Танец королей и воров - Л. Дж. Эндрюс

и невредимым.

Торвальд щелкнул пальцами. Харальд тут же поспешил к Стигу и выхватил Эрика из рук воина. Мальчик поморщился, но не заплакал из-за того, что его ножка раскачивалась слишком сильно.

– А вот и он, – весело проговорил Харальд, похлопывая Эрика по спине. – Готов поплавать, мальчик мой?

Волосы у меня на руках встали дыбом, когда Харальд метнулся обратно к планке, отчаянно стараясь убраться подальше от брата.

Вален с прищуром посмотрел на морского короля:

– Если мальчик тебе не нужен, то отдавай его обратно. Мы о нем позаботимся.

Торвальд глумливо усмехнулся:

– Он до конца своих дней будет изуродован. Скорее всего, никогда не сможет нормально ходить. Какую, по-твоему, силу и уверенность такое внушит наследнику?

– Большую, учитывая, что малыш перенес пытки и не сломался, – сказал Вален, положив одну руку на боевой топор. К этому моменту Хаген, Тор и Сол начали собираться позади короля, заслоняя Элизу и Херью.

Гуннар встал у моего плеча. По правде говоря, я, сам того не осознавая, подошел к Валену и остальным с мечом в руке.

– Пытки. – Торвальд покатал это слово во рту, как кусочек протухшего мяса. – От рук вашего народа.

– Наших врагов, – поправил Вален.

– Земные фейри, земные люди, вы все одинаковые. – Торвальд осмотрел корабль. – Мальчик был идеальным наследником. Трофеем для своего народа, а теперь он испорчен. Мне кажется справедливым, что мы изуродуем одну из ваших прекрасных вещей во искупление нашего бремени.

Следующие шаги обернулись кровавым месивом. Я едва мог понять, кому какой меч принадлежит.

У Торвальда в руке был клинок с алой рукоятью, и он бросился вперед с невероятной скоростью. Он метил не в Валена или меня. Он направился к тому из нас, кто выглядел самым слабым. Он направился к тому, кто по глупости своей остался безоружным.

Эрика закричала, когда меч Торвальда нацелился ей в глаз.

– Нет! – заорал Гуннар.

Я не знал, был ли это месмер, или же его рев огорошил Торвальда, но клинок отклонился от курса ровно настолько, чтобы острие прошло мимо глаза Эрики, оставив лишь порез на лбу и щеке.

Она зарыдала и, вцепившись в лицо, покачнулась. Гуннар обхватил ее руками, прежде чем она врезалась в леер.

Торвальд лишь мгновение успел довольно поухмыляться, пролив кровь, прежде чем топор Валена глубоко вошел в его грудь.

– Торвальд! – заревел Харальд с корабля, роняя своего кричащего племянника и спеша обратно к трапу.

Я заступил ему дорогу с черными глазами и выставленным клинком.

– Я бы тщательно обдумал свои следующие действия, морской фейри.

– У тебя нет силы на море, – плюнул он в ответ.

– Уверен? – Чернильные петли обвились вокруг его горла. – Похоже, тебе весьма страшно, даже в твоем собственном царстве.

Харальд шумно сглотнул, но ему хватило ума остановиться.

– Ты допустил ошибку, тронув одного из наших, – прорычал Вален в лицо Торвальду. – Видишь ли, эта девушка много значит для моего племянника. Это делает ее нашей.

Торвальд кашлянул. С его губ стекла кровь.

– Иди в пекло, морской король. – Вален вырвал топор из груди фейри.

Торвальд повалился кровавой массой. Его талия ударилась о леер боевого корабля, и, как если бы волны поднялись, чтобы подхватить своего потерянного короля, его утащило через борт судна в черные глубины океана Судьбы.

Несколько мгновений никто не шевелился. Плач Эрики смешивался с шумом бьющихся о киль волн. Я встретился глазами с Малин. Она была напряжена, глаза – широко распахнуты, но она не дрожала от страха. Она стояла прямо, а кольцо на ее пальце сияло.

В следующий миг на палубу корабля возле сапога Валена что-то металлически бряцнуло. Монета Торвальда… просто возникла там.

Вален с каким-то трепетом посмотрел на нее.

– Десять лет, земной король. – Голос Харальда был грубым, его низкий тембр мешался с невысказанной угрозой. – Мантия лорда Вечности, согласно нашим законам, неприкосновенна десять лет. – Его красные глаза опустились к монете.

Мантия?

– Это знак короля, – пробормотал я.

– Ты… ты п-победил их к-короля, – проговорила Эрика между всхлипами, словно никак не могла сдержать свои кусочки мудрости.

Челюсть Валена напряглась. Он подобрал монету с палубы и зажал ее между пальцами. Чернота его глаз сгустилась в жгучем взгляде, направленном на Харальда. Пораженный экипаж корабля ничего не говорил, лишь смотрел на Валена со странным, озадаченным трепетом.

Желваки напряглись на лице Валена, когда он протянул руку над перекатывающимися волнами. Течения заставили воду бурно вздыматься. Собралась белая пена, а вода начала закручиваться водоворотами, дико швыряя корабль вверх и вниз.

– Все боги! – воскликнула Херья, цепляясь за Хагена, пока боевой корабль бросало туда-сюда.

Харальд прошипел своему экипажу команды на языке, которого я не понимал. Я, не веря своим глазам, стоял и смотрел, как зазубренные, насквозь мокрые пики черного скалистого морского дна прорезали поверхность. Монструозный барьер начал разделять два корабля, два царства.

– Мне не требовалось убивать твоего брата, дабы доказать, что у нас всегда больше силы, чем у моря, – прокричал Вален, заглушая ярость, с которой новая стена морских гор вспорола океан. – Считай это моим первым приказом. Морские фейри останутся там, где им место. Поверженные и запертые в своих холодных, темных глубинах. Сделаете хоть шаг на сушу – и мы вас убьем.

Прежде чем скалистая стена окончательно скрыла корабль Торвальда, Халвар бросил на Валена последний, исполненный ненависти взгляд и поднял вверх все десять своих длинных, узловатых пальцев. Бессловесная угроза. Новая распря. Новый враг.

Лишь когда волны успокоились и угроза мести Харальда была благополучно отложена на будущее, мы бросились к Эрике.

Элиза уже прижимала ткань к лицу девушки. Когда Гуннар попытался коснуться фейри, она отдернулась.

– Нет, – прошептала она. – Пожалуйста, не смотри на меня.

В глазах Гуннара показалась новая боль.

– Эрика…

– Я испорчена.

– Боги. – Ари покачал головой и пробормотал так тихо, что расслышали только я и Малин: – Двор Звезд на Юге известен своим тщеславием. Скромность Эрики и в самом деле – аномалия, но ей с детства внушали, что она должна воплощать собой совершенство. Похоже, некоторые уроки не забываются.

Грудь охватила какая-то беспокойная жалость. Я поморщился. Я не особо любил Эрику, для меня она была ничего не значащим пассажиром. По крайней мере, так я считал. Но злость, нацеленная на ее Южных родичей, которые заставили ее думать, что треклятый шрам лишит ее всяческой ценности, закипела в моей крови.

Игнорируя ее мольбы отвернуться, Гуннар ухватил Эрику за лицо, стараясь не потревожить рану, и крепко прижал ее губы к своим.

Вален и Сол усмехнулись. Ари ухмыльнулся и начал медленно аплодировать.

Гуннар целовал Эрику так, словно она была его последним шансом сделать вдох. Когда он отстранился, она уставилась на него сияющими глазами. Все требования, чтобы он ушел, умерли на ее языке.

– Женщина, если ты до сих пор не поняла, что я пойду за тобой куда угодно, тогда я ужаснейшим образом провалился, – прошептал он ей в губы. – Ты заработала свой первый боевой