Эпидемия (СИ) - Темир Руслан

— О Александр, вы проснулись. — Улыбнулся старик, отхлебывая крепки напиток из походной кружки.

— Ага. — Зевнул Саша. — Ты это, завязывай с этим.

— С чем конкретно? — Удивился Эмиль.

— С этим твоим «вы». Бесит прямо. Я тебе в дети гожусь, если не во внуки, а ты мне выкаешь, как будто мы на светском рауте. — Саша поднялся с матраса и присел на его край. — Кофе еще есть?

Да конечно. — Эмиль спешно наполнил еще одну кружку из термоса. — По поводы «вы», что же, таково воспитание, ничего не могу с этим поделать. Но учту, если уж вас… тебя это «бесит». Вообще, к слову, это знак уважения.

— Понятно, но меня все равно бесит, мне не триста лет. О чем болтали? — Саша посмотрел на Женю, грызущую шоколадное печенье.

— Да так, обо всем и ни о чем сразу. Рассказывал ей про интересное название этого поселка.

— А что в нем такого?

— Вот вы… ты знаешь кто такой Мамон?

— Знаю, что так пузо называют.

— Ну это и пошло от того, кого называли Мамоном в старые времена. У многих народов, даже у славян Мамон был богом богатства и достатка. Поэтому, когда человек отъедал себе живот, говорили: «мамон себе отъел», бедный то жиреть не будет, значит у человека все нормально с достатком, значит он у Мамона в почете. С приходом христианства, Мамон из божеств, которым молились и приносили дары, стал одним из ликов Сатаны или его сыном, в разных версиях по-разному. Тогда народ по большей части жил в нищете, и Церкви не выгодно было, что бы молились богу богатства и достатка, а смирялись со своим скудным существованием. А что бы на богачей на вилы не подняли, и их богатство не раздали людям, прописали что богатые они потому, что их бог любит, и власть у тех, кто богом избран. Даже корень в слове один и тот же, богатые — бог.

— Ты это ей все рассказывал? — Саша кивнул в сторону ребенка. — Не удивлюсь, если она на следующем привале от нас сбежит.

— Ну я же не вдавался в риторику, понимаю, что ребенок. Это я вам… тебе развернуто описал.

— Ты же не забывай, что я не из бедной семьи. Только родители мои никакими богами не избирались, а пахали как черти, чтобы заработать то, что у них было. И вместе с этим получили зависть и презрение тех, кто сидел на жопе ровно, и считал, что богатство дается тем, кого, как ты сказал, «бог избрал». Хрень это полная. — Саша допил кофе и встал, разминая спину. — Пойду прогуляюсь.

— Неправильно ты меня понял, Александр. Злости в тебе немерено. Ты если перестанешь все в штыки воспринимать, может увидишь, что вокруг не только негатив.

Саша не стал дослушивать старика и удалился от лагеря в сторону кустов, справить нужду и просто немного развеяться.

Выехали через полчаса. Эмиль сноровисто и опытно собрал лагерь, так, будто ходил в походы всю жизнь. К темноте добрались до пригорода Ростова-на-Дону — Аксая. Заночевали по старой схеме: спрятали машины между двумя зданиями и дежурили по очереди. Женя долго не могла уснуть. Пришлось сесть рядом с ней, и положить на нее руку. Девочка прижала руку к себе и уже через несколько минут закрыла глаза. Этой ночью в карауле не уснул, заранее наварив кофе, и потягивая его прямо из термоса.

3 июля.

Князев начал привыкать к дороге. Ему уже нравилось это тихое и умиротворяющее перемещение. Трасса почти везде пролегала в стороне от городов и поселков, и хорошо скрывала происходящее в населенных пунктах. Пусто, тихо, встречных машин нет, лишь сменяющиеся по бокам дороги пейзажи.

До самого Краснодара не делали привалов, решив остановиться там на день, найти жилье под крышей, привести себя в порядок, и нормально поспать на кроватях. Женя очень обрадовалась скорому привалу, оживилась и крутилась на сидении, стараясь высмотреть приближающийся город.

Ближе к четырем часам дня уже ехали по плотной застройке южного мегаполиса. Былое приподнятое настроение резко улетучилось. Город подавлял и вгонял в депрессию. Именно здесь воочию сталкиваешься с последствиями эпидемии. Разграбленные магазины, сотни брошенных машин, занесенные мусором дороги и тротуары, следы от пожаров. Запустение и смерть, пропитавшие воздух, каждый сантиметр бетона и асфальта. Саша вспомнил локации из постапокалиптических игр — один в один, только монстров или зомби не хватает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Добравшись до центра, нашли небольшой отель в одном квартале от улицы Красной. Четырехэтажное здание, ресепшен на первом этаже и простые, но уютные номера. Главным фактором выбора было наличие генератора, и отсутствие трупов. Отель пуст. Ни одного человека ни живого, ни мертвого. Эмиль быстро разобрался с подачей электричества, открыл ворота, загнали машины на парковку. Заняли два номер на втором этаже. Почти сразу загрузили походные вещи в прачечную, и старик отправился на кухню, готовить ужин. Все вымотаны дорогой, больше физически чем морально. После легкого ужина разбрелись по номерам. Эмиль первый встал на караул, а Саша, разомлевший от горячего душа и сытной еды, быстро уснул с Женей под боком.

4 июля.

Проснулся словно заново рожденный. Давно не было столько сил и энергии в момент пробуждения. Сам не понял, что дало столько бодрости, но это состояние очень понравилось. Лишь скорбь о родителях удручала, старался воспринимать потерю, как стимул жить дальше, и доказать им, и самому себе, что не зря в него столько вложили. Заметил, что появилось чувство некой избранности. Выжили лишь единицы, и он каким-то образом оказался в их числе. Если это не Божье провиденье, значит хитрый план самой Вселенной, и он должен исполнить какое-то важное предназначение.

Спустился на кухню и собрался приготовить завтрак, но Эмиль опередил, наполнив весь первый этаж запахом жаренных яиц и сосисок.

— Доброе утро, Александр. — Как всегда радушный голос, идеальная прическа и выглаженная одежда.

— Вкусно пахнет. Где раздобыл? — Саша втянул в легкие воздух и громко выдохнул.

— Да здесь в холодильнике, в городе свет не так давно отключили. Не успело испортиться. В морозильнике даже лед еще остался. А Женя где?

— Я здесь. — Ответила девочка, заходя в кухню.

— Какие планы на день? — Спросил Саша, разливая по кружкам горячий чай.

— Передохнем денёк, отоспимся, пополним запасы еды и завтра в дорогу. Хочу после обеда пройтись по магазинам, пополнить запасы продуктов, не испорченные точно будут. — Ответил Эмиль, раскладывая завтрак по тарелкам. — Да и Женя очень хочет погулять, так же?

Девочка закивала, уплетая яичницу и запивая чаем.

— Хорошо. Прогуляться так прогуляться. Хотя я больше за отоспаться и передохнуть. — Саша сделал несколько больших глотков и откинулся на спинку стула. — Да, сейчас бы вообще на море, лечь на шезлонг на пляже, стакан апельсинового фрэша, а не вот это вот все. Хорошая идея в Израиль дернуть. Как вспомню пляжи Тель-Авива… эх, поскорее бы.

— Там не только в пляжах дело. Несмотря на то, что больше половины страны, это пустыня, они умудрились создать очень мощное сельское хозяйство. В кибуцах и мошавах выращивали и фрукты, и овощи, и зерновые. Из-за климата урожай собирали несколько раз в год. Успеем добраться, пока все не пришло в упадок, приведем в порядок несколько теплиц, найдем ферму с курицами и коровами, и все, считай обеспеченны на всю жизнь.

— Ого у тебя познания. Жил что ли там?

— Был несколько раз. Давно уже. В девяностые многие родственники репатриировались. Я ездил посмотреть на страну, но не решился. — С какой-то тоской в голове сказал Эмиль.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А потом что не уехал?

— Потом уже не смог, обстоятельства были. Так вот, о сельском хозяйстве. — Сменил тему разговора Эмиль. — Там же и экзотические фрукты растут, так что будет богатый рацион, и морепродуктов валом. В России такого разнообразия нет, и с энергией там проблем не будет, очень многое построено на источниках возобновляемой энергии: солнечные батареи, ветряные генераторы. Там точно проще, в добавок зимы фактически нет.