Клуб избранных - Александр Овчаренко

В конце донесения Витек аккуратно вывел свой оперативный псевдоним – «Викарий», и приложил копию расшифрованного текста. После чего позвонил по известному ему телефонному номеру и оставил кодовое сообщение о дате и времени встречи.

Вечером следующего дня он сидел в баре «За бортом» и с наслаждением пил пиво с тигровыми креветками. Точно в назначенное время в пивной зал вошёл статный мужчина в летнем костюме. Мужчина что-то спросил у бармена, потом, не спеша, закурил и вышел из бара. Через минуту Вирус последовал за ним. Они встретились на заднем дворе бара, где резко пахло мочой и остатками забродившего пива. После крепкого рукопожатия Вирус передал куратору синий конверт.

– Думаю, Вас это заинтересует! – многозначительно произнёс Витек и, не прощаясь, скрылся в сумерках летнего вечера.

Он не ошибся: через два дня на его автоответчик поступило сообщение о необходимости срочной встречи. Правда, женский голос, передавший сообщение, был ему незнаком, да и место встречи было изменено, но Витек не придал этим мелочам особого внимания. Неизвестная женщина обращалась к нему по поручению куратора, при этом назвала его Викарием. Куратор не раз говорил ему, что в случае экстренной необходимости к нему на встречу может прийти незнакомый человек, но доверять ему можно только в том случае, если назовёт его псевдоним.

Всё происходящее укладывалось в схему, только время и место встречи его смущали. Куратор почему-то назначил встречу поздно ночью в Измайловском парке, который находился от дома Вируса в сорока минутах езды. Это настораживало Витька, но совсем немного. Гораздо больше его возбуждала мысль о встрече с незнакомой женщиной поздно ночью, в укромном уголке парка. Женщина почему-то представлялась ему необычайно красивой и в тоже время доступной.

Когда через сутки Витек ночью оказался в условленном месте, встреча с незнакомкой не казалась ему уже такой романтичной. Сидя на холодной скамейке, Вирус явственно чувствовал, как вместе с ночной сыростью в него проникает страх. Это чувство оформилось окончательно, когда на скамейку рядом с ним вместо красивой незнакомки сел здоровяк в тёмно-сером плаще. У незнакомца была крупная, словно высеченная топором, голова, квадратная челюсть и мёртвый взгляд. Такого взгляда Вирус не встречал никогда: маленькие, по форме напоминающие замочную скважину, зрачки на фоне поблёкшей радужной оболочки смотрелись страшно. Это были глаза мёртвой рыбы.

– Здравствуй, Викарий! – уверенно поздоровался незнакомец и пригладил левой ладонью седеющий «ёжик». Правую руку незнакомец почему-то держал в кармане.

– З-з-дравствуйте. А Вы кто? – заикаясь, спросил Вирус, которому в этот момент расхотелось играть в шпионов, и он малодушно подумал о бегстве.

– Я тот, кто назначил тебе встречу. Больше тебе знать ни к чему. Это твоя работа? – уточнил незнакомец и протянул Витьку ксерокопию дешифрованного текста.

– Моя! Я же писал в донесении.

– Где ты взял шифровку?

– Шифровку? А-а, понял, Вы имеете в виду пергамент! Его мне принёс мой знакомый.

– Фамилия!

– Чья? А, ну да, его фамилия Кошель.

– Кто ещё, кроме тебя, видел дешифрованный текст?

– Кроме меня и Кошеля, ещё Вы и мой куратор.

– Адрес.

– Адрес куратора?

– Адрес твоего знакомого.

– Он живёт на Волхонке, в доме № 24/Б.

– Оригинал текста у него?

– Да, наверное, у него. Впрочем, не знаю. Мне он приносил ксерокопию пергамента. А зачем он Вам?

– Я хочу его убить, – и мёртвая рыба вновь взглянула на Витька.

– Убить?

– Да убить, точнее, застрелить, так же, как и тебя, – спокойно произнёс незнакомец и, вынув из кармана правую руку, в широкой ладони которой пистолет казался игрушкой, выстрелил Вирусу в голову.

Тело Вируса дёрнулось, и как тряпичная кукла сползло со скамейки на тропинку. Незнакомец равнодушно посмотрел на тело собеседника и после короткого раздумья выстрелил ещё раз. Пуля вошла в затылок, но Вирус уже признаков жизни не подавал. Бывший агент и бывший похититель чужих секретов был мёртв.

– Прости, сынок, но сегодня я представляю интересы другой организации, – усмехнувшись, произнёс киллер и, спрятав пистолет в карман, прогулочным шагом удалился по тропинке вглубь ночного парка.

На следующий день поздно вечером в квартиру Кошеля позвонили. Кошель взглянул на экран домофона: высокий незнакомый мужчина с крупной головой, украшенной седеющим «ёжиком», стоял у входной двери подъезда и терпеливо ждал ответа. В правой руке он держал листок бумаги, видимо, с адресом.

– Я Вас слушаю, – обратился Кошель к позднему посетителю.

– Я майор ФСБ Ковтун. – сказал незнакомец и поднёс к объективу камеры бумажку. Теперь Кошель разглядел, что в правой руке незнакомец держал развёрнутое удостоверение.

– Что Вы хотите?

– Скажите, Вам знаком человек по имени Виктор Николаевич Веригов?

– Да, мы знакомы. А что он натворил, и при чём здесь ФСБ?

– Я не могу раскрывать все тайны предварительного следствия, тем более на ступеньках подъезда, скажу только, что ночью он был убит. Не исключено, что опасность грозит и Вам, так как есть версия, что Виктор погиб из-за документа, который Вы передали ему для расшифровки.

– Заходите! – и Кошель нажал на домофоне кнопку.

Несколько лет назад Кошель выкупил у знакомого археолога палубные доски шведского фрегата, затонувшего на Ладоге во время Северной войны, и заказал из них входные двери. Морёный дуб, крепкий, как сталь, и тяжёлый, как гранитный камень, как нельзя лучше подходил для этой цели. Взломать такие двери можно было только при помощи взрывчатки.

Гордей остался верен своим привычкам, и кроме хитроумных замков запирал двери ещё на тяжёлый дубовый засов. Он с трудом приоткрыл тяжёлые створки дверей, и пропустил визитёра. Кошель раскрыл рот, чтобы предложить гостю тапочки, как неожиданно ему в лоб упёрся холодный ствол пистолета.

– Если будешь делать то, что я скажу, не пострадаешь, – глухо произнёс визитёр и резко развернул Гордея к себе спиной. Теперь пистолет упирался антиквару в затылок.

– Пошёл вперёд.

Гордей послушно прошёл в зал.

– Мне нужен старинный пергамент с шифровкой. Отдай, и мы разойдёмся, как в море корабли.

– Он в верхнем ящике стола. Там… в сафьяновой папке, – сипло произнёс антиквар, у которого от страха пересохло в горле.

Продолжая держать хозяина квартиры под прицелом, посетитель осторожно открыл ящик стола и достал кожаную папку.

– Умные люди для таких гостей, как я, держат в ящике стола заряженный и снятый с предохранителя пистолет, – усмехнулся незнакомец. – А ты, я вижу, дилетант! – и кинул папку Гордею. – Достань пергамент и положи на стол.

Кошель покорно извлёк из папки прозрачный файл с пергаментом и положил на край стола.

– Запись с видеокамер наблюдения ведётся? – буднично продолжил разговор грабитель.

– Нет, – пролепетал Кошель. – В этом не было нужды.

– Я же говорю: дилетант! Теперь ложись в постель, укройся одеялом с головой. Я сейчас уйду, а ты считай до ста. Громко считай, чтобы я слышал.

Кошель покорно залез с головой под одеяло.

– Раз! – дрожащим голосом громко произнёс Гордей.

– Два! – уверенно продолжил майор и выстрелил антиквару в голову. Шёлковое китайское покрывало стало быстро напитываться красным.

Убийца вздохнул и, ничего не опасаясь, спокойно огляделся вокруг.

– Хорошо живёшь! – обратился он к покойнику, скручивая со ствола глушитель. – Вернее, жил! – поправился киллер и, спрятав пергамент в левый рукав тёмно-серого плаща, покинул квартиру. Входную дверь он специально оставил приоткрытой.

* * *

К тому времени, когда опергруппа прибыла в квартиру убитого антиквара, искать какие-либо следы преступления было бессмысленно. Соседи и просто посторонние люди, проявив смекалку и небывалую резвость, задолго до приезда милиционеров прошлись по шкафам, сундукам и чуланам квартиры в поисках чего-нибудь ценного. Причём их не смущало наличие в постели окровавленного труппа хозяина квартиры. Коллекции редких картин, орденов, холодного оружия, старинных икон и наборы столового серебра и постельного белья растащили в мгновенье ока.

Во время осмотра места преступления старый и много повидавший на своём милицейском веку эксперт обратил внимание следователя, что картины не были вульгарно вырезаны из дорогих рам, а аккуратно сняты с подрамника.

– Значит, приложили руку коллеги по цеху, – предположил следователь, под ногами которого громко хрустели осколки китайского фарфора.

– Здесь следов больше, чем на площади в базарный день, – сокрушался эксперт. – Всё затоптано, залапано, затёрто! Разбираться в этой мешанине долго и, главное, бесполезно. Нет, преступник определённо профессионал. Ведь он мог просто поджечь квартиру, но он поступил умнее: оставил дверь открытой, и теперь на месте преступления столько следов, что проверять все возможные версии можно до моей пенсии.