На пути к звездам, или Осторожно: девушки с Земли. - Алена Медведева

Муж продолжил:

— Вы после такой резкой физиологической перестройки, какой явилось это своеобразное перерождение от введенной вам Сеятриком сыворотки, не очень изменились внешне, но ваш организм стал функционировать немного иначе. И, образно говоря, все произошло слишком быстро, а ваша гуморальная система не сразу смогла подстроиться. Отсюда и нестабильный гормональный фон, и излишняя… э-э-э… порывистость в поведении.

Я расхохоталась. Вот почему меня все первое время на эятерском корабле не покидало какое-то ощущение нереальности происходящего, несоответствия самой себе, что ли?.. Хотя Даша, особенно два последних дня. вела гебя как человек с еще более нестабильным гормональным фоном, и никакими стрессами это не объяснялось. Что настораживало.

— Но при чем тут Джиал? — вспомнив о словах мужа, переспросила я.

— То озеро, где-то под ним источник неизвестного излучения. И именно оно спровоцировало всплеск активности вработе гуморальной системы. У вас и у нас, но по-разному. В вашем случае это дало положительный эффект — гормональный баланс стабилизировался. Так что теперь мы можем смело рассчитывать на то, что вы угомонитесь и прекратите испытывать нас на прочность своими неожиданными «подвигами». — Эльтар улыбнулся.

Прильнув к мужу, ласково погладила его по груди ладошкой и пошутила.

— Рассчитывать вы, конечно, можете… — Эятер замер, заподозрив подвох. — Но вот гарантий у вас никаких, бедняжки вы наши! Все это так изменчиво и непостоянно…

— Да, так жалко нас, бедных. — Эльтар от души рассмеялся, раззадоренный моим тоном.

На следующее утро, проводин мужа на работу и прихватив непривычно разоспавшуюся подругу, пришла на поздний завтрак в столовую. Но, как и вчера, Даша бездумно ковырялась ложкой в тарелке, страдая явным отсутствием аппетита. Совсем она расклеилась от «ухаживании» Ирьяна.

Мимо нас неторопливо прошел один из эятеров с подносом в руках. До меня долетел аромат напитка, чем-то схожего с кофе. И вдруг Даша позеленела и, поджав губы, быстро рванула к выходу. Я, бросив завтрак, испуганно понеслась за ней в каюту.

Следующие полчаса подругу буквально выворачивало наизнанку в санитарной зоне, а я ходила по каюте и ругала себя последними словами. Все резко сложилось в одну картину, и мне давно следовало это понять. И Дашины эмоциональные всплески, и наш с мужем разговор, и почти месяц, минувший с момента нашего переноса на Джиал. А теперь предстояла серьезная беседа с Дашей, и я не представляла, с какой стороны к ней подойти. Ведь тут столько обстоятельств смешалось, а зная Дашино упрямство…

Мы поговорили, разговор вышел не из приятных: обе пришли к очевидным выводам, что Дарья беременна и ей надо как-то определяться в плане будущего. Но подруга упорно отказывалась от Ирьяна, и отдавать ему право ответственности за себя и будущего малыша не хотела. Я битый час убеждала ее, что она не права, считая Ирьяна холодным педантом, который делает ей одолжение, беря ее в жены, но подруга была непреклонна. Более того, она потребовала от меня обещание, что я никому не скажу о ее положении, пока она сама не определится со своими дальнейшими намерениями. Я была в отчаянии: как оказалось, времени на разрешение ситуации не осталось, а возможные Дашины реакции заранее пугали меня непредсказуемостью.

Глава 38

Даша

Моня нос раздражало. Именно все. Как это ни отвратительно, но я даже не находила в себе сил порадоваться: ia счастье подруги. Оно тоже меня раздражало. Понимая, что веду себя отвратительно и недостойно, злилась на себя, пытаясь определить, в чем причина моего состояния. И сколько ни прокручивала в голове ситуацию, пробуя увидеть се с разных сторон, приходила к одному выводу — Ирьян.

Меня все раздражало именно по причине существования этого эятера. Он злил меня, даже бесил временами, но при этом меня к нему невероятно тянуло. Находясь в своеобразном раздвоенном состоянии, никак не могла успокоиться. Сама понимала, что надо отпустить ситуацию, перестать себя накручивать и обращать на него внимание, но снова и снова не могла пройти мимо любого упоминания о нем. Стоило нам хоть ненадолго пересечься, хоть в чем-то соприкоснуться, как я выходила из себя и все портила. А почему? Потому что меня приводили в отчаяние его упрямство и полное несоответствие моим ожиданиям. Он не делал ничего из того, что я от него хотела получить, зато практически преследовал и пытался навязать то, что мне и даром было не нужно.

Если бы я видела с его стороны такое же отношение ко мне, как у Эльтара к Ди, я бы согласилась на всю эту ответственность, на этот долг и обязательства или как он там еще их называл. Но я не чувствовала с его стороны любви… Мне прекрасно было понятно все то, что Диана упорно пыталась разъяснить: да, проще согласиться; да. так правильнее и разумнее; да, это решит все проблемы будущего. Но я не могла. Не могла, потому что не чувствовала, что нужна ему. на самом деле нужна. А обрекать себя на пожизненное существование с тем, кто отвечает на мою любовь безразличием, не хотела.

И этот беспрецедентный позор в столовой, когда Дуоли отчитал меня. Мне было страшно неприятно, невыразимо стыдно и жутко страшно. Все это слышал Ирьян, а он и так считал меня несамостоятельной, никчемной и глупой. А все сказанное эятерским техником лишь подтверждало его точку зрения. И от этого было вдвойне обидно.

Еще и Диана в очередной раз взялась разубеждать меня. Словно я сама не понимала, чего он хочет и как было бы чудесно согласиться. И я бы согласилась, попроси он так, как хотелось мне, полюби он меня… А на меньшее соглашаться не желала. И это тоже раздражало. Я сама себя не устраивала.

Когда он пришел в каюту, такой спокойный, явно решив быть со мной сдержанным и терпеливым, это задело. Но я его понимала — сама неоднократно давала поводы воспринимать себя как истеричную и неадекватную. Поэтому решила, что тоже настроюсь на разговор, докажу ему, что могу быть серьезной и ответственно обсудить наши проблемы и противоречия, прийти к компромиссу, сделать все, чтобы мы сумели понять друг друга. Увы, мои благие намерения испарились после пятнадцати минут монолога Ирьяна. От того, что он мне заявил, от того, в каких выражениях говорил обо мне, в сознании что-то взорвалось, мозг заволокло красной пеленой, а меня перемкнуло. Я даже не поняла, в какой момент накинулась на него, заколотила по груди мужчины кулачками, неистово и зло крича:

— Замолчи! Замолчи! Замолчи! Замолчи!

Кричала и кричала, пытаясь заглушить его голос, перебить, уже ничего не слыша и не осознавая, кроме собственного крика и бьющей в ушах крови.