Заморочки универсальной ликвидации - Лина Ледова

— Ты опять сбежала от меня! Что ты там рассказывала ребятишкам про этих… страхолюдов?

— Страхоедов! — поправила я его. — Как ты здесь оказался?

— Просто спросил пару сестричек… Что ты с собой сделала?! Ты сама как эта… страхолюдина!

Просто спросил. А я потратила на поиски полчаса.

— А ну повежливее! Как тебя отпустили?

— Ничего сложного… Завез в свою палату другого парня… Там их полно! Так почему ты сбежала?

Я выпустила на свободу монстра… Ничего, мир его слопает и косточек не оставит!

— У меня дежурство, Искра, — вздохнула я. — Просто делаю свою работу!

— Са-айф! — протянул Искра жалобно, состроив уморительную рожицу. Дети вокруг не выдержали и захихикали. — Вспомни, я твой самый тупой стажер… В чем здесь дело?

— Всего-то уровень шестнадцатый, — пояснила я, не обращая внимания на шепоток детей.

— И какой это демон? — по лицу Искры катились капли пота, но он все равно улыбался.

— Ты хоть знаешь, в чем разница между демоном и силой? Вообще, ты знаешь, что такое демон?

— Расскажи, расскажи, расскажи! — понеслось со всех сторон. Почему нет?

— Само слово пришло из древнего языка — тогда корень у всех языков был един. И переводилось примерно так: «я — один — сила», или «я — сила — одна», или «один — я - сила» и так далее… Короче, «одиночная сила» или «сила одного». Демон тот, кто противопоставил себя всему миру, он — один. Бесконтрольная сила. Неуправляемая. Эгоистичная. Только для себя.

Некоторым людям от рожденья даны особые способности — все равно какие… Но даны явно для чего-то. А когда человек начинает использовать свой дар лишь для своих низменных корыстных целей, в лучшем случае он умрет, в худшем — станет демоном.

— Но многие демоны никогда не были людьми! — удивился Искра.

— Это силы, которых создали люди. Самые сильные силы — по мнению большинства — это силы разрушения. Поэтому созданные демоны обычно жутко злые. Ведь их создают злые люди.

— Ты так говоришь, как будто во всем виноваты сами люди!

— Так оно и есть! Хотя существует особая структура, которая отвечает за агрессию. Это то, что люди называют злом или дьяволом. Она абсолютно автономна, и ее программа — наказание людей за неправильное поведение. А именно — полное уничтожение человечества!

— Ну вот, приплыли! Только ты можешь простые неприятности привести к всемирному злу! — заявил было Искра. Но я закрыла ему рот ладонью: за дверью раздались шаги. В мгновение ока я затащила его в свою ликвидацию. Дверь открылась, но меня ожидало разочарование: это была медсестра. Она заставила выпить детей на ночь таблетки, погнала их по туалетам, а через пять минут выключила свет.

— Они нас что?! Не видят?! — шепотом спросил Искра.

— И не слышат, — пожала я плечами. — Расслабься…

— Но как это может быть?! Мы что и впрямь невидимки?

— Это как сказать… — я устроилась поудобнее на окне. — Это просто поле моей ликвидации… Ты же можешь контролировать территорию своего огня?

— Это совсем другое! — Искра оглянулся. — Здесь холодно… И мрачно…

— Просто таково твое восприятие. Для меня ликвидация — это дом родной. И чем больше деструкции, тем светлее…

— Мне кажется… Что я был здесь… — нервно вздрогнул Искра. — Ты прости, что дал застать себя врасплох…

Я сосчитала до десяти, только потом ответила. Боялась, что меня выдаст голос.

— Причем здесь ты? Это меня заманили на кладбище… А я как идиотка купилась!

— Йол мне немного объяснил. У тебя не было выбора…

Внезапно дверь открылась сама собой. В коридоре мигал свет. Кто-то в палате издал судорожный вздох. Три лиловых шара, невидимых для детей, медленно вплыли в комнату, гадко хихикая.

— Что это? — спросил Искра, снова шепотом.

— Простые беспокойства… То есть убить они не могут…

— И что они делают?!

На его риторический вопрос беспокойства дали исчерпывающий ответ. Не все дети еще спали. Один из беспокойств оседлал мальчика со сломанной ногой и стал его бить электричеством. Другой начал прыгать, как мячик, по маленькой девочке. Та едва дышала от ужаса, сдерживая крики. Третье беспокойство стало щипать старшую девчонку. Она, стиснув зубы, пыталась скинуть того с себя, но беспокойство не отступало.

— Они что?! Веселятся?! — мрачно спросил Искра.

— Да… Только детям не смешно. Ведь они ничего не видят, только чувствуют! Не могут врезать хорошенько тому, кто их обижает… Дети далеко от семьи и родных, от мамы… Никто их не защитит, они слабы… Никто не поверит, что кто-то доставляет им неприятности! Они даже другим детям не расскажут! Им страшно и обидно… Просто детские страхи…

— Это нечестно! — воскликнул Искра, увидев, как одно из беспокойств вылило стакан воды на спящего ребенка. Тот проснулся, решил, что описался и тихо заплакал. Другое беспокойство где-то раздобыло иголку и тыкало ею мальчишку в руку. Третье ругалось матом Аленке в ухо, угрожая девочке всякими ужасами.

— Маленькие уродцы! — заключил Искра. — Как отсюда выйти?!

— Просто иди и врежь им хорошенько, — предложила я. Больше ничего говорить и не надо было. Искра раздвинул палку в копье и, горя праведным гневом и возмущением, бросился на маленьких гаденышей. Дети встретили его аплодисментами, как настоящего героя! Когда я решила, что он достаточно наигрался в баскетбол, футбол и теннис тремя гадкими лиловыми беспокойствами, то вышла из ликвидации и протянула ему три погремушки-ловушки. Беспокойства сами кинулись в них, избегая его огня-копья.

— Кто следующий?! — спросил Искра. Он уже чувствовал себя лучше. Его огонь лечил его также, как деструкция — меня. Сейчас он был горд, как лев, и готов драться со всем злом в мире.

— Может, парочка страхоедов, теневик и возможно жуткий кошмар…

Дети замерли и уставились на дверь, ожидая новых чудовищ… В неожиданной тишине втянутые внутрь погремушек беспокойства едва слышно вопили и ругались матом. Раздался зловещий утробный рык… Кто-то даже заплакал, но тут Искра разрушил действие чар жуткого ужаса, спросив:

— Сайф, это что? У тебя в животе?!

Виновна… Я смущенно стала ковырять носком в полу дырочку.

— Ты когда последний раз ела?

Кажется, вчера в обед? На квартире у Ники у меня не было аппетита: хоть я и съела немного сыра и выпила флягу настоя… Следующее рычание было еще хуже: на этот раз монстр подкрался совсем близко и намеревался броситься. Он был зол, расстроен и очень голоден. Бедняжка…

— Она нас съест! — завопил самый маленький, и все захныкали. Вот ведь твари неблагодарные!

— Прекратите, — прикрикнул на них Искра. — А ну спать!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});