательно… Ведь человек ровно настолько человек, насколько он победил в себе животное. А чем ближе он к зверю — тем дальше от Бога. Это уже если по религиозному… Вот, положим, умеешь ты страх в себе победить, значит, ты — больше человек. Потому как в нужный момент будешь не только свою шкуру спасать, но и об окружающих позаботишься. Или вот можешь ты не жрать каждый раз, когда тебе захочется… Впрочем, отсутствие страха ведь и всяким уродам свойственно… Трудно тут однозначно сразу сказать…"

— Само собой, уважаемые. — Андрей дружелюбно развел руками и еще шире улыбнулся. — Поверьте, ваши затраты будут возмещены немедленно. И, кроме того, мы установим вам один из наших лучших аппаратов. Могу вас всячески заверить — нам не нужны недовольные клиенты. Прошу! Пройдемте к нам на склад, я вам его покажу, — он повернулся боком и жестом попросил следовать за ним…

— Ну, давно бы так! Че ты раньше молчал? — недовольно, но с нескрываемыми победными нотками в голосе, просипел худой, поднимаясь со стула.

— Ну поймите же! Мне же нужно было в ситуации разобраться… — оправдывался директор.

Толик с Яной ошеломленно уставились на Андрея. Друг друга они видеть не могли, потому как находились в разным помещениях: Толик — в кабинете директора, а Яна — в приемной. Но выражение их лиц было абсолютно одинаковым.

— Ну, пошли уже… — процедил худой, подойдя вплотную к директору, обдав его запахами немытого тела и дешевого табака.

Андрей прошел через приемную, ведя за собой посетителей, миновал рабочее помещение и начал подниматься на улицу.

— Куда он? — сдавленным шепотом прошелестел Толик, подбежав к столу Яны и не спуская глаз со спин идущих за его другом мужиков.

— Откуда я знаю. — Яна быстро и тихо поднялась с места и непонимающе вперилась взглядом с идущих. — Они прошли склад, на улицу… Там же у нас ничего нет!

— Да знаю я — нервно огрызнулся заместитель.

— Чего стоишь!? — глухо рыкнула она на Толика. — Иди за ними. Кричи там в случае чего…

— Ага… — Толик просеменил по коридору, заметно отставая от остальных.

Андрей открыл дверь и вышел на улицу. Зажмурившись, с полсекунды поглядел на яркое летнее солнце, бегло осмотрелся по сторонам и направился налево, к окрашенной большими некрасивыми мазками в темно-зеленый цвет калитке с железным кольцом вместо ручки. За ней располагался внутренний дворик, на который выходило окно его директорского кабинета. Андрей не имел понятия, кому он принадлежит. Знал только, что там, за зданием, в котором располагалась его фирма, было какое-то учреждение, а дворик этот был как бы подсобным. Небольшой, от силы пять на десять метров, он имел несколько маленьких сараев для самого разнообразного инвентаря, мусорный контейнер и вообще был завален всяким хламом. Вход со стороны Терской улицы был служебным, но почему-то никогда не закрывался, чем иногда пользовались некоторые несознательные местные подростки для оправления естественных нужд. К счастью, происходило такое большей частью только поздним вечером, так что работникам "Южного ветра" весьма редко приходилось наблюдать за сим процессом. Что было особенно неприятно, учитывая "полуподвальность" их помещения.

Андрей повернул кольцо, с силой толкнул калитку и оказался внутри дворика, сделав два больших шага вперед.

"А теперь — все…"

Улыбка мгновенно исчезла с его лица. Голова слегка поднялась вверх, глаза полузакрылись.

"Раз", — считал он.

Секунды расплылись, распластались в пространстве, стали осязаемой белой тягучей массой, принимающей разные формы.

"Два".

Он прислушался к своему организму. Главное, чтобы не было страха. Если не удастся его побороть — победы не будет. Не должно быть ничего вокруг. Ничего. Ни солнца, ни ветра, ни даже воздуха. Должен быть только он — и противник. А слабых противников не бывает. К любому противнику следует относиться серьезно. Потому как ты никогда не знаешь на сто процентов, что он из себя представляет. Не знаешь, смел ли он, решителен ли он, в конце концов — вооружен ли он. А если вооружен — то чем? Но это все — ладно… Главное — владеть собой…

"Три".

Вокруг стало абсолютно тихо. Мышцы напряглись, ноздри резко втянули раскаленный летний воздух…

"Сначала первым за мной шел худой. Но у входа он остановился и закурил. Так что сейчас в метре за моей спиной — здоровый. А худой — за ним. Как раз сейчас стоит в проходе, с сигаретой в зубах, и делает шаг… У здорового в левой руке — бежевая матерчатая сумочка, в каких носят все свои мелочи, чтобы не забивать карманы… А правая — в кармане. Худой держит в левой руке ключи от машины… Ты знаешь что делать? Знаешь. Ты уже точно знаешь, как будешь действовать. Все, что тебе сейчас нужно сделать — выполнить то, что ты наметил. А это — самое легкое. Главное — никаких сомнений. У тебя есть сомнения? Хоть малюсенькие? Нет. Точно? Точно. Тогда — работай. Сейчас он сделает еще один шаг правой ногой. Там рассыпано немного гравия. Ты его услышишь. Услышишь, как он поставит свою ступню на асфальт. Будет небольшой хруст. А больше тебе ничего и не надо. Вот…"

Не поворачивая корпуса, оставаясь к противнику спиной, Андрей сделал небольшой шаг назад и влево, повернув при этом корпус на девяносто градусов в сторону противника. Правая рука его немного согнулась в локте, большой палец ушел под ладонь, изготовленную для удара. Атака была стремительной. Хлесткий удар верхней стороны ладони прямо в кадык получился такой силы, что, Андрею показалось, что "бык" даже несколько подпрыгнул вверх. Выронив сумку, обхватив горло ладонями и выпучив глаза, он упал сначала на колени, а затем поварился на бок, издавая сдавленный хрип.

Но Андрей этого не видел. В один прыжок он преодолел расстояние, отделяющее его от худого, застывшего в дверях в сигаретой в зубах. Вне всякого сомнения, как отметил про себя Андрей, клиент даже не успел понять, что произошло. Сидя, что в запасе имеется пара десятых секунды, Андрей размахнулся немного больше, чем следовало. Зато удар ладонями по ушам получился на славу. Худой взвыл от страшной боли и обхватил руками голову, чем не преминул воспользоваться нападавший. Не очень сильный, но как-то даже по-хозяйски расчетливый удар в солнечное сплетение согнул его пополам. Директор бережно, словно боясь причинить неудобства, взял его за редкие волосы и, словно бычка, провел несколько метров и кинул на кучу битого кирпича.

После такой удачной серии у Андрея было не меньше половины минуты. Иными словами, времени было полно. Он неспешно, если не сказать деловито, подошел к хрипящему "быку", присел на корточки и, нащупав на шее какую-то точку, сильно ее надавил. "Бык" подергал ногами секунд пять и затих.

— Ну вот, — заключил Андрей, проверяя пульс, и подмигнул застывшему в дверном проеме белому, словно мел, Толику. — Дверь-то закрой, — спокойно попросил он друга, поднялся и направился к худому.

Тот, приподнявшись и полуприсев на кирпичи, что-то тихо мычал и все еще держался обеими руками за голову, иногда мотая ей из стороны в сторону.

— Ну как? — игриво поинтересовался Андрей, присев на корточки и весело разглядывая поверженного.

Худой поднял голову и уставился на него полным ненависти и звериной злобы взгляда. Но было в это взгляде и еще кое-что… Удивление, непонимание, изумление даже… Как? Как так получилось, что этот "фраер" сделал такое? Корова дойная, барашка… А он!?

— Ах ты падло… — змеей прошипел худой, оскалив зубы.

Андрей не дал ему закончить. Мощный удар открытой ладонью справа вновь уложил противника на кирпичи.

— Ну как? — снова поинтересовался директор.

Толик, плотно закрывший калитку, все еще смертельно бледный, стоял за спиной друга и не знал, куда себя деть. Лишь иногда боязливо оглядывался по сторонам и прижимал голову.