Обитаемые земли. Дилогия (СИ) - Алексей Егоров

Каперед едва мог открыть глаза, лицо опухло и веки были тяжелыми. Боль в голове сверлила. А перед взором проплывали десятки стеблей, колючек, плодов и листвы. Часть находилась прямо у его лица, царапая тянущимися к человеку побегами, другие росли поодаль и наблюдали.

Растения двигались, проходили мимо него, подобно почетному строю. Каперед повернул голову и увидел ветви деревьев, они находились на большой высоте.

Совсем рядом пахло влажной землей и грибами, мокрым деревом и кровью.

Каперед чувствовал тяжесть на груди, а затем осознал, что его тело перехвачено десятком веревок, надежно удерживающих его на волокуше.

Голова была тяжелая, словно снаряд для баллисты. С трудом ее удалось оторвать и приподнять. Каперед увидел бородатые головы, примотанные к его поясу, за ними располагалась его котомка, тоже обхваченная веревками. Канатов множество: они в беспорядке и излишестве были использованы незнакомцем, освобожденным из плена жрецов.

Теперь эти жрецы смотрели мутными глазами на Капереда. Над ними вились мухи, а бороды слиплись в ветошь. Наконец-то кровь свернулась.

Каперед не испугался. Он и раньше видел отрубленные головы, пусть и не в таком интересном положении. Освобожденный оригинально поступил, разместив их на поясе торговца.

Почувствовав, что он очнулся, человек повернул голову и подмигнул.

Каперед никак не прореагировал. Он хотел задать вопрос, но силы оставили его.

На волокушах он располагался так, что ноги были выше головы. Кровь прилила к ней, а постоянные удары о кочки причиняли боль. Звон в ушах усиливался с каждым пройденным шагом. От запаха грибов подташнивало. А еще эти мухи — им недостаточно мертвечины, они назойливо лезли в лицо еще живого человека. Особенно их интересовали его уши, ведь там такие удобные канавки, где можно укрыться!

Каперед застонал. Эти твари на полном ходу влетали в ушную раковину, вползали в канал и через некоторое время покидали его. Их действия вызывали зуд, который невозможно унять. Руки Капереда надежно примотаны к перекладинам.

Все, что он мог сделать, это мотать головой из стороны в сторону. Из-за этого боль новыми вспышками разила его.

Пытка продолжалась вечность. Ни минуты отдыха, ни одной возможности открыть рот и задать вопрос. Каперед уже и не думал о вопросах. Его существование было замкнуто в узких рамках боли и раздражения.

А неизвестный продолжал его тащить. Он двигался без остановки, не меняя темпа. Его движения были завораживающими, плавными и стремительными. Подобно бегуну на торжественных играх он преодолевал тяжелую дорогу, не чувствуя усталости или неудобства из-за того, что тащил за собой тяжелый груз.

Он догонял рассвет, спешил навстречу солнечной колеснице, которая вскоре показалась на востоке.

Пытка Капереда продолжалась до самого рассвета, а когда человек, наконец, остановился, торговец забылся беспробудным сном. Его мучили кошмары, но смертельная усталость на долгие часы сковала его разум.

Человек в это время совершил омовение в ближайшем ручье, поохотился и насытился. А после того, как его тело получило пищу, человек порадовал свой разум наблюдением за мечущимся во сне торговцем.

— Ты интереснее бородатых, — сказал человек, когда Каперед очнулся.

Его слова не сразу достигли сознания Капереда. Торговец понял, что из одного кошмара он сразу нырнул в другой.

— Зачем? — только и мог он спросить.

Человек смочил губы Капереда кровью, добытой им дичи. Это и утолит жажду, и насытит желудок. Вкус теплой крови был омерзительным, но Каперед не имел сил, чтобы сопротивляться. Рвота несколько раз подступала к горлу, но Каперед усилием воли подавлял рефлекс. Иначе он захлебнется: его голова все еще находилась ниже ног.

— Нас ждет долгая дорога, — сказал человек и улыбнулся.

Слова эти не были ложью. Их действительно ждала долгая дорога, превратившаяся в воспоминаниях Капереда в одно сплошное пятно.

Глава 12

Любая пытка со временем заканчивается. Либо смертью мученика, либо палачу наскучит это занятие.

Вечность сменилась внезапным пробуждением, похожим на вспышку восходящего солнца. Каперед не понимал, что произошло, пока до его разума не дошла простая мысль — покой!

Его тело более не страдало, разум не подвергался испытаниям. Главное — они никуда больше не шли.

Каперед почувствовал, что лежит на твердой поверхности, похоже, что это камень. Над головой у него смыкались ветви деревьев, образуя лиственный полог. Обычные деревья, обычная листва — и зеленые, и желтые оттенки. Словно пришла осень в этот край. А за деревьями располагалось самое обыкновенное безоблачное небо, на котором неслась солнечная колесница.

Огненные лучи солнца обжигали человека. Глаза Капереда слезились, но он неотрывно смотрел на неба. Это мгновение было столь прекрасным, что хотелось задержать его.

Больше всего Капереда пугала вероятность, что его мучитель где-то рядом. Стоит только повернуть голову… и бесконечная пелена мучений вновь накроет его.

Каперед чувствовал шероховатую поверхность камня, на котором лежал. Его пальцы гладили эту поверхность: холодная, надежная, родная. Это не мягкая земля, покрытая зеленым или желтым ковром трав и опавших листьев. Камень!

Повернуть голову все же пришлось. Каперед начал воспринимать звуки и понял, что не один.

Его мучитель находился рядом, прикладывался к фляжке с дурманным снадобьем. Похоже, ему очень нравился этот напиток. Заметив, что Каперед очнулся, человек поднял флягу в приветственном жесте и спросил:

— Ты изготовил?

— Да, — ответил Каперед.

Он удивился, что голос не утратил силы. Да и вообще, легкая сонливость ощущалась во всем теле, но ни боли, ни слабости. Так, будто прошедшие дни были лишь зыбким кошмаром.

— Сделаешь еще, — распорядился человек.

Поднявшись, он пнул котомку, лежащую у его ног. Каперед узнал свои вещи.

— Забирай и иди за мной.

— Куда?

Ответа он не получил. Кошмар хоть и походил на забвение, насланное на него демонами, был вполне реальным. Каперед не хотел повторения, потому решил подчиниться и не раскрывать рта лишний раз.

Встав на ноги, Каперед замер — его взгляду открылось то, что он не замечал до поры.

Проснулся он не на голом камне, лежащем где-то в лесу, а на настоящей дороге.

Каперед дернулся из стороны в сторону, пытаясь обозреть окрестности. Он находился на широкой дороге, лишь местами попорченной травой. Деревья обступали дорогу со всех сторон, в некоторых местах могучие корни повредили каменные блоки. Дорога была старой, заброшенной и обрывалась буквально в шаге от них.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});