Чужак 3 - Дравин Игорь

– А Анатолий и Гера знают? – тихо спросила девушка, утирая слезы.

– Позвони и спроси, – зло рассмеялась Вика. – Тебе трудно это сделать?

– Они не хотят со мной разговаривать, – прошептала гостья.

– Тебе очень повезло, Лика, – начала хозяйка квартиры, – что его друзья не стали наказывать твоего еб…я. Они слишком сильно уважали моего брата. Друзья Влада забыли о тебе и о нем. Радуйся этому.

– Уважали? – тихо спросила Лика.

– И уважают, – ответила Вика. – Живи и наслаждайся этим. Рожай детей, люби своего мужа, но больше никогда не пытайся увидеться со мной. Да и не звони мне. Знакомые слова? Привет твоей маме.

Вика захлопнула дверь.

Глава 15. Военно-финансовая.

Лагерь нас встретил частоколом и громкими матюгами Македона. Послушавшись их, мы резво приняли вправо. Судя по всему, ополченцы не скучали и успели вырыть несколько тысяч волчьих ям прямо перед палисадом. Бывает. Хорошие такие ямки сантиметров тридцать в диаметре и глубиной полметра. Да, забыл. На дне расположен симпатичный деревянный колышек, и все это хозяйство прикрыто дерном. Чувствую, что лихо нагоняющая нас кавалерия герцога сильно удивится.

– Всем в тыл! – закончил свой монолог Македон.

В тыл, так в тыл. Передовая мне уже надоела. Мы проехали на место своего расположения в лагере. Палатки уже были убраны. Вокруг раненых бегала Рада с несколькими помощниками и помощницами. Что делать? Некоторые бароны, испытывая серьезные сомнения в исходе предстоящей битвы, вывезли на поле боя и свои семьи, а не только воинов. Теперь девушки различного возраста и благородного происхождения были заняты окровавленными бинтами, а не вышиванием.

– Командиры отрядов ко мне! – проревел Горм. – Доложить о потерях.

– Трое убитых и четверо раненых, – отозвался Пятый.

– Десять убито и семь раненых, – сказал подъехавший Шейк.

– Двенадцать убито и трое ранено, – морщась, произнес Вилт, держась за левый бок кирасы.

– Пятнадцать убито и семь ранено, – сказал Илен.

– Тридцать пять убито и пятнадцать ранено, – улыбаясь, сказал Мирс. – Отличная победа, господа.

– Пока не победа, – уточнил Горм. – У меня двенадцать убито и четверо ранено.

Пошли первые потери среди рысей. А что я хотел? Они воины, и это смерть воинов. Я сам так хочу умереть. Умереть воином, а не…

– Значит, – продолжил Горм, – у нас осталось четыре сотни конных латников и четыре с половиной пеших латников. Мирс, в случае чего твои люди выдвигаются перед нами. Сейчас будет работа по вашему профилю. Первый, третий, четвертый и пятый отряды следуют за ними на расстоянии копья. Второй отряд – резерв. Влад, – улыбнулся он, – твои воины и ты отлично потрудились. Отдохните.

– Но когда будешь танцевать, – добавил Шейк, – помни, что мы рядом.

Общее ржание. Да. Вырезать полторы тысячи и потерять полторы сотни? М-да. Великолепный результат.

– Господа, – прервал наше веселье подъехавший Македон, – ваша баталия – резерв. Выдвигаетесь только по моей команде. Вы хорошо поработали. Я бы сказал, что слишком хорошо, но если бы вы не пустили кровь первой пехотной баталии врага, то бегство, – усмехнулся он, – могло быть сорвано.

Дальше последовала непереводимая игра слов и описание сексуальных привычек Македона в отношении третьей конной баталии. Она изволила задержаться на поле боя, и если бы третья колонна из пяти тысяч пехотинцев не заинтересовалась нами, четвертой, очень наглой конной баталией и отмороженными пехотинцами иже с ними, то третья баталия могла быть зажата в клещи и истреблена. А так все они живы и здоровы. Ну, почти все и готовы к дальнейшему использованию, которое им Македон предоставит с большим удовольствием. Сердечно попрощавшись с нами, Македон убыл на передовую. А передовая уже почти приблизилась к нашему лагерю. М-да. Я еще не понимаю, как Македон может выиграть почти проигранную битву.

– Пятый, – оторвал я номера от воркования с Радой. – Будет время, объясни мне, что сейчас будет происходить.

Рада обожгла меня взглядом и вернулась к своим прямым обязанностям. А нечего обязанностями манкировать и окровавленными ручками за шею Пятому цепляться. Он воин, а ты… Какой ты мне скандал устроила, когда я высказал предположение, что тебе лучше остаться в замке, мол, ты никого не ждешь, ребенка там или кого-то еще? Кто мне наговорил такое, что уши у меня свернулись в трубочку и завяли? Никакого уважения к своему сеньору. Работать надо, Хион еще высоко, и раненые ждут. Матерщинная ты наша.

– Влад, – слегка покрасневший номер присоединился ко мне. – Сейчас будет бойня.

– Подробнее, – заинтересовался я. – И приведи себя в порядок.

Действительно, отсюда открывается такой хороший обзор на происходящее. Вот идет конная лава. Все пять тысяч жандармов герцога мечтают нас стереть в порошок. А помаду с губ и щек смывать нужно после общения с любимой. За латниками бодро следует пехота. Вот жадины! В лагере врага, нас то есть, ценностей особых нет. Куда спешим? Что грабить, кроме тел? Правда, доспехи, оружие, снаряжение. Нет, есть что грабить. Только это нужно еще снять. Да, забыл, еще и убить.

– Сейчас, – начал объяснять Пятый, – кавалерия мятежников приблизится к нашему лагерю. Они полностью вошли в дефиле. Вошли все войска. Справа у них лес. Слева озеро. Атаковать мятежники могут только в лоб. Лис – гений. Земля еще не полностью просохла. Атаковать кавалеристы будут по возвышенности. Там их и встретит пехота. Будет бойня. Волчьи ямы и пики охладят энтузиазм кавалерии, а дальше последует удар наших пехотинцев и жандармов. Влад, присмотрись внимательнее.

Я присмотрелся. Что сказать? Да, сейчас вся армия герцога находится между лесом и озером. Справа лес, а слева озеро. Поэтому и стояли две толпы народа друг перед другом. Обойти эту позицию очень проблематично, и никто не гарантирован от удара в бок. Сейчас конные латники герцога воткнутся в лес пик, выставленных перед их носом. О, уже начали. Не утыкаться, а падать. Что делать? Волчьи ямы – хорошая вещь. А за ними готовятся к атаке шесть тысяч наших пехотинцев. А за ними еще пара тысяч конных латников. Сначала пехота остановит и опрокинет кавалерию мятежников, а потом вниз по склону нанесут удар кавалеристы. Так, а дальше что?

– Пятый, получается, что собственная кавалерия мятежников обрушится на их пехоту?

– Да, – невозмутимо сказал Пятый. – Всадники слишком хотели добить бегущих и обогнали собственную пехоту.

– Бой! БОЙ!!

М-да. Я потряс головой. Вот это вопль. Так кричать нельзя. Пикинеры ринулись с возвышенности вниз. Крики и ржание лошадей. Падающие людские и конские тела. Вот это да! Вот это удар. Пехота форевер. Шесть тысяч пехотинцев, которые атакуют из удобной позиции на почти остановившуюся конницу – это сила. Ну и что, что их пять тысяч? Кавалеристов пять тысяч. Вру, уже не больше четырех с половиной. Короткий разбег и удар шестиметровым копьем. М-да. Учитывая, что лэнс не может иметь больше четырех с половиной метров длины, что еще скажешь?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});