Магия Лизы - Екатерина Терешкова

бывшая хозяйка. Наметанный взгляд Кэтрин пробежался по мне изучающе, однако, когда я подошла к ней, она была вполне спокойна и дружелюбна. Роксвел, вдруг оказавшийся рядом, с очевидным удовольствием произнес:

— Рина Морроу, позвольте представить — рина Элизабет Веррона, наследная герцогиня и моя невеста.

Надо отдать должное выдержке аристократки — даже бровью не повела.

— Очень приятно! Рина Элизабет! Ссылаясь на наше былое знакомство, хочу поблагодарить вас за все, что вы сделали для нашей семьи.

— Вы даже и не представляете, насколько много она сделала, — не удержался Роксвел.

— Дарен! Не надо! — остановила я оборотня, дернув за рукав. Говорить Кэтрин о том, что ее дети — дело моих рук, было бестактно.

Я спросила о здоровье близнецов, о том, как поживает Полли. Кэтрин ответила, что дети растут хорошо, и что она сама теперь проводит с ними значительно больше времени. Наверное, только я заметила едва уловимое движение губ аристократки, которые на секунду поджавшись, все же выдавали ее досаду. Рина была неплохим человеком, но дети ей были нужны скорее для статуса, чем по зову души.

Полли, по словам рины Морроу, вышла замуж. Она уволилась и уехала с мужем в Фасиру. На мой закономерный вопрос, за кого из трех претендентов все же пошла моя неугомонная подруга, Кэтрин даже позволила себе вполне весело рассмеяться. Оказалось, ни один из прежних кандидатов не получил сердце Полли. В Трокс по делам приезжал землевладелец из Фасиры. Он и увез девушку с собой, влюбившись без памяти.

В остальном в поместье Морроу все было по-прежнему. Бритта служила Кэтрин и все также лелеяла надежду родить ребенка, а Фрида, как и прежде, ненавидела свою невестку. Я взяла на заметку решить вопрос с беременностью Бритты, когда представится возможность.

На этом приеме Кэтрин подошла ко мне еще раз, когда Роксвел отвлекся, и я ненадолго осталась одна.

— Рина Веррона, — сказала женщина и на секунду замялась. — Я хотела попросить. Если у вас появится возможность, замолвите слово за рэна Грегори. Может, найдется какая-нибудь должность в столице для него… — Я понимала, чего стоила Кэтрин эта просьба, поэтому в ответ искренне обещала помочь.

Через пару часов, мы получили сигнал о том, что экипажи готовы. Дарен не поехал верхом, расположившись вместе со мной в одной из нескольких карет. Он вообще предпочитал не отходить от меня ни на шаг. Я ощущала какое-то гложущее мужчину беспокойство, которое усиливалось по мере приближения к столице.

В Кампере мы также все вместе проследовали к королевскому дворцу. Когда показался замок Моронов, настала моя очередь переживать. Столица вызвала воспоминания, которые пролетели перед внутренним взором, растревожив старую рану. Еще жив был взращиваемый годами страх перед императорской семьей. Еще давало о себе знать неприятие по отношению к ним, которое долгое время прорастало в душу и не могло в одночасье исчезнуть. В этом городе меня не было пять лет; не думала, что когда-то вернусь сюда. Дарен сжал мою руку в своей и прошептал:

— Девочка моя! Тебе нечего волноваться. Сейчас ты — достояние этой страны.

Слова Роксвела были призваны успокоить. И они справились со своей задачей. Но одновременно с этим, я как будто поймала ускользающую от меня эмоцию мужчины. Он боялся, что меня отберут? Определят достоянию место в императорской сокровищнице? Я посмотрела на Дарена, и, сверкнув волчьим янтарем в глазах, потянулась поцеловать. С обретением волчицы и пары, я стала чувствовать себя намного свободнее. От предрассудков и давления общества, в том числе. Стоит ли бояться осуждения, если в любую секунду можно просто убежать в лес? Я знала, как нравились оборотню мои волчьи штучки. Это сближало: было очень интимно и только для нас. Дарен ответил, подарив легкий и нежный поцелуй. Сидящий напротив граф Мальт тактично отвернулся, а Николас усмехнулся и не отвел взгляд. С тех пор, как я на его глазах вылезла из-под одеяла Дарена, мы постоянно провоцировали и подначивали друг друга.

Во дворце Дарен сразу отвел меня в покои, которые уже несколько лет неизменно принадлежали ему как члену ближнего круга императора. Я поражалась, с какой легкостью придворные относились к такому поведению неженатой еще пары. Да, моралистами имперцы не были, но все же одни покои до свадьбы — это скандально. Однако, как мне объяснила служанка, приставленная прислуживать, все дело в том, что мы с Дареном оборотни. Все знают, что волчья или кошачья свадьба — это один укус и ночь любви. Поэтому меня воспринимали как его жену, и не важно, что метка поставлена еще не была. Для людей это было вообще неощутимо.

Изгнанная из высшего света, будучи дочерью казненного за покушение на императора герцога, я мало пеклась о своей репутации. Долгое время главной моей заботой было выжить. В свете моего прошлого возможные обвинения в распутстве не тревожили. Но все же я спросила у Дарена, уверен ли он, что нам стоит вот так в открытую жить вместе. На что оборотень начал закипать и с едва сдерживаемым гневом поинтересовался, какие иные концепции супружеской жизни существуют в этом мире, по моему мнению. На мой слабый протест, что церемонии еще не было, Роксвел вытащил кольцо и улыбнулся, продемонстрировав клыки. Жест был очевиден: все атрибуты готовы. Ждут только моего решения. Что ж, терпеливость и сдержанность — не относились к добродетелям моего мужчины. А я была еще не готова.

Через три дня во дворце должно было состояться грандиозное событие — бал в честь прибытия принцессы Висаль. Аристократы всех пяти государств еще неделю назад получили приглашения. Мероприятие было из ряда вон: на этот бал приглашены представители двух рас из шести государств, включая Ширтад. Всего около трехсот гостей. Дворец готовился к празднику. Суета вокруг поднимала настроение и давала ощущение праздника.

Принцесса Висаль пребывала в весьма взбудораженном состоянии. Случилось самое главное событие в ее жизни — девушка влюбилась. Император Кристиан оказался, по ее словам, еще лучше, чем она его представляла, поразив воображение своей силой и тронув ее сердечко пронзительным взглядом. В первый день она забрала меня в свои покои, где мы обсуждали ее наряд, наш этикет и последние сплетни. В основном принцесса пыталась выяснить, что Кристиан любит, чем занимается, что, наоборот, ненавидит. Поскольку такой информацией я не обладала, были привлечены самые информированные единицы женской армии — служанки.

Для Висаль я пока была единственной подругой. Она очень хотела, чтобы я стала ее фрейлиной после коронации, но моя роль уже была определена: борьба за права магически одаренных женщин и преподавательская деятельность.