Хроноагент - Владимир Добряков

— Бета я, в конце концов, или мешок с опилками… Да нет — мешок, платье узковато сотворила… Андрей, помоги влезть и застегни.

Я помогаю Лене втиснуться в необычное белое с серебряной отделкой платье, с широкой юбкой чуть ниже колен, открытой до пояса спиной и полностью открытыми плечами.

“Интересно, как оно будет держаться на груди?” — думаю я, застегивая “молнию”. Платье держится каким-то непостижимым образом…

— Ты откуда такое взяла?

— Из каталога, разумеется, сочинять было некогда, не забудь рыбу, причешись, — на одном дыхании выдает моя подруга, обувая при этом белые открытые туфельки на высокой шпильке.

— Вперед! — восклицает она, направляясь к двери нуль-Т, натягивая на ходу белую лайковую, длинную, почти до локтей, перчатку, на которой она даже в спешке не забыла изобразить своих голубых ящериц. Уже войдя в кабину и натягивая вторую перчатку, Лена ругается:

— Вот дура! Перчатки сотворила, а трусы забыла!

— Ничего, ты только подол не задирай и ногу на ногу высоко не закидывай…

Я с трудом увертываюсь от разящей маленькой ручки в белой перчатке.

— Ничего реакция, — замечает Лена, — хорошо хоть в этом я Магистру не солгала, ты вполне боеспособен, — продолжает она, набирая код.

— Слушай, а почему ты всегда ходишь в перчатках да еще таких длинных?

— Здесь так принято, не знаю, из какой фазы пришел этот признак хорошего тона. Женщина на людях должна быть в перчатках, и чем выше ее положение, тем они должны быть длиннее… Хватит болтать, пошли.

Магистр сидит за компьютером и меланхолически вертит в руках одну из перчаток, в которых Лена была накануне.

— Выкладывайте вашу рыбу, умираю с голоду.

Когда от щук остались одни косточки, а я выслушал полагающиеся мне комплименты и должным образом на них ответил, Магистр перешел к делу:

— Простите, друзья мои, что я вынужден прервать ваш отдых. Двое суток — за мной, слово Магистра. Дело срочное. В фазе, подобной той, откуда Андрэ недавно к нам прибыл, в ближайшем будущем обнаружена серьезнейшая аномалия, настолько противоречащая естественному ходу истории, что мы объявили общую тревогу. Проследив источники аномалии, мы обнаружили, что события, породившие ее, развиваются именно сейчас. Необходимо срочное внедрение в ближайшие сутки. К такому срочному внедрению у нас не готов ни один хроноагент. Тогда я подумал о тебе, Андрэ. Ты как, принял решение?

Я не знаю, что ответить. Слишком уж это неожиданно. Я им что — мешок с опилками, как Лена говорит?

— Все нормально, Магистр, — слышу я голос Лены, — Андрей принял решение.

Я смотрю на нее. Моя подруга сидит в кресле и, наматывая, как и накануне, на пальчик прядь волос, внимательно на меня смотрит.

— Да, я готов.

— Прекрасно. Приступим к деталям. Объект внедрения — сержант полиции округа Колумбия, США, Джон Блэквуд.

На экране возникает портрет мужчины тридцати пяти лет в полицейской форме.

— Холост, сирота. До поступления в полицию состоял в компартии США. Сутки назад к Блэквуду обратились бывшие товарищи по партии. Они изложили ему план государственного переворота и хотели, чтобы он помог им в его осуществлении. Дело в том, что 2 ноября состоится прием в Белом доме по случаю победы Красной Армии под Смоленском. Блэквуд назначен старшим наряда, обеспечивающего порядок. Вот в чем состоит план переворота.

На дисплее возникает изображение какой-то конторы. Блэквуд сидит в окружении восьми человек.

— Понимаешь, Джон, — слышится голос. — Сегодня, когда Красная Армия разбила Гитлера под Смоленском, полный успех нам обеспечен. Мы арестуем президента и обратимся к народу с призывом о поддержке. На местах все готово, надо только захватить власть в центре, хотя бы на несколько часов. Твоя задача — просто не мешать и не дать полицейским открыть огонь, чтобы не было случайных жертв. Сами мы стрелять не собираемся. Что же ты молчишь, Джон? Ведь ты — один из нас. Мы знаем, что в полицию ты попал не по доброй воле и не от хорошей жизни. Ты тогда сказал, что остаешься с нами и мы можем всегда на тебя рассчитывать. За эти пять лет мы хоть раз обратились к тебе за помощью? Нет! А теперь этот час настал, Джон.

— Не нравится мне это, товарищи, — говорит Джон, — президент Рузвельт не тот человек, которого надо арестовывать. Да и время неподходящее. Война.

— Вот именно, война! И на войну пытаются списать все безобразия, которые творятся при попустительстве твоего Рузвельта!

— Да, идет война, а что делаем мы, американцы? Отсиживаемся за океаном! А взяв власть в свои руки, мы вместе с Советами всей мощью обрушимся на Гитлера и Муссолини и покончим с войной за один год.

— Дайте мне подумать, — говорит наконец Блэквуд. — Когда я должен дать ответ?

— Не позднее чем через три дня.

— Значит, 1 ноября, в 9 утра. Где?

— Здесь. Мы будем ждать тебя в это время здесь.

Изображение на экране застывает, и Магистр начинает излагать задание:

— Сейчас там час ночи, 31 октября. Ты пройдешь сеанс подготовки. В 9 утра Блэквуд придет в дежурное помещение с ночного патрулирования и задремлет. В этот момент производится твое внедрение. В 14 часов ты идешь к начальнику отдела политических преступлений ФБР — капитану Патрику 0'Доногану и подаешь ему рапорт о готовящейся акции с указанием фамилий, места и времени встречи. После этого идешь домой и ложишься отдыхать. В этот момент мы возвращаем тебя обратно. Задание очень простое. Ты все понял?.. Что ты так смотришь на меня, Андрэ?

— Простите, Магистр. За кого вы меня принимаете?

— За хроноагента, а что?

— Да ничего. Вы меня с кем-то путаете. С профессиональным провокатором, например.

— Ах, вот ты о чем…

— Да, именно об этом. Магистр, вам хорошо известно, что и в своей фазе, и в последней, откуда я вернулся, я был коммунистом. Сейчас меня нет ни там, ни там, но коммунистом я остался. И вы хотите…

— Ну и что? К твоему сведению, я тоже коммунист. Ну и что? По-твоему, быть коммунистом — значит из партийной солидарности поддерживать все ошибочные и убийственные решения партийных организаций? А по-моему, долг коммуниста — предотвратить опасные, гибельные последствия.

— Да откуда вы взяли, что последствия будут гибельные?

— Андрэ, ты забываешь, где ты находишься.

— В самом деле, Андрей, это несерьезно, — говорит Лена. — Ведь мы можем видеть будущее любой фазы. Давай, Магистр, посмотрим, иначе ты Андрея не уговоришь. Да и мне такое задание не по душе, а ведь готовить его буду я.

— Да, давай посмотрим. Смотри внимательно, Андрэ.

Экран мелькает, потом изображение восстанавливается. По фотографиям я узнаю Белый дом. На площадке возле него находится большая группа людей. В центре группы в инвалидной коляске — президент Рузвельт, неподалеку я вижу Трумэна. Больше я никого узнать не могу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});