Люди и Нелюди - Виктор Костин

Глава 43

24.03.101 г. Четверг

Витоли-Сергей

Сегодня Валери будит нас по-другому:

– Витоли, Марти, кушать и в школу.

Эх, где мои 17 лет? Да-да, это про меня, и я рискую до них просто не дожить, вот такая песенка наоборот. Сегодня после школы иду к Кастело, потом еще к своим родителям, потом еще Валери к ее родителям отправлять, ну это она сама поедет – вот такой план у меня.

Какой кошмар, очень хочется, чтобы уроки никогда не кончались, но они пролетели как одно мгновение.

И вот я захожу в кабинет Кастело – не мог он в командировку уехать что ли, честное слово, хотя да, чего тянуть – все равно решать проблему придется, не сегодня – значит завтра, и она от этого проще не станет.

Раньше сядешь – вот со вторым уже хуже. Захожу, он сидит, секретарь приносит кофе, пьем.

– Рассказывай, – он предлагает.

– Да вот, проблема у меня образовалась, – я тяну, как могу, резину.

– Не можешь предоставить партию до конца недели?

– Нет, не в нашем деле, с этим как раз все в порядке, надеюсь, – решаюсь наконец.

– Тогда в чем дело?

– Понимаете, вчера мы в шутку сказали в школе, что я подписал договор с Валери, ну в шутку, понимаете?

– И что?

– Ну все поверили.

– И что? Кто придумал шутку? – хмурится Кастело, быстро, в отличие от меня, все понимая.

– Не знаю, может, я, или, Марти, не помню, все вместе просто решили пошутить.

– И что? – Видэл уже краснеет.

– Да вот, поговорил с людьми, – я частю, что-то мне не по себе уже.

– И что? – вот заладил, и так тошно.

– Ну плохая шутка вышла, – наконец я решаюсь выговорить причину, что пришел.

– Кто знает, что это была шутка?

– Ну Марти, Валери, Натали Сергеевна и все.

– Твое счастье, что ты несовершеннолетний, – Видэл.

– Почему?

– Тебя нельзя вызвать на дуэль, щенок.

– Да, я понимаю, виноват, – я оправдываюсь, но выглядит это весьма жалко.

– Может, Валери придумала? – уточняет Кастело.

– Да нет, вроде, я… скорее, и Марти поддержала, но все же я, – каюсь я. – Я виноват.

– Уже понимаешь, – чуть смягчается.

– Да, понимаю, – киваю головой.

– И что думаешь делать?

– Вот пришел посоветоваться.

– А до этого что не приходил советоваться? – Сарказм так и лезет из Видэла.

– Незачем было, – чуть развожу руки.

– Да, а сейчас есть?

– Есть, мы живем с Марти и будем жить, я пришел сказать.

– Как Марти? – Видэл, уже успокаиваясь, спрашивает, правда начал ходить по кабинету, выглядит это весьма зловеще. Так и кажется, зайдет сзади и…

– Вчера плакала, а сегодня уже ничего и простила, да и подруги они все же.

– Старые подруги… Точно Валери не виновата? – жестко смотрит на меня Видэл и переспрашивает.

– Нет, точно, думаю, рада, но по факту не она виновата, – выгораживаю Валери, хотя в свете разговора с Натали Сергеевной и того, что я видел, непонятно все это для меня, короче.

– Я понял тебя, – кивает Кастело.

– Нет, слишком для нее это, и не смогла она скрыть радость, когда все уже выяснилось окончательно.

– Я видел, – уточняю.

– А Марти? – Кастело, напряженно.

– Видэл Сезови, вы меня-то совсем за ребенка не держите, с законами – да, не подумал, не просек ситуацию. Каюсь вот, придется отвечать, но Марти я берегу, не волнуйтесь, хорошо.

– Только из любви дочери к тебе, понимаешь? Что думаешь с договором?

– Пойдем зарегистрируем в церкви, а что еще делать? – пожимаю плечами.

– Знаешь сроки?

– Да, месяц, – я отвечаю.

– Надо раньше, это доверие, понимаешь, слово дворянина, дорогого стоит.

– Да.

– Когда думаешь?

– 8.04 пойдет. – Подсчитываю в уме дни.

– Две с половиной декады, да, это хорошо. Что еще? Больше сюрпризов, надеюсь, не будет? – кривит Кастело ул ыбк у.

– Я сам надеюсь.

– Ладно, иди там, подойдешь к продавцу.

– Ага, спасибо, – я убегаю. Фу-у, отмучил одну проблему, ну и тяжело же здесь временами бывает.

Пошел взял еще десяток. Это хорошо, есть задел на будущее.

Прихожу – сидят учатся.

– Это кушать? – Валери с вопросом.

– Нет, сейчас часик поработаю, я был у твоего отца, Марти, и пойдем.

– Хорошо, – в ответ.

Ухожу, расставляю коробки.

Стучит кто-то. Входит Валери.

– Витоли, я поговорить хотела.

– Потом, – я машу рукой.

– Но я сама.

– Хорошо, поедим и потом, сейчас, извини, у меня срочные дела, хорошо?

– Да, да, конечно, я пойду, я потом, хорошо.

Ушла. Черт, сбивает настрой. Сколько хотел, три, но, думаю, две, и хватит, если что, еще потом вечером. Минут за двадцать все успел, все, теперь у меня есть четыре, а надо двенадцать еще, осталось восемь штук, а желательно и больше.

Хорошо хоть материала, из чего делать, теперь навалом. После двух, пока ничего, сейчас поем, а там видно будет. Все убрал, спустился, все ждут только меня.

Едим, сначала все молчат, потом прорывается, вроде, оттаяли, рассказывают про что делали, что будем делать, мне – писать палочки. Шутят, уже хорошо. Показали договор, как наговорили все, выходит, много, как казалось, смешного тогда. Один из пунктов гласил: мыть господина в тазике, самой быть с тазиком на голове.

– Это-то зачем? – Я поднимаю бровь вопросительно.

– Вот сначала решили, ты в тазике, а она с тазиком в руках, это смешно, но в руках мешает, а вот на голове, вроде, нет. Ведь правда смешно? Ладно, попробуем.

Сначала пробуют, представляют, как это, смеются, потом хмурятся.

– Что еще? – я уточняю.

– Остальное неинтересно да и не запомнилось в общем.

– Это хорошо, а с тазиком решим, пару раз сделаем, и можно говорить, что несколько и договор исполнен, – я завершаю трудный разговор.

Марти: – Это что, она будет вас, тебя мыть, да я.

Ну а то, что она голая будет ходить по дому – это ничего, это их как-то не взволновало, пока они не сообразили, что это при мне она, оказывается, будет ходить голой.

Поэтому наблюдал красную физиономию Валери и злую и пунцовую Марти, какие симпатяшки, прямо няшки из аниме, честное слово, смотрел всего раз, но чем-то запомнилось тогда.

Если выживу, женюсь, ей-богу женюсь. Главное – выжить, потому как еще пара таких косяков, и даже на дуэль не вызовут, просто прирежут по-тихому в переулочке.

Потому как я тут на досуге посчитал количество моих потенциальных врагов. Вышло уже штуки четыре, причем если Кастело толи да, толи нет, то во врагах есть сам император Руси, если вылезет связь с его Натали Сергеевной, и это на меня, 16-летнего пацана, не много ли мне? Посидел, вроде, нормально, пошел наверх, там Валери хотела прийти поговорить зачем-то.

Пришла, стучит, заходит.

Волнуется, я вижу по ее лицу.

– Я это, поговорить хотела.

– Говори, – киваю безнадежно.

– Я это, не виновата, правда не виновата, но я люблю тебя, вот. Я Марти не сказала, сказала, что раз договор, то я согласна, а так я, и нет, но это неправда. Я еще тогда, помните, хотела, вот, – выпаливает Валери на одном дыхании и замолкает.

– Что-нибудь скажешь еще?

– Что скажете, спрашивайте, – теряется.

– Я слышал, ты замуж собиралась.

– Да, собиралась, – Валери опускает голову.

– И за кого? – не то чтобы мне интересно, скорее, как далеко дело зашло и не будет ли чего мне с этого, месяцев через несколько.

– Он из точки, это Мелизио, – Валери говорит и ни слова больше, хоть клещами тяни.

Вот женщины, им если надо, вытянут и цвет пуговиц, извиняюсь, на местных подштанниках, а если мне надо – дескать, был и все на этом.

О, даже кто. Мне интересно, чем он ее привлек, я не знаю ничего о нем и то помню, ничего не представляющий дворянин в худшем смысле этого слова.

– Почему? У него же ничего нет, вроде, – спрашиваю, ничего не понимая в мотивах для Валери. Понятно, что мужиков мало, но в конце концов не за муд… же идти, абы идти.

– Да, они живут здесь на окраине, но в городской черте еще двухкомнатная квартира у них. Он младший в семье, старший сын в мореходке офицером, он к ним и не приходит, а этот все ко мне подъезжал, говорил, в городе жить я буду, а сам только под юбку лез и наследство хотел получить. Мне он не нравился, а мать требовала от меня, – Валери поясняет более развернуто что ли. – Хорошо, я узнала, что он внештатный агент из этих… имперских наших, а у матери ферма, хозяйство, ну вы понимаете, в общем, всякое бывает, и такие… Вот, вроде, все и расстроилось после, как я узнала. Я так рада была, а то я уже совсем на реку собралась (имеется в виду топиться, аналог нашего «руки наложить»). – Валери чуть улыбается ее сорвавшейся свадьбе-женитьбе.

– Ясно с этим, ты с ним уже была вместе? – Не то чтобы мне хотелось знать, а тем более слышать положительный ответ, но любопытно же.

– Нет, – краснеет и опускает голову, потом подымает, – только целовались… два раза. Он все, как выпьет, смелый становится, а по-другому все меня боялся, только перед матерью моей форсил: «Я городской, и у меня дом в самой столице», – а сам все про приданое меня спрашивал после…