Лучшее за 2004 год. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк - Уильям Бартон

— Не в растения, — прошипела Стефани и быстро оглянулась по сторонам. — И давайте не будем обсуждать это здесь. — Она направилась к пышно украшенной могиле Микеланджело, возле которой стояли резные статуи, которые, казалось, не столько скорбели, сколько обдумывали какую-то сложную инженерную проблему.

— Согласно вашему плану, — сказал Терциан, следуя за Стефани, — рынок продуктов будет разрушен. Но проблема-то не в этом. Проблема в том, что произойдет с рынком труда.

Вспыхивали фотокамеры туристов. Стефани старательно отворачивалась от направленных в ее сторону «кодаков». Она вышла из базилики и направилась к портику. Ливень прекратился, но с крыш еще падали тяжелые капли дождя. Спустившись по лестнице, Терциан и Стефани вышли на площадь.

Со всех сторон их окружали старинные палаццо, многие из которых отдали свой первый этаж под магазины и рестораны. Длинный дворец слева был весь завешан тканью и огорожен лесами. Над площадью разносился стук пневматических молотков. Терциан махнул рукой на реставрируемое здание.

— Представьте себе, что продукты раздают почти что даром, — сказал он. — Скажем, вы и ваши дети можете получить пищу, просто постояв на солнце. В таком случае позвольте задать вам вопрос: а за каким чертом станете вы тогда забираться на леса и торчать там, обдувая песком какую-нибудь старую Развалюху? — Сунув руки в карманы, Терциан шагал рядом со Стефани. — На рынке труда, где-то на самом низком его уровне, находится огромное количество людей, для которых труд — это необходимость, вызванная отчаянной нуждой. Миллионы из них нелегально пересекают границу, чтобы потом отсылать домой деньги на содержание детей.

— Вы думаете, я этого не знаю?

— Единственная причина, по которой существует рынок нелегальных иммигрантов, состоит в том, что есть виды работы, которую не станут выполнять состоятельные люди. Рыть канавы. Прокладывать дороги. Чистить канализацию. Реставрировать старые здания. Строить новые. Состоятельные граждане могли бы служить в армии или полиции, потому что это дает какое-то положение, к тому же вам выдают красивую форму, только ведь мы не станем охранять тюрьмы даже за красивую форму. Этим должен заниматься рабочий класс, но если рабочий класс сам превратится в класс состоятельных людей, кто же тогда будет охранять тюрьмы?

Стефани резко повернулась к нему, сердито сжав губы.

— То есть вы считаете, следует бояться того, что люди смогут выбирать, где им работать?

— Нет, — сказал Терциан, — бояться нужно другого: того, что у людей вообще не будет выбора. Такое происходит, когда рынок рушится во время интервенции — речь идет об интервенции государства, — на которую рынок реагирует мгновенно, и можете быть уверены, что рынок труда в этом смысле весьма уязвим. А поскольку само существование государства зависит от землекопов, тюремных охранников, уборщиков и дорожных строителей, если эти люди, от которых в конечном итоге зависит существование гражданского общества, исчезнут, государству придется их просто создавать. Вы думаете, наши друзья из Приднестровья постесняются выгнать людей на работу под дулами автоматов? Богатые хотят жить в тепле и уюте. Либеральные демократы попытаются набирать добровольцев, или устраивать лотереи, или еще что-то в этом роде, однако можете быть уверены: мы хотим, чтобы уборщики работали, чтобы кто-то выносил горшки за нашими престарелыми родителями и чтобы грузовики вовремя доставляли товары в супермаркеты. А я боюсь только одного: когда положение станет отчаянным, мы будем не либеральнее, чем ваши любимые Советы. Мы хотим, чтобы низший класс работал, даже если ради этого нам придется уничтожить половину его, чтобы вторая половина поняла, что нужно работать. А знаете, как это называется? Рабство. И если африканское население этого не осознает, я буду весьма удивлен!

Глаза Стефани сверкали от ярости, это было видно даже сквозь ее черные очки; Терциан видел, как на ее горле пульсирует жилка. Потом она сказала:

— Я спасу людей, вот что я сделаю. А вы — остальной мир, если сможете. — Она собралась было идти, но вдруг резко остановилась. — И кстати, пошел ты знаешь куда… — С этими словами она повернулась и зашагала прочь.

— Рабство или анархия, Стефани! — крикнул ей вслед Терциан. — Вот что вы навязываете людям!

Чувствуя, что готов к упорной дискуссии, Терциан хотел сказать, что знал таких людей, которые считали, что анархия — это благо, однако ни один анархист никогда не жил в условиях настоящей анархии и даже не знает, как она выглядит в реальной жизни, а Стефани хочет спустить с вертолета своего анархиста где-нибудь в Восточном Конго, снабдив его теорией и пробиркой, и посмотреть, как там все устроится…

Но Терциан ничего не сказал, потому что Стефани ушла, смешавшись с толпой на улице, вместе со своей сумкой, ритмично бившей ее по заднице.

Терциан подумал, что, возможно, больше не увидит Стефани, что наконец-то он спровоцировал ее на окончательный разрыв, что дальше она поедет одна… Но, сойдя с автобуса в Монтеспертоли, на противоположной стороне улицы он увидел Стефани, которая что-то кричала в мобильник.

На следующий день, в ледяном молчании выпив утренний кофе, Стефани сказала, что уезжает в Рим.

— Возможно, меня там ждут. Ведь мои родители живут в Риме. Но я к ним не поеду, я встречусь с Одиль в аэропорту и передам ей вирус.

«Одиль?» — подумал Терциан.

— Я поеду с вами, — заявил он.

— И что вы будете там делать? — сказала она. — И как пронесете пистолет в самолет?

— Я могу его и не брать. Оставлю в номере отеля в Риме.

Она подумала.

— Хорошо.

В ту ночь Терциан снова вспомнил замок в Провансе, эту разрушенную реликвию ушедшего мира, и снова подумал о том, что стоит выкрасть пробирки и сбежать. И снова он этого не сделал.

Они не уехали дальше Флоренции, потому что, когда они стояли на станции и ждали поезда, у Стефани зазвонил мобильник. Одиль находилась в Венеции.

— Уепег1а? — почти взвизгнула разозлившаяся Стефани, сжав кулаки.

В аэропорту Фьюмичино в Риме была задержана партия оружия, поэтому все самолеты направлялись в другие аэропорты.

Самолет Одиль должен был приземлиться в окрестностях Венеции, в аэропорту имени Марко Поло. Обезумевшие от бесконечных звонков операторы каким-то образом нашли для Одиль комнату в отеле, несмотря на разгар туристического сезона.

Фьюмичино был все еще закрыт, и Одиль не знала, как добраться до Рима.

— Никуда не езди! — крикнула в трубку Стефани. — Я приеду к тебе.

А это означало, что им предстоит поменять билеты до Рима на билеты до Венеции. Несмотря на превосходный итальянский Стефани, работник кассы никак не мог взять в толк, какие же именно памятники цивилизации хотят посмотреть эти ненормальные туристы.

Странно — Терциан и в самом деле планировал поехать в Венецию дней через пять. Он должен был выступать на конференции по классической и современной философии.

Может быть, к этому времени вся эта история наконец закончится и он сможет выступить с докладом. Он не слишком стремился к этому: ничего, кроме кратких записок и замечаний, у него не было.

Вскоре холмы Тосканы, словно зеленые океанские валы, окружили дорогу со всех сторон. Поезд затормозил — рабочие, бронзовые от загара люди в касках, ремонтировали пути, и тогда Терциан подумал: а кто будет на такой жаре ремонтировать дороги в сказочной Стране Изобилия, в век людей-растений? Конечно, есть такие люди, которые занимаются тяжелой работой исключительно из природной склонности или от скуки, не зависимо от того, платят им за это или нет; только вряд ли подобных людей будет очень много.

Можно построить специальные машины, роботы или что-то еще. Но ведь и они вызывают определенные проблемы, например загрязнение окружающей среды, поглощение ресурсов, и в довершение всего они ломаются и их надо чинить. А кто будет этим заниматься?

«Если пряник не действует, — думал Терциан, — если ты не можешь наградить людей за их труд, тогда придется — использовать кнут. Ты погонишь их на работу под дулом автомата, как Пол Пот, поскольку работать все равно нужно».

Постукивая обручальным кольцом по подлокотнику, он думал о том, какой же труд будет цениться в новом обществе. Наверное, образование; в таком случае он сделал правильный выбор. Некоторые виды управления. Есть много прирожденных художников, торговцев или бюрократов, которые будут заниматься своей работой даже бесплатно.

Женщина подкатила к ним тележку с закусками, и Терциан купил кофе и что-то с ореховым вкусом, хотя что именно, он определить не смог. И тогда он подумал: «Труд».

— Труд, — повторил он вслух.

В мире, где все основные виды товаров раздаются бесплатно, единственным товаром, обладающим стоимостью, станет труд. Не всякая ерунда, которую за него можно будет купить, а именно сам процесс работы.