Малец - Василий Каталкин

  - Даш, а чего Вася от всех прячется? - Спросила Глаша свою мелкую подружку, которая старательно вырисовывала лаком на шелке части изображения цветка. Вернее не самого цветка, а старательно затушевывала лаком все пространство, где изображения не было, потом мастера брали этот шелк, накладывали его на фарфор и продавливали сверху ракелем краску. Там где лака не было, краска проходила сквозь шелк и отпечатывалась на фарфоре, после сушки, действие повторялось с другим шелком и другой краской, так, слой за слоем на поверхности фарфорового изделия появлялось изображение цветка, причем оно было настолько точно, что от живого не отличишь.

  - Да ничего брат не прячется, - Дашка аккуратно окунула кисточку в лак, провела кончиком по краю посудины, чтобы избавиться от капельки лака на кисти и снова наклонилась над шелком, - его же в Москву возили, а там царь ему наказ дал, вот и пропадает на заводе целыми днями, чтобы исполнить.

  - Царь? - Глаза у Глаши округлились. В понятии ее родителей царь равен богу, а значит с простым смертными разговоры вести не будет, а тут вдруг какому-то пареньку из далекой Сибири наказ дает. Так-то понятно, Василия здесь все уважают, и иногда даже не стесняются это уважение показать, но ЦАРЬ? - Ну, если сам царь, тогда понятно.

  Дашка оторвалась от своего занятия и хитро посмотрела на подругу:

  - Не уж-то сохнешь?

  - Скажешь тоже, - сразу вспыхнула та, - просто интересно, он же меня со дна реки вытащил, а теперь вроде и не замечает.

  - Замечает, как приехал, спрашивал как поживаешь. - Девчонка снова макнула кисть в посудину, но приглядевшись к шелку, мотнула головой и решительно стерла остатки лака с кисточки тряпицей. - Все эту закончила, передохнуть надо, да и поесть бы не мешало. Пойдем в дом, мамке сегодня пироги принесли.

  - Да я к своим пойду, - смутилась Глаша.

  - Вот еще, - хмыкнула Дашка, - больше время потеряешь. Пошли, нечего стесняться, заодно расскажешь как живете.

  Самовар еще был горячий, так что ждать не пришлось:

  - Быстренько мойте руки и за стол, - скомандовала мать.

  Дашка и без напоминаний уже метнулась к рукомойнику, а вот Глафира опять забыла, поэтому напоминание было не лишним:

  - Даш, все тебя спросить хотела, - шепотом обратилась к подруге Глаша, - а зачем руки-то мыть, они же у нас не грязные.

  - Не грязные, - согласилась та, но Васька говорит, что болезни к рукам пристают, и просто так их глазами не видно, поэтому перед тем как есть нужно по возможности руки со щелоком мыть.

  - Как это не видно?

  - А так, вот чуму же не видно, как дотронулся до больного, то болезнь к рукам и пристала, а со щелоком их помыл, и болезнь с рук смыл. А мы же с тобой сегодня много чего руками брали, а вдруг и человек какой с болезнью их тоже брал. Васька говорит, что всегда не убережешься, но если руки перед едой моешь, то болеть много меньше станешь.

  - Ну-ка, хватит там шептаться, - прикрикнула хозяйка, - пироги совсем остынут.

  Да, пироги оказались очень вкусные, а если их еще запивать ароматным китайским чайком, умм.

  Скрипнула дверь и в комнату ввалился Василий собственной персоной, за тот год он подрос, чуть раздался в плечах и уже не выглядел тем тощим мальцом, что без раздумий нырнул за девчонкой на дно реки.

  - О, у нас гостья, - улыбнулся он, снимая сапоги у порога, в этом доме в отличие от многих других в слободе слому на пол не стелили, - здравствуй Глафира Даниловна, как здоровье твоей матушки? Про отца не спрашиваю, так как сегодня с ним на заводе виделись.

  - Спасибо, - потупила глаза Глаша, - с матушкой все, слава Богу, хорошо.

  - Ну и хорошо, что хорошо, - откликнулся молодец, повернувшись к рукомойнику, - а то обоз из Нерчинска неделю назад проходил, у Пахома останавливались, так вот сын у него слег, немец подозревает что чума. Воевода уже вдогон отряд послал, чтобы людей посмотрели, да обоз остановили, теперь месяц будут в лесу стоять, пока всех больных не выявят. Поди, когда степями шли тарбаганов отлавливали, вот и результат, эти степные звери почти всегда чумой заражены.

  Новость оказалась шокирующей, ведь если в слободу пришла чума, то воевода просто обязан взять всех в карантин, а тогда не то, что в лес не выберешься, до Ангары не дойдешь.

  - Нет, всю слободу стреножить не станут, - тут же разрушил опасения Василий, - но монахи по всем домам ходить станут и на людей смотреть. Так что в домах, где есть больные, заставят всех домашних из дворов не выходить.

  Парень вытер руки льняным полотенцем и уселся за стол, а Дашка сразу вскочила, чтобы помочь матери управиться у печи, так и получилось, что за столом Глафира осталась один на один с Василием. Но парень в отличие от нее не стушевался:

  - Как там дела с обучением мастериц продвигаются?

  Девушка улыбнулась, когда она вместе с Дашкой связала первые платки, то домашние решили крепко взять в руки это дело, но все их планы разрушил Асата. Кузнец сразу втолковал, что сделать сама Глафира много платков не сможет, даже если будет работать денно и нощно, да и через год - другой и другие мастерицы научатся вязать такую красоту. А потому не стоит держать в тайне умение плести воздушные кружева, наоборот стоит взяться за обучение девушек, чтобы они тоже стали настоящими мастерицами. Зачем? А затем чтобы потом их можно было объединить в женскую артель и полностью подмять под себя столь нужное для женщин дело. На сегодняшний день Глафира уже могла точно сказать, что три ученицы были готовы к самостоятельной работе, а еще через месяц подоспеют и еще две девушки.

  - Это хорошо, - кивнул Василий, откусывая кусок подогретого в печи пирога, - Ух, не иначе Лукерья пекла, - прошамкал он, закатывая глаза от удовольствия.

  - Она, - рассмеялась мать, - говорит, чем на торгу целый день покупателя ждать, проще сразу по домам разнести.

  - Это она правильно делает, - согласился сын, - только лукавит Лукерья, она и по домам разнесла и верно уже на торгу стоит на своем месте. Не упустит она лишней копейки.

  -Так то, само собой, - согласилась хозяйка.

  - А с женской артелью затягивать не стоит, - вновь обратился парень к девушке, - надо шерсть начать выделывать, и в наших лавках под это дело уголок отведем, пусть народ оценивает ваши труды. Да за дешево продавать не стоит, а то купцы вмиг все в Тобольск свезут.

  - На днях видела, как на торге зеркальце стеклянное заморское продавали, - в свою очередь поделилась новостями Глафира, - шесть рублей за него просили. Маленькое оно, а смотришь и стекла не замечаешь, как насквозь видно.

  - Это да, - кивнул Василий, - умеют в Венеции мастера стеклянные зеркала делать. И продают задорого. Но ничего, печи стеклянные мы уже опробовали, скоро выделывать стекла для окон станем, а потом и зеркала сподобимся делать, и будут они много больше, чем ты на торге видела.

  - Как бы нашему теляти, да волка забодати, - не поверила девушка фантазиям парня.

  - А что такого? - Василий даже про пирог забыл. - Ты думаешь не смогу?

  - Не-а, - мотнула головой Глафира, - заморские мастера большие зеркала делать не могут, а ты превзойти их собрался.

  - А что будет, если смогу?

  - А за что ты станешь биться?

  - Ну, - парень в задумчивости провел ладонью по затылку, - даже и не знаю за что. Хотя ..., давай так, если я не смогу к концу зимы зеркало больше чем в две ладони сделать, то будут тебе сапожки как у боярыни, а если смогу, то ты кроме платков возьмешься за ткацкое дело, будешь девушек на новых станках учить работать.

  - Да как же я смогу их научить, коли сама не умею? - Удивилась Глафира.

  - Не можешь - научим, не хочешь - заставим, - выдал Василий и добавил, - если бы все просто было, разве ж я с тобой спорил бы?

  - Так надо же думать, чего требовать?

  - А чего я здесь невозможного требую? - Пожал плечами парень. - Вот если бы потребовал от тебя грамоте обучиться, тогда да, это для тебя недоступно.

  - Как это недоступно? - Возмущению девушки не было предела. - Да чтобы ты знал, я некоторые слова могу без помощи прочитать.

  - Некоторые это не все, - тут же парировал Василий, - и уметь читать это не вся грамота, а только небольшая ее часть. А если можешь, то докажи.

  Разум Глафиры помутился от возмущения и она, вскочив, в запальчивости выкрикнула:

  - Да я до весны всю грамоту освою не хуже тебя.

  - Вот и ладушки, - тут же успокоился парень и взялся за очередной кусок пирога, - даже могу за тебя перед игуменьей похлопотать, она давно хочет женскую школу набрать.

  Раздался сначала смех Васькиной матери, а потом к ней присоединилось фырканье Дашки. Только тут до девушки дошло, что она попала в умело расставленную ловушку, но самое интересное, что это нисколько ее не возмутило и даже наоборот, она уже давно подумывала о возможности не только научиться читать книги, но и освоить перо. Через минуту Глафира тоже рассмеялась: