Секреты, скрытые в шрамах - Estrella Rose

не притронешься к лезвию!

— Ты же знаешь, что я стараюсь изо всех сил. Но желание причинить себе боль, которую я заслуживаю, становится намного сильнее. Я… Я не могу ничего сделать…

— Тебе не станет лучше, если ты и дальше продолжишь резаться. А вдруг однажды ты так изрежешь себя, что тебя уже ничто не сможет спасти?

— Эта боль невыносимая, но она помогает мне отвлечься от плохих мыслей… — Питер издает тихий всхлип, качая головой. — А еще… А еще я получаю то, что заслуживаю… Я заслужил эту боль…

— Прекрати так говорить, Питер, я умоляю тебя, стоя на коленях! — со слезами на глазах громко умоляет Хелен и тихо шмыгает носом. — Ты не можешь наказывать себя ни за что. Да еще и таким ужасным способом. Тебе лишь кажется, что эта боль помогает почувствовать себя легче.

— Скоро мои недруги будут радоваться и плясать на моей могиле, когда я умру, — низким голосом хмуро говорит Питер. — Они всегда хотели этого — и я предоставлю им это удовольствие.

— Замолчи, Роуз, замолчи! — практически вскрикивает Хелен, приобняв Питера за плечи и крепко прижав к себе со слезами на глазах. — Прекрати говорить о смерти, тем более своей! Я не хочу, чтобы ты даже думал об этом!

— Я не могу так больше жить, Хелен! — чувствуя, как у него в глазах появляются слезы, некоторые из которых затем катятся по щекам, дрожащим голосом отчаянно признается Питер. — Зачем я вообще живу на этом свете? Зачем родился? Я же просто порчу воздух и приношу людям неприятности!

— Прошу, ничего больше не говори! — Хелен заключает Питера в крепкие объятия, обвив руки вокруг его шеи, и уткнувшись носом в его плечо. — А иначе у меня начнется истерика из-за твоих слов.

— Прости, подружка, но я ничего не могу с этим поделать… — Питер крепко сцепляет свои руки, пока его сильно трясет от волнения. — Мне безумно неприятно видеть твои слезы и то, как ты расстраиваешься из-за меня. Но моя ситуация безнадежная…

— Нет, всегда можно найти какой-то выход! И я уверена, что он найдется, если ты расскажешь мне, что заставляет тебя так страдать и резать себя.

— Я не могу тебе об этом сказать… — дрожащим голосом произносит Питер. — Никому не могу сказать… Меня никто не поймет…

— Питер, ну, пожалуйста… — сильно дрожа от волнения, с горькими слезами умоляет Хелен.

— Нет, об этом лучше никому не знать… И даже при огромном желании я не выдам свою тайну и ни за что не признаюсь в том, что меня гложет.

— Умоляю, прекрати убивать себя и меня… — с жалостью во взгляде умоляет Хелен, отстраняется от Питера и мягко берет его лицо в руки, посмотрев в его красные заплаканные глаза и вытерев пару слезинок с его щек. — Почему ты не хочешь говорить о настоящей причине, по которой так убиваешься? Мы же с тобой не чужие люди и всегда доверяли друг другу!

— Потому что это касается только меня и моей жизни. Ни ты, ни Джесс, ни кто-либо еще не виноват в том, что происходит со мной. — Питер тихо вздыхает. — В этом не виноват даже Даниэль… Несмотря на то, что он унижал и оскорблял меня, это в какой-то степени было оправдано…

— Я не оправдываю этого парня, но, извини меня, его реакция мне понятна. Точно так же, как и реакция Джессики. Ты напал на обоих и заставил их ненавидеть тебя.

— Знаю… И мне жаль, что я не могу им рассказать всю правду и найти в себе смелости извиниться за свое поведение.

— Но ведь если ты не помиришься с Даниэлем, то твоя группа, скорее всего, распадется, толком не начав свою карьеру.

— Надеюсь, что эти двое не разругаются сами и найдут кого-то мне на замену, чтобы не дать группе распасться.

— Но ты ведь так хотел начать музыкальную карьеру и говорил, что это было твоим призванием!

— Сейчас я уже ничего не хочу и перестал считать себя таким уж талантливым. Ребятам будет намного лучше, если я покину группу и позволю им продолжить свою карьеру без меня.

— Но, Питер…

— Уверен, они найдут нового талантливого барабанщика и построят блестящую карьеру. А поскольку я виноват во всех бедах, то мне лучше покинуть группу.

— То есть, ты хочешь покинуть ее только лишь из-за стыда перед парнями?

— Это одна из причин. Я до последнего старался держаться, и все было хорошо до определенного времени. Обвинения Даниэля полностью оправданы. Он прав во всем. Теперь я даже не злюсь на него за то, что получил удар ножом в спину от него — человека, которому полностью доверял. Потому что его претензии объяснимы.

— Ты должен поговорить с ним, рассказать всю правду и постараться как-то помириться. Этот парень знает тебя дольше меня, и несколько лет был твоим хорошим другом. Неужели ты так просто готов разрушить с ним эту дружбу и продолжать враждовать с ним?

— Дружбы между нами уже не будет, потому что я не смогу найти в себе смелости заговорить с ним об этом. А он продолжит считать меня безответственным подонком, который все испортил. Все зависит от меня, но я не смогу сделать первый шаг, который обязан сделать, чтобы наладить с ним отношения.

— Но ведь ты не сможешь избегать его и прятаться у себя в квартире все время. Однажды вам двоим и вашему третьему другу придется собраться вместе и решить вашу дальнейшую судьбу.

— Знаю… Но я уже решил, что даже если мне придется встретиться с ними, то скажу им, что покидаю группу. И попрошу найти кого-то на замену и продолжить свою карьеру.

— Боже, Питер, ты все больше начинаешь пугать меня… — взволнованно признается Хелен, взяв Питера за руку и свободной рукой погладив ему плечо. — Прошу тебя, найди в себе силы пройти через это. А если будет нужно, я готова помочь найти какую-нибудь клинику, где тебе помогут.

— Нет, Хелен, ни в какую клинику я ложиться не собираюсь и не желаю изливать душу какому-то чужому человеку. Мне никто не сможет помочь…

— И ты не поправишься, если так и будешь лежать на кровати, вспоминать все самые ужасные моменты в своей жизни и резать свои запястья, чтобы причинить себе боль. Займи себя каким-нибудь делом и сосредоточься только на нем.

— Да, но что-то турне с «The Loser Syndrome» и не заставило меня забыть о плохом. А после него я начал чувствовать еще хуже.

— Неужели что-то произошло, когда ты был в турне?

— Нет… — Питер слишком тяжело вздыхает