Опочтарение - Терри Пратчетт

Иногда правда открывается, если сложить вместе кучу мелкой лжи, а потом проанализировать все что известно.

Лорд Витинари стоял наверху лестницы, ведущий в Главный зал его дворца и смотрел на своих клерков. Для этого Конклюдиума понадобилось занять весь огромный зал.

Повсюду на полу виднелись нарисованные мелом фигуры — квадраты, круги, треугольники. Внутри них аккуратными стопками опасно высоко громоздились бумаги и гроссбухи. А еще здесь были клерки. Некоторые работали внутри начерченных мелом фигур, другие же бесшумно перемещались между ними, важно неся в руках бумаги, как священные дары. Периодически появлялись клерки и стражники с новыми грудами папок и гроссбухов, которые торжественно принимались, оценивались и добавлялись к соответствующей стопке.

Повсюду щелкали счеты. Клерки сновали туда и сюда. Иногда они встречались в каком-нибудь треугольнике, и, склонив головы, тихо что-то обсуждали. В результате они отправлялись в новых направлениях, или, что происходило все чаще по мере того, как тянулась ночь, отходили в сторонку и рисовали на полу новую фигуру, которая немедленно начинала заполняться бумагами. Иногда фигура пустела, и ее стирали, а бумаги распределяли между другими фигурами на полу.

Ни один магический круг, ни одна мистическая мандала никогда не рисовались с такой болезненной тщательностью, как эти фигуры. Действо продолжалось час за часом, с терпением, которое поначалу внушало ужас, а потом скуку. Это была война клерков, которые разоряют врага при помощи папок с бумагами и колонок цифр. Мокрист умел читать слова, которых нет, а клерки умели находить цифры, которых нет; цифры, которые есть, но неправильные; и, наконец, цифры, которые без нужды повторяются дважды. Они не спешили. Отскреби ложь, и появится правда, голая и смущенная, и негде ей будет скрыться.

В три часа утра в спешке и в слезах прибыл мистер Сырборо, чтобы узнать, что его банк был не более чем пустая оболочка из бумаг. Он привел с собой своих собственных клерков, одетых в ночные сорочки, наспех заправленные в штаны, которые опустились на колени рядом с клерками Витинари и разложили на полу еще больше бумаг, перепроверяя цифры в отчаянной надежде, что если посмотреть на них достаточно пристально, результат получится другой.

А потом появилась Стража и доставила маленькую красную тетрадь, и ее положили в отдельный круг, в окрестностях которого быстро выросла целая паутина новых линий…

Перед самым рассветом прибыли мрачные люди. Они были старше, толще и лучше прочих — но не напоказ, они никогда не одевались крикливо — и они двигались со степенностью больших денежных мешков. Это были тоже финансисты, более богатые, чем короли (хотя короли-то частенько бедны, как церковные мыши), но мало кто за пределами узкого круга знал их и мало кто узнал бы, встретив на улице. Они поговорили с мистером Сырборо тихо, как с человеком, понесшим тяжкую утрату, потом поговорили друг с другом, потом золотые ручки запорхали над аккуратными маленькими блокнотами, заставляя цифры танцевать и прыгать сквозь обручи. Затем решение было принято и скреплено рукопожатием, которое в этом узком кругу значило бесконечно больше, чем любой письменный договор. Первый камешек лавины не упал. Основы мира перестали трястись. Кредитный Банк откроется этим утром, и когда он откроется, счета будут оплачены, зарплаты выданы, город не пострадает.

С помощью золота они спасли город гораздо эффективнее, чем какой-нибудь герой с помощью стали. Хотя, по правде говоря, это было даже не золото, а скорее обещание золота, фантазия о золоте, чудесная мечта о том, что золото лежит где-то рядом, на том конце радуги, и будет и дальше там лежать, при том условии, естественно, что вам не взбредет в голову пойти туда и взглянуть на него лично.

Все это известно под названием Финансы.

Возвращаясь домой к своему незамысловатому завтраку, один из этих людей заглянул на минутку в Гильдию Убийц, просто чтобы засвидетельствовать почтение своему старинному другу лорду Злобни {125}, в ходе визита текущие события были затронуты лишь вскользь. И с этого момента Взяткер Позолот, куда бы он не направился, стал самым большим страховым риском в мире. Люди, стерегущие радугу, терпеть не могут тех, кто заслоняет солнце.

Эпилог

Некоторое Время Спустя

У человека, сидевшего в кресле, не было длинных волос или повязки на глазу. Не было у него и бороды, точнее говоря, у него не было намерения носить бороду. Но он явно не брился несколько дней.

Человек застонал.

— А, мистер Позолот — сказал Витинари, поднимая взгляд от игровой доски — Вижу, вы проснулись. Извините за способ, каким вас сюда доставили, но некоторые весьма богатые люди желают видеть вас мертвым, и я подумал, что неплохо будет повидать вас прежде, чем это сделают они.

— Не понимаю, о ком вы говорите — ответил человек — Меня зовут Рэндольф Стипплер, и у меня есть документы…

— И очень хорошие документы, мистер Позолот. Но довольно об этом. Теперь я желаю поговорить с вами об ангелах.

Взяткер Позолот, изредка морщась от болей, вызванных трехдневным путешествием на плече голема, со все возрастающим удивлением слушал ангельские теории лорда Витинари.

— …что я хотел предложить, мистер Позолот. Королевскому Монетному двору требуется совершенно новый подход в управлении. Честно говоря, он уже фактически умирает, потому что представляет собой вовсе не то, что нам нужно в Столетии Анчоуса. Но и тут можно кое-что предпринять. В последние месяцы знаменитые марки мистера Губвига стали второй валютой в городе. Такие легкие, такие удобные, их даже можно по почте отправить! Поразительно, мистер Позолот. Наконец-то люди готовы расстаться с идеей, что деньги обязательно должны блестеть. Знаете ли вы, что однопенсовая марка в среднем около двадцати раз переходит из рук в руки, прежде чем будет наклеена на конверт и погашена? Монетному двору нужен человек, который понимает, что валюта это не более чем мечта. Вам будет положена зарплата и, насколько мне известно, шляпа.

— Вы предлагаете мне работу?

— Да, мистер Стипплер — подтвердил Витинари — И чтобы подтвердить искренность моего предложения, позвольте мне указать на дверь, расположенную за вашей спиной. Если вы в любой момент нашего собеседования почувствуете желание уйти, вам достаточно просто шагнуть сквозь эту дверь, и вы больше никогда не услышите обо мне…

Через некоторое время в комнату мягко вошел клерк Барабантт. Лорд Витинари читал доклад о состоявшемся минувшей ночью заседании внутреннего совета внутреннего совета Гильдии Воров.

Клерк быстро и тихо навел порядок в лотках для бумаг, а потом встал перед Витинари.

— Ночью поступили десять новых семафорных сообщений, милорд — доложил он — хорошо, что семафоры снова работают.

— Конечно, хорошо — согласился Витинари, не поднимая взгляда — Иначе как, ради всего святого, люди узнают, что мы хотим вложить в их умы? Есть заграничная почта?

— Обычные пакеты, сэр. Наиболее аккуратно вскрывали тот, что из Убервальда.

— Ах, милая леди Марголотта — сказал Витинари, улыбаясь.

— Я взял на себя смелость отклеить с них марки, для коллекции моего племянника, милорд — продолжил Барабантт.

— Конечно — разрешил Витинари, взмахнув рукой.

Барабантт осмотрел кабинет и задержал взгляд на каменной плите, где армии каменных фигурок вели бесконечную войну.

— А, я вижу, вы побеждаете, милорд. — заметил он.

— Да. Надо будет записать гамбит.

— А вот мистера Позолота, вижу, здесь нет…

Витинари вздохнул.

— Это просто потрясающе: встретить человека, который действительно верит в свободу выбора — сказал патриций, глядя на открытую дверь — К сожалению, он не верил в ангелов.

Примечания автора

1

Дурнелловский Неритмичный Рифмованный Сленг. Известно множество рифмованных сленгов, они подарили миру такие сокровища словесности как: "волшебница-кудесница"(лестница), "дохлый червяк" (кабак), "пчелка летает медок собирает" (Общая теория относительности). Однако рифмованный сленг улицы Дурнелл уникален, потому что он, фактически, никакой не рифмованный. Почему так, не знает никто. К настоящему моменту разработаны три теории: 1) Он очень сложный и на самом деле следует каким-то своим скрытым правилам, 2) улицу Дурнел так назвали неспроста и 3) все это просто делается нарочно, чтобы позлить приезжих, что собственно и является целью большинства сленгов.

2

Чудакулли придерживался системы хранения документов "На первом попавшемся свободном месте".

3

Однако не спешите судить по внешнему виду. Не смотря на выражение лица, напоминавшее поросенка, которому только что пришла светлая мысль, и манеру говорить, похожую на тявканье маленькой, хрипящей, невротичной и до смешного дорогостоящей собачонки, мистер Слеппень вполне мог оказаться добрым, щедрым и набожным человеком. Так же, например, человек, одетый в полосатую робу и черную маску, в большой спешке вылезающий из вашего окна, может оказаться заблудившимся участником маскарада, а человек в парике и мантии посреди зала судебных заседаний — просто трансвеститом, который случайно забрел туда, чтобы спрятаться от дождя. Поспешные суждения иногда ужасно несправедливы. —