Красный орёл (СИ) - Кобяков Виталий Витальевич

— Это всё? Догола разве раздевать не будете? — произнёс в своём стиле Вергилий Марий после семидесяти долгих минут обыска. Да, мы перевыполнили норму. Преторианцы остались стоять в одних лишь туниках, да и по ним наши руки прошлись. Медленно и тщательно.

— Можете одеваться и забрать своё оружие, — подтвердил я преторианцу.

— Увидимся через два часа, — угрожающе шепнул мне центурион, когда мы сопроводили его команду до Дома легата.

Его слова, разумеется, заставили напрячься мои нервы, поэтому пока преторианцы были у легата, я пошёл к Гаю Гракху. Тот убедил меня, что ничего страшного не ожидается, иначе мы бы об этом уже знали. Он рассказал о наличии агентов легиона в стане преторианцев, но также предостерёг и о стукачах среди наших легионеров и жителей Норт Аурума. Впрочем, такую информацию официально преторианцы использовать не могут, а поэтому мне достаточно будет всё отрицать.

Раньше мне и в голову не приходили мысли о таких политических играх. Мы враждуем чтобы… чтобы что? Где лежат основные противоречия? Если легионер ходит по улицам и убивает мирных жителей, то его необходимо кинуть на арену. Это понимаем и мы, и они. Поэтому, конечно, преторианцы должны арестовать нашего собрата, сошедшего с ума. Но при этом если такие же преступные действия совершает, например, негражданин — то к нему необходимо применить точно такую же меру ответственности. Только здесь уже всё будет делаться нашими руками. И вторых случаев на порядок больше, чем первых. Так почему мы там враждуем?

— Первый декан Марк Туллий Аквила, — прошёл ко мне в комнату мужчина в пурпурном плаще. Он был один, без своей верной свиты.

— Господин центурион преторианцев Вергилий Марий, — поприветствовал я гостя, указав на кушетки, возле которых стояло вино и закуски.

— Присядем за стол. И без алкоголя, — сразу задал тон нашей встрече собеседник.

— Как пожелаете.

— Успокойся, я же поговорить пришёл, а не арестовывать тебя. Пока что, — улыбнулся Вергилий, усаживаясь за мой рабочий стол, заваленный бумагами. Надо будет разобраться с этой макулатурой. Или поручить данную ужасную часть моей работы Гнею, у него неплохо получается заниматься бюрократией.

— И о чём же Вы хотели поговорить, Господин центурион преторианцев? — я взял второй стул и уселся напротив.

— О тебе, — улыбнулся он, снимая с себя шлем с величественным пурпурным гребнем. — Ты уверен, что идёшь правильным путём?

— Уверен, — не задумываясь ответил я.

— Участие в казни лидера белых медведей — тоже правильный путь? — первый центурион предупреждал меня, что у преторианцев на каждого легионера есть личное дело с его косяками, на которые они могут (и будут) давить. Впрочем, у специальных подразделений легиона тоже есть такие личные дела на каждого преторианца…

— Господин центурион преторианцев, не понимаю, о чём Вы, — сыграл я искреннее удивление. — Я здесь патрулирую улицы, участвую в арестах преступников, бунты подавляю…

— Видел видео, тебя у нас прозвали «огненным деканом», но ты прекрасно понимаешь, о чём я. Ты же умный легионер, очень перспективный командир…

— Я в преторианцы не собираюсь идти.

— Да я и не об этом. Я видел, к чему приводят заигрывания с преступным миром, пускай даже и из самых благих побуждений. Сегодня мы закрываем глаза на поборы, завтра разворовывается 90 % государственных средств. Сегодня мы помогаем истребить конкурентов наших подопечных бандитов, завтра они спокойно начинают терроризировать местное население. И всё это заканчивается реками крови.

— При противоположном подходе, как показывает практика, эти реки крови текут постоянно, — эмоционально вскинул я руки, споря с оппонентом. — Если вы все такие умные, то возьмите и наведите порядок, а не стойте за нашими спинами!

— Расскажу тебе одну историю, даже две, — спокойно продолжил центурион. — Пять лет назад на севере Новой Европы я арестовал целого легата легиона. У него в подвале мы обнаружили двадцать три человека: молодые девушки и парни из числа местных жителей. Он с друзьями использовал своих пленников для сексуальных утех. Некоторые в процессе этих утех умирали… А ещё мы нашли у него пять миллиардов денариев наличными.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Мрази есть везде, — я же не отрицаю, что легионеры могут совершать преступления, поэтому здесь не получится взять и открыть мне глаза. Ведь они уже открыты.

— Ладно, вторая история: год назад мы приехали задержать легата в один из трудовых лагерей, так как получили неопровержимые доказательства того, что он лично казнит провинившихся заключенных. Причём весьма жестоко: разбивает конечности кувалдой, выкалывает глаза, обливает водой на морозе, сжигает заживо… При попытке арестовать легата за него вступились практически все центурионы, опционы, деканы и даже простые легионеры. Мы перекинули целый легион преторианцев и два месяца держали лагерь легиона в осаде. В итоге они решились пойти на прорыв. В тот день погибло семьсот человек. Преимущественно, обычных легионеров, которые даже огнестрельного оружия не имеют. Мы потеряли восьмерых, а преступный легат был убит.

— Поздравляю, что тут скажешь, — улыбнулся я преторианцу, хотя его истории, если честно, что-то колыхнули во мне.

— Просто подумай, — центурион встал с моего стула и протянул мне руку.

— Да тут нечего думать. Я бы лично убил такого легата и не допустил бы бойни, — пожал я руку Вергилию Марию скорее из уважения, а не потому, что был готов накинуть на себя пурпурный плащ.

— У тебя стальные яйца, но у всех легионеров в том лагере яйца были ничуть не меньше. Только никто не выступил против легата.

— Просто меня там не было, — улыбнулся я преторианцу на прощание.

Конечно, я не уверен в том, что смог бы пойти против всех, против своих. Нет, не так. Если бы нашёлся тот, кто пристрелил легата, то он выступил бы за своих. Он сохранил бы сотни жизней, отправив в забытие всего лишь одного безумного командира. И мне искренне жаль, что такого человека не нашлось…

Глава 13

Уж не знаю, холод ли помог выпроводить незваных гостей, но я рад, что преторианцы у нас не задержались. Зачем они вообще сюда приезжали? Никому обвинения не выдвинули, проверок не устраивали, просто поговорили с некоторыми легионерами, включая командование, и уехали. Если бы не наш с Вергилием Марием диалог, я бы решил, что пурпурные плащи приехали за своей частью добычи. За взяткой то есть. Но центурион показался мне принципиальным человеком, у которого в иерархии ценностей личное обогащение стоит куда ниже, чем законы Республики (пускай и те, которые в реальной жизни не работают и лишь мешают).

Однако, не сомневаюсь, с войсками сената мы делимся. Скорее всего, на уровне «дукс легиона — легат преторианцев». Иначе невозможно объяснить лояльное отношение наших как бы соперников к сомнительной деятельности легиона в Норт Ауруме. В любом случае, я искренне рад позитивному развитию событий.

Пришло письмо от Аши (Аши Туллии Аквилы!) из учебного лагеря с описанием её отпуска в Маяке Салоны, прощальными неделями в Доме Орла и первыми днями на Сицилии. Пишет, что наша любимая термополия «Дельфины и Бык» уже не такая шикарная, как была раньше. Цены повысились, уровень обслуживания упал, даже еда не столь вкусная. Подозреваю, такое впечатление у неё сложилось не потому, что заведение сильно изменилось, а так как в прошлый раз мы были там всей нашей детской компанией. И в Маяке моей любимой подруге уже не так понравилось, ведь раньше она жила со мной на верхних этажах, сейчас же ей достался номер попроще.

Зато от Сицилии Аша в детском восторге. Оно и понятно: данный остров-провинция считается одним из лучших мест для жизни во всём мире. Там множество закрытых гражданских городов, прекрасный климат, идеальная экология, восхитительная архитектура и тихая размеренная жизнь. Когда я был маленьким, я слегка завидовал тем, кому посчастливилось расти в немногочисленных детских городах Сицилии. Сейчас я понимаю — разницы бы вообще не было (кроме учителей, воспитателей и друзей). Напротив, я горжусь тем, что вырос в Ювенус Салоне. Мне повезло с центурионом Аврелием Леонисом, воспитательницей Айолой, умным Неоклом, целеустремленным Фидием и всеми-всеми людьми на моём пути.