Диармайд. Зимняя сказка - Далия Трускиновская

– Море и лодка, – прошептала Дара, совершенно не обращая внимания на толпу, мельтешившую в переходе. – Маленькая такая лодка с пятном на боку, вроде заплатки… помнишь?… Отвечай.

– Нетрудно ответить. Он вернется за песнями, – повторил мальчишка.

– Какой он?

– Небритый…

– Хорошая примета. Еще? – терпеливо продолжала допрос Дара. – Какие у него глаза? Какие волосы? Как его узнать?

– Очки, темные…

– Еще! Отвечай!

– Нетрудно ответить. Поддатый…

– Тьфу! – Дара задумалась. – Что у него за спиной?

– Он был в короне! – вдруг крикнул мальчик. – С синими камнями! Он в короне был! У него фонарь! С голубым стеклом! Ослепнуть можно!

– Тихо, тихо… – зашептала Дара, потому что люди стали останавливаться, образуя совершенно ненужную толпу. – Свободен, свободен, ступай с миром…

Гитарист вышел из ниши и, волоча по бетону гитару, молча побрел сквозь толпу.

– Чего это с ним?

– Обдолбанный?!

Слушать диагнозы Дара не пожелала – и шмыгнула в другую сторону. Там был газетный лоток – она взяла посмотреть журнал с кроссвордами и из-за обложки следила, как люди трясут гитариста, пытаясь привести в чувство.

И Дара неожиданно для себя произнесла вслух:

– Я хочу видеть его лицо!

Тут же задергался левый глаз. Дара даже остановилась от неожиданности.

Но она отнесла это за счет возни с фолиантом: целый день разбирать слепой машинописный текст – для интеллекта удовольствие, а для зрения сплошной вред. И поспешила к перрону.

Глава двадцать пятая Левый глаз

Сана пыталась, но не могла понять, как связаны между собой исчезновение Кано и московский вояж Дары. Крестная позвонила ей уже из аэропорта и долго рассуждать не стала.

– За него не волнуйся, с ним теперь все в порядке, – только и сказала она. – Жив, здоров! Делом занимается!

– А за сумкой когда приедет?

– Никогда, – ответила Дара и отключилась.

Сана поняла, что трогать ее сейчас не надо.

Она вернулась через три дня и сразу послала зов. Сана с радостью отозвалась, и они встретились.

– Тебе нужно срочно мириться с Изорой, – сказала крестная. – Я этим займусь. Пока у тебя поживу.

– А если вернется Кано?

– Говорят же тебе – не вернется. Тащи сюда сумку. Будем наследство делить.

С наследством Дара расправилась круто – половину сразу отправила в мусорник, книги и блокнот – на полку к Саниным талмудам, теплый свитер распялила на руках и задумалась. Свитер был совсем новенький, но к чему его приспособить – она понятия не имела.

Сана молча наблюдала за крестной. Она полностью доверяла Даре, однако эта расправа показалась ей странной и какой-то уж вовсе преждевременной. С другой стороны, если бы Кано погиб, Дара вряд ли была сейчас такой – собранной, деловитой и, как определила это состояние крестница, готовой к драке.

– У меня клиент есть, я ему отдам, – сказала Сана.

– Бесплатный, что ли?

Целителям вменялось в обязанность непременно брать деньги с тех, кто может оплатить лечение, и немалые притом, но не отказывать в помощи неимущим. Сам Фердиад время от времени, словно соблюдая ритуал, приводил откуда-то запаршивевших, спившихся бродяжек и отпускал их уже почти людьми.

– Грузчик в овощном, я ему спину правлю.

Дара покосилась на крестницу – от ее дружбы с грузчиком много чего можно было ожидать…

Потом Сана собрала ужин – горячие бутерброды с сыром и яблоками, чай, полбутылки красного вина. Тут только Дара немного расслабилась.

– Ты не представляешь, сколько я за один этот день запомнила! – похвасталась она. – Но все это перемешалось в голове, пора уже разложить по полочкам. Слушай. Пока буду рассказывать – глядишь, полочки и образуются.

Они сидели в низких креслах, почти лежали, на столе, среди тарелок, горела большая толстая ароматическая свеча, и Дара ощутила – настало время рассказать крестнице всю ту цепочку странных событий и совпадений, на одном конце которой был гейс Фердиада, на другом – песня в метро.

Сана же все хотела, но боялась спросить: что это за халат на Даре, синий с голубоватыми разводами?

К концу рассказа спрашивать было уже незачем.

– …И тогда я, кажется, я поняла, что сотворила старуха Буи, – завершила ход своих умозрительных рассуждений Дара. – Она сделала из него фомора!

– Кого? – удивилась Сана.

Так же, как и Дара, она при обучении мало внимания уделила теории и истории, тем более – непохожей на реальность истории, преподносимой почти в необязательном порядке, а больше увлекалась практикой целительства. Но Дару припекло – и она полезла искать по преданиям исторические корни своих странных приключений и расследовать склоки давно минувших дней, Сана же еще не видела в этом необходимости.

– Фомор – это существо, наполовину принадлежащее Этому Миру, а наполовину – Другому Миру, – объяснила Дара так, как будто знала это с самого рождения, а не вычитала недавно в библиотечном фолианте. – Согласись, такое трудно представить себе – вот его для простоты и изображали половиной человека с одной ногой, одной рукой, одним глазом, одной ноздрей, а прочее пребывало в Другом Мире – и тоже в таком ублюдочном виде! Но это – от убожества фантазии… А, может, от тяги к ужасному, такое тоже с людьми случается… Но на самом деле фомор – это то, что сотворила старая Буи! Только так она могла спасти Диармайда – ни тому, кто в Этом Мире, ни тому, кто в Другом Мире, убить его невозможно.

– Но зачем сиде вообще спасать человека? Они же губили людей! – возразила Сана, и возразила вполне разумно.

– Может, губили, а может, и нет… – Дара задумалась. – Как начнешь вспоминать все эти байки, так и получается, что вражда людей с сидами – палка о двух концах. После войн племени богини Дану с племенем Фир Болг прошло много столетий, люди ничего плохого сидам сделать больше не могли, а сиды похищали людей, и те жили с ними в зеленых холмах. Зачем, для какой надобности? Не знаешь? И я не знаю. Если пренебречь версией о сексе…

– Они были рабами? – предположила Сана.

– А для чего сидам рабы? У них и так все есть. Будь у меня поменьше совести, я бы не работала, а только по магазинным складам шарилась…

Вспомнив ящик с лососиной, перебивший посуду, Сана фыркнула.

Тогда ей хватило возни с этой лососиной! По приказу Дары, действительно не знавшей, откуда прилетел ящик, она отдала все эти запрессовки нищим и бездомным детям. Пытаясь соблюсти что-то вроде справедливости, давала одну порцию в одни руки – ну и пришлось ей чуть ли не бегством спасаться от обнаглевшей тетки, имевшей законное хлебное место на паперти. Сана сильно не хотела ставить ее столбом по методике бабки Савельевны, которой, кстати, она и с крестной поделилась, потому что из такого столба не всякий выйдет благополучно, однако пришлось крикнуть: «Стой стоймя, спи дремля!» И только тогда Сана благополучно избавилась от оставшейся лососины.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});