Анахрон. Книга вторая - Елена Хаецкая

— В «Сайгоне», во всяком случае, Сегериха не было, — мрачно сострил Сигизмунд.

— Естественно, не было. Такие, как Сегерих, в «Сайгон» не ходят. Туда такие, как Вавила, ходят.

Сигизмунд посмотрел на сияющую Лантхильду, на аттилу, который победоносно улыбался, видя, что его рассказы произвели сильное впечатление, и вздохнул. Надо как-то сказать им, что в овраге близ села гарью пахло.

Сигизмунд решил зайти издалека.

— Вика, спроси: у них там часто пожары бывали?

Вика переговорила с аттилой, потом покачала головой.

— Пожары нечасто, а вот лихие люди, случалось, бродили.

Сигизмунд покусал губу. Аттила посмотрел на него с внезапно вспыхнувшей тревогой. Отрывисто спросил о чем-то. Сигизмунд бросил взгляд на Вику.

— Скажи ему…

Вика, осторожно подбирая слова, заговорила с дедом Валамиром. Тот слушал, все больше супя лохматые брови. Переспросил. Вика подтвердила. Неожиданно дед метнулся через стол и схватил Вику рукой — не рукой, а лапищей, волосатой, в белых шрамах. Тряхнул, рыкнул что-то. Вика кивнула.

Тогда он оттолкнул ее руку, отвернулся и замер в неподвижности с каменным лицом. Лантхильда что-то испуганно пролепетала. Аттила даже не повернулся в ее сторону.

Вика посидела, потерла запястье — там остались красные пятна. Потом встала и вышла из комнаты.

Сигизмунд чувствовал себя неловко. Лантхильда уставилась на него. У нее уже покраснел кончик носа, в глазах набухали слезы. Сигизмунд поднялся, подошел к Лантхильде, чтобы утешить. Она с ревом приникла к его груди.

Вернулась Вика. Сигизмунд думал, что она обиделась на старика, а она, оказывается, на кухню ходила. Принесла ему горячего молока с медом и маслом. Видать, старому вандалу этот напиток казался верхом сытости и благополучия.

Поставила перед ним стакан в аспидовом подстаканнике. Как символ власти утвердила.

Не поблагодарив, дед медленно осушил стакан. Сигзмунд вдруг понял, почему Виктория боготворит Валамира. На этого старика действительно можно было валить и валить — проблемы, беды, ответственность. Эти широкие плечи не гнулись.

Глядя, как Валамир пьет горячее молоко, Сигизмунд думал — и мысли эти удивляли его самого: вот отец, которого я всегда себе желал. И не то, чтобы он не любил Бориса Моржа, за которого вышла замуж Ангелина Стрыйковская. Любил, конечно. Но по сравнению с Валамиром жидковат Боря. Если уж честно, ни в какое сравнение не идет он с Валамиром, сыном Гундамира.

Допив молоко, старик помолчал еще немного. А потом, обратившись к Виктории, проговорил:

— Если наше село и вправду сгорело, то, выходит, мы навсегда останемся жить у Сигизмунда?

— Почему? — поразилась Вика.

— Потому что нам некуда возвращаться.

* * *

Мысли разом поднялись в голове у Сигизмунда и завертелись в бешеном вихре. Итак, теория бытийной массы. Чем меньше бытийная масса, тем легче Анахрон удерживает перемещенного во времени человека там, куда его забросило. Если бы Сигизмунд 14 ноября 1984 года погиб в ДТП — или, скажем, последствия аварии были бы очень тяжелы, то…

Старый вандал интуитивно угадал один из принципов работы Анахрона. Село сожгли какие-то «лихие люди», бытийная масса его обитателей понизилась практически до нуля, следовательно…

Ай да дед Валамир!

— Спроси его, что он думает делать.

— Он прав?

— Вот именно.

Вика коротко переговорила с Валамиром. Тот сказал ей что-то, пожав плечами.

Вика обратилась к Сигизмунду.

— Он говорит: один раз ему доводилось пережить такое нападение. Его род — кто уцелел — должен выжить. Он не допустит, чтобы его род погиб. Он говорит: «Будем выживать».

Старик помолчал немного. Потом поднял голову. Видно было, что он успел принять какое-то решение. Повернувшись к Сигизмунд, проговорил что-то, сильно хлопнув ладонями по столу.

— Что он хочет?

— Говорит: «Сигизмунд, я хочу, чтобы ты научил нас, как можно выжить здесь.»

* * *

Вечером, выгуливая пса и слушая его бессмысленный лай на какую-то очередную кошку, Сигизмунд сердито бормотал себе под нос:

— Хорошенькое дело. Только этого мне не хватало. «С.Б.Морж: Школа выживания. Обучаю вандалов выживать в условиях постперестроечной России».

Он замолчал. Остановился. Мысль взорвалась в мозгу, как петарда.

Школа выживания. ШКОЛА ВЫЖИВАНИЯ! А ведь это бизнес.

Ослепительно-белая вспышка первой мысли мгновенно рассыпалась на множество суетливо вертящихся звездочек. Припахать бойца Федора. Вамбу припахать, он у нас, кажется, охотник. Вавилу — тоже. Дидиса. Ну конечно же Дидиса! Вот великий спец по части выживания. Психолог. Он же раб, сменил кучу хозяев, Аська рассказывала. И мастер на все руки…

Стоп! Они же все беспаспортные…

Херня! Оформим на подставных лиц.

Так! Сфера услуг делится на две категории: выживание в лесу и выживание в условиях мегаполиса. Федор. Шурин Федора. Вандалов — в лесной сектор. Семинар по гибкости психологии: умение приспосабливать психику к любым условиям — это повесим на раба.

Сигизмунд хмыкнул. Идея сперва помстилась гениальной, спустя мгновение — абсурдной, но по зрелом размышлении налилась неожиданно осязаемой плотью. Одуряюще запахла деньгами.

* * *

Впервые за много дней Сигизмунд проснулся с ощущением, что вчера произошло что-то светлое. Мгновенно вспомнил: школа выживания.

Не вставая с постели, потянулся через Лантхильду к телефону, набрал федоровский номер. Ясно было, что сейчас, когда дела «Морены» прочно встали, Федор где-то подхалтуривает. Сигизмунд хотел поймать его до ухода на халтуру.

Федор еще спал. Был разбужен. Заслышав строгий голос Сигизмунда, мгновенно собрался и сделал вид, что давно бодрствует.

— Слушаю, Сигизмунд Борисович.

— Знаешь что, Федор. Подъезжай-ка ты ко мне сегодня к шестнадцати часам, — сказал Сигизмунд многозначительно.

— Домой?

— Да. Разговор будет.

Положил трубку. Настроение стало еще лучше. Поцеловал спящую Лантхильду. Она показалась ему трогательной и доверчивой. Такая тепленькая, мягонькая.

На кухне о чем-то громко переговаривались аттила с Вамбой. Вандалы покамест не избыли привычку вставать на рассвете.

Когда Сигизмунд вошел, Вамба сказал ему:

— Сигисмундс! Вавила звонит озо надо. Да?

Судя по тому, что оба выглядели встревоженными, разговор шел о запахе гари, который слышал Сигизмунд, когда был в овраге.

— Йа, — сказал Сигизмунд. — Звони.

Надо же, какая деликатная у него вандальская родня: не стали вламываться в супружескую спальню, ждали, пока Сигизмунд проснется.

Сигизмунд сварил себе кофе. Аттила сидел безмолвно, погруженный в невеселые думы, постукивал по столу пальцами. Попивал крепкий чай из стакана с подстаканником, с сахаром вприкуску. Прямо совдеповская привычка у старого вандала образовалась.

Вамба переговорил с Вавилой по телефону (Лантхильду, когда спит, из пушки не разбудишь, особенно в последнее время). Вернулся на кухню. Доложился деду, что, мол, придет Вавила. Это даже Сигизмунд из их краткого диалога понял.

Сигизмунд допил кофе. Закурил. К его удивлению, Вамба вдруг попросил у него сигарету.

— Ты что, куришь? — изумился Сигизмунд.

Вамба хмуро улыбнулся. Ответил:

— Ино-гда.

Встал, включил вытяжку. Дед взял еще кусок рафинада, опустил в чай, принялся шумно сосать. Сигизмунд пустил по столу пачку сигарет навстречу Вамбе. Вамба ловко выудил одну, щелкнул зажигалкой. Аттила и бровью не повел. Сигизмунд вдруг подумал: еще десять лет, а то и меньше — и Ярополк туда же: папа, дай на курево, а то мама не дает. М-да.

Сигизмунд встал из-за стола. Свистнул кобелю.

* * *

День занимался теплый. Зацветала черемуха. Конкурируя с ней, набухала сирень. Сигизмунду было жарко в куртке. Пес ушел в кусты — инспектировать.

…Эту парочку Сигизмунд увидел издалека. Очень издалека. Мудрено было не заметить.

Рослая личность в джинсах, с длинными рыжими патлами, ниспадавшими на малиновый пиджак, несомненно, являлась Вавилой. Пиджак был Вавиле чуток коротковат. И вообще выглядел вопиюще снятым с чужого плеча. Распахнутый на груди пиджак позволял обозревать изображение оскаленного черепа на черной футболке и ожерелье из деревянных свирепых ублюдков — изделие рук самого мастера.

На локте у Вавилы висла свежебритая наголо Аська. По случаю наступившего лета вырядилась в шорты. Из шорт жалобно торчали бледные тонкие ноги с костлявыми коленками.

Завидев Сигизмунда, оба радостно загалдели и замахали руками. Сигизмунд не сразу заметил, что в некотором отдалении от парочки тащится раб Дидис со здорово битой мордой. От скалкса ощутимо несло неумело разрешенной проблемой.

Вавила с Аськой бурно здоровались с Сигизмундом. Их переполняли новости и эмоции. Дидис уселся на корточки под деревом, хмуро отвернулся и замер. Из кустов вышел кобель, деловито обнюхал раба, снова ушел. Тот не пошевелился.