Миллиардер. Книга 3. Конец игры - Кирилл Бенедиктов

Гумилев забрал у нее электромагнитную пушку и направил ее на Катарину.

— Кончай с ней, Андрей Львович, — крикнул сверху Свиридов.

Андрей медлил.

— Что же ты? — спросила с издевкой Катарина. — Стреляй, герой!

— Не делай глупостей, и я оставлю тебе жизнь, — устало выдохнул он.

— Я бы тебе не оставила!

— Не сомневаюсь. — Андрей обернулся к Хоссбаху: — Возьмите трех-четырех надежных людей, свяжите оберлейтенанта фон Белов и заприте ее в карцере.

— Слушаюсь, господин русский! — бодро отозвался Хоссбах.

Катарина отвернулась, словно пыталась спрятать от него глаза. И хотя это было невероятным, Андрею показалось, что в глазах девушки блестели слезы.

Катарину поволокли прочь. Только сейчас Гумилев заметил, что кроме Марго к их команде присоединились и другие пленники. Боря Гордеев поддерживал шатающегося от слабости Арсения Ковалева.

— Узнаю Андрея Львовича! — с восторгом воскликнул Боря Гордеев. Если Марго очень похудела, то он был вообще похож на узника Освенцима, но держался бодро. — Я же говорил тебе, Сеня, что Андрей Львович вернется и всех нас спасет!

Покачивающийся от слабости Арсений Ковалев молча щурился на свет, как человек, которого долго держали в темном погребе.

— Благодарить будете потом, — сказал Гумилев, чувствуя себя не в своей тарелке. — А сейчас пора выбираться отсюда.

Высоко в небе над 85-й параллелью пульсировал фиолетовым грозным светом набирающий силу плазмоид.

Лотар Эйзентрегер внимательно следил за картинкой с веб-камеры, установленной напротив Букингемского дворца.

— Долго еще ждать? — спросил он Чена.

Китаец бросил быстрый взгляд на монитор.

— Восемьдесят процентов от расчетной мощности заряда. Еще минут пятнадцать.

— Что ж, живите пока, — усмехнулся Эйзентрегер, постучав пальцем по своему экрану. — А ведь здорово чувствовать себя богом, верно?

— Полагаю, да, — ответил Чен, занятый какими-то своими мыслями. — Но и боги, в конце концов, лишь слепые исполнители воли Рока. Так, по крайней мере, считали древние греки.

— Классическая философия, — фыркнул Эйзентрегер. — Никогда ее не любил.

Он подошел к кофеварке и налил себе очередную чашку кофе — двадцатую за последние сутки.

— Девяносто девять процентов от расчетной мощности, — сказал Чен через некоторое время. — Готовьтесь стать богом, полковник.

Палец Эйзентрегера навис над кнопкой.

— Сто процентов. Сожгите их, Лотар.

— Отправляйтесь в ад! — прорычал полковник, вжимая кнопку в пульт. Его взгляд был прикован к картинке на экране. — Ну, сейчас… давай же, чертов плазмоид, спали этот проклятый город вместе со старухой-королевой!

Но на экране не происходило ничего особенного. Кружились над крышами Букингемского дворца голуби, стояли у ворот уэльские гвардейцы в высоких медвежьих шапках, медленно проехал двухэтажный лондонский автобус.

— Что-то не сработало? — забеспокоился Эйзентрегер.

Чен подошел к нему со спины, заглянул через плечо, полюбовался на картинку осеннего Лондона.

— Да нет, все нормально, полковник. Вы только что уничтожили базу «Туле».

— Папа, — Маруся сидела на руках Андрея, обняв его за шею, — папочка… папулечка…

— Маруська… Девочка моя.

— Папочка, я так по тебе скучала. Во-о-от так!

Маруся широко раскинула руки и Андрей еще крепче прижал ее к себе, чтобы не упала.

— Осторожно! — Марго бросилась к Марусе, пытаясь тоже придержать ее за спину. Ее ладони легли поверх ладоней Андрея.

— Не уроню… — Андрей с нежностью посмотрел в глаза Марго, — буду держать вас крепко…

Марго смущенно улыбнулась и уткнулась лбом в Марусино плечо.

— А ты слышал, как я с тобой разговаривала? — громким шепотом спросила Маруся, наклоняясь к папиному уху.

— Конечно, слышал, — уверенно кивнул Андрей.

— А слышал, как я тебе спокойной ночи желала? Помнишь, ты говорил, что, когда идешь спать, надо желать спокойной ночи…

Андрей еще раз кивнул.

— Обязательно надо.

— Пап, ты что плачешь? Тебе больно?

— Я не плачу.

— А это что? — Маруся провела пальчиком под глазом Андрея и посмотрела на каплю. — Ты что, плакса?

— Наверное… — У Андрея перехватило дыхание.

Марго тихонько засмеялась. Андрей не видел ее лица, но тоже глупо улыбнулся.

— Разве мальчики могут плакать?

— Это от радости, — подала голос Марго, все так же прячась за спину Маруси, словно не решаясь встретиться с Андреем взглядом.

— Разве от радости плачут?

— Еще как плачут. От радости можно даже умереть! — серьезно нахмурив брови, сказал Андрей.

— Умереть? — удивилась Маруся. — Папочка, но ты же не умрешь от радости?

— Нет, конечно. Я только поплачу чуть-чуть… — Андрей рассмеялся. — Господи, как же я по тебе соскучился… Идем домой… Идем домой, и дома я тебе все расскажу. — Андрей подкинул Марусю повыше, перехватив правой рукой, а левой провел по волосам Марго. — Поехали домой, девчонки… — Он повернулся к Свиридову. — Илья Ильич, нам действительно нужно торопиться. Надо срочно предупредить Москву, что на нее может обрушиться удар этого самого HAARP. Здесь же где-то наверняка есть узел связи…

— Есть, конечно, — как всегда, невозмутимо сказал Иванов. — Я там был. Это на третьем уровне, отсюда на лифте можно доехать.

— Ну так что ж мы стоим? — Андрей прижал к себе Марго и Марусю. — Давайте, девочки, бегом на третий уровень, а потом будем выбираться отсюда. Иван, дорогу отсюда к порталу найдешь?

— Не вопрос, Андрей Львович, — улыбнулся Иванов.

— Вот через него и отправимся. Сначала на остров Пасхи, а потом уж домой. Маруська, помнишь, я рассказывал тебе сказку про каменных великанов?

— Помню, конечно! Я все твои сказки помню!

— Скоро увидишь их своими глазами…

Договорить он не успел. Каменный свод огромной пещеры треснул, как яйцо, по которому ударили молотком. По всему подземному залу прокатился грозный, нарастающий, словно цунами, гул. А потом огромный кусок свода рухнул вниз, похоронив под собой дюжину вопящих от ужаса граждан Четвертого Рейха, и в образовавшуюся дыру ударил столб ослепительно-белого света.

К счастью, он успел зажмуриться — вспышка отпечаталась на внутренней поверхности век огненным трезубцем. В лицо Андрею плеснула волна нестерпимого жара. Он повернулся, прижав к себе Марусю, чтобы защитить ее от раскаленного воздуха, и почувствовал, как горит на спине комбинезон.

Кто-то — кажется, Свиридов — схватил его за руку и с силой потащил в сторону. Везде метались и кричали люди, ослепшие от вспышки, люди с горящими волосами и обожженными лицами. Старик Хоссбах лежал на спине и мелко дрыгал ногами — половина его черепа была снесена осколком скалы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});