Перегрузка - Артур Хейли

Юрисконсульт присутствовал на слушаниях во Фресно и сейчас выступал на специальном совещании перед Эриком Хэмфри, Терезой ван Бэрен и Нимом.

— Видимо, Кларк выступает против проекта «Тунипа» потому, что поблизости у него собственное небольшое бунгало. Он бывает там вместе с семьей летом. Они держат лошадей, ездят по лесу, рыбачат, ходят в поход, ночуют в палатках. Он опасается, что связанное с «Тунипой» строительство нарушит всю идиллию природы, и, наверное, он прав.

— А разве благополучие миллионов калифорнийцев не важнее, чем условия отдыха отдельного человека? — проговорил Эрик Хэмфри.

— Такой вопрос возникал, — сказал О’Брайен. — Господь Бог тому свидетель, я попробовал устроить перекрестный допрос. Но вы думаете, это было кому-нибудь интересно? Ничуть! Король киноэкрана выступил против «Тунипы», и делу конец. — Юрисконсульт замолчал, что-то вспоминая. — Должен признать, что, выступая на слушаниях о загрязнении окружающей среды, Кларк был прекрасен. Казалось, что Марк Антоний произносит речь над трупом Цезаря. Некоторые из собравшихся рыдали, я подчеркиваю, именно рыдали!

— И все-таки я считаю, что кто-то подготовил и написал Кларку текст этого выступления, — проговорил Ним. — Я слышу ото всех, что он просто не может владеть таким материалом.

О’Брайен пожал плечами:

— Выступление поражало своим профессионализмом. Но я вам расскажу кое-что еще. Когда Кларк завершил свое выступление и собирался уезжать, председательствующий попросил у него автограф. Как он сказал, для своей племянницы. Да неправда это. Автограф понадобился ему самому.

— Что бы вы ни говорили, но Кэмерон Кларк нанес нашему делу чувствительный удар, — констатировала Тереза ван Бэрен.

Никто и словом не обмолвился о том, что материалы ТВ, радио и печатных изданий о кратком появлении кинозвезды на слушаниях по «Тунипе» заслонили все прочие новости по тематике слушаний. В газетах «Кроникл Уэст» и «Калифорния экзэминер» заявление губернатора штата в поддержку проекта было напечатано мелким шрифтом рядом с подробным репортажем о выступлении Кларка. Телевидение вообще не сочло нужным об этом сообщить. Что же касается появления на слушаниях Пола Шермана Йела, то оно осталось просто незамеченным.

Глава 13

Чутье Нэнси Молино подсказывало ей, что она наткнулась на стоящую тему. Возможно, со временем из этого получится серьезный материал, но пока отдельные его элементы отличались неорганичной фрагментарностью.

Были и другие проблемы. Одна из них заключалась в том, что Нэнси и сама толком не знала, какова цель ее поиска. Другая была связана с необходимостью рутинной репортерской деятельности для «Калифорния экзэминер», оставлявшей мало времени для собственных расследований.

И еще ситуация осложнялась тем, что своим замыслом она не могла поделиться ни с кем, в особенности с городским редактором «Экзэминер». Для него правилом оставалась безумная гонка за конкретными результатами, ибо он не мог понять, что высокий профессионализм и терпение — основа формирования хорошего репортажа. Нэнси обладала обоими качествами. Они очень пригодились ей в тот день, когда проводилось ежедневное собрание акционеров компании «Голден стейт пауэр энд лайт», на котором Ним Голдман сердито сказал ей: «Почему бы вам им не заняться?» Ним имел в виду Дейви Бердсонга. Взбешенный ее ехидными вопросами, Голдман, разумеется, не ожидал, что она всерьез воспримет эту идею. Однако после некоторых раздумий Нэнси таки решилась на это. Ей и прежде было любопытно узнать что-нибудь о Бердсонге. Она не очень-то доверяла таким людям, подчеркивавшим свою приверженность добродетельным и оскорбленным, или желавшим, как Бердсонг, казаться таковыми. По собственному опыту Нэнси знала, что такого рода либеральные популисты-праведники в основном помышляли о собственном благе, а всем прочим, тащившимся за ними, доставались лишь крохи от общего пирога. Она насмотрелась на таких людей, прежде всего среди негров-коммунистов. Впрочем, их было немало и среди белых борцов за справедливость.

Отец Нэнси, Мило Молино, не был либеральным праведником. Он занимался строительными подрядами и всю свою жизнь неуклонно стремился к поставленной цели: превратиться из бедного парня, рожденного чернокожими родителями в сельскохозяйственной Луизиане, в богатого человека. Он честно шел к этому и преуспел, став весьма состоятельным американцем. Ее отец, как считала Нэнси, сделал больше для людей своей расы, обеспечивая постоянную занятость, справедливую оплату, при этом не ущемляя их человеческое достоинство, чем тысяча политических активистов и иже с ними, которым работодателями в жизни стать не пришлось.

Она презирала некоторых либералов, в том числе и белых, проповедующих необходимость личного искупления вины за трехсотлетнее рабство негров. Эти идиоты считали, что негры никогда не совершали ничего предосудительного. При общении с такими людьми ее поведение могло быть подчас оскорбительным и даже грубым. Она видела, что они с улыбкой принимают такой подход, словно прощая ей это только из-за черного цвета кожи, отчего она относилась к ним с еще большим презрением. А вот к Ниму Голдману Нэнси презрения не испытывала.

Ним удивился бы, если бы узнал, что она испытывает к нему симпатию и даже восхищение. Голдман ведь терпеть ее не мог, и Нэнси это знала. Он ненавидел ее открыто, не пытаясь это скрывать. Он ненавидел ее как репортера и как женщину. Вместе с тем Нэнси была абсолютно уверена, что его ненависть не имела ни малейшего отношения к цвету ее кожи, и эта неприязнь была бы ничуть не меньше, будь она белой, желтой или пурпурного оттенка. В общем, по отношению к Нэнси Молино, Голдман был дальтоником. И за это она относилась к нему с уважением. Странно, она считала это именно странным, но ей доставляло удовольствие приводить его в ярость. Для нее это была какая-то живительная ярость! Вместе с тем до ее сознания дошло, что всему есть предел. Дважды она как следует достала его. Но теперь, пожалуй, хватит. Просто было бы несправедливо продолжать издеваться над ним. Кроме того, этот сукин сын обладал характером и был честным парнем, чем не отличались большинство самодовольных участников слушаний, на которых выплеснувшему свою душу Голдману заткнули рот.

Об этих слушаниях Нэнси написала статью, в которой отдала должное принципам настоящей журналистики, отбросив жалость, эмоции, сугубо личные восприятия. Тем не менее ничто не могло заставить ее не сочувствовать Ниму, не желать ему душевного спокойствия. Если она когда-нибудь узнает его лучше, что, впрочем, представлялось ей маловероятным, обязательно расскажет ему обо всем. Между тем, на взгляд Нэнси Молино, была своя логика и справедливость в том, чтобы, оставив в покое брошенного Голдмана, переключиться на Дейви Бердсонга. Бердсонг вполне определенно не вызывал у Нэнси симпатии. Более того, уже с первых шагов своего журналистского расследования она не сомневалась, что он отъявленный болтун, а может быть, и авантюрист.

Свое тайное расследование в отношении организации Бердсонга «Энергия и свет для народа» Нэнси начала вскоре после годового собрания акционеров компании «ГСП энд Л». Из-за дефицита свободного времени на это ушло несколько месяцев, а иногда времени на расследование не оставалось вовсе. Тем не менее любопытные, хотя и скромные результаты были достигнуты.

Как удалось выяснить Нэнси, Бердсонг создал свою организацию «Энергия и свет для народа» четыре года назад. В это время из-за инфляции вместе с выросшими ценами на нефть подскочили тарифы на электроэнергию и газ. Повышение цен породило трудности для низших и средних слоев населения. На этом фоне Бердсонг объявил себя борцом за интересы народа. Нахрапистость Бердсонга сразу привлекла к нему внимание средств массовой информации, чем он незамедлительно воспользовался, заработав большие деньги за счет вербовки тысяч членов в свою организацию. Бердсонг даже сколотил небольшую армию из студентов университетов в качестве сборщиков пожертвований. Нэнси удалось разыскать несколько бывших студентов, работавших на него. Все без исключения были озлоблены на Бердсонга.

— Мы-то думали, что занимаемся благородным делом, помогаем неимущим, — заявил журналистке один из бывших студентов, ныне архитектор. — Потом выяснилось, что в основном работали на самого Дейви Бердсонга. Когда мы отправлялись для сбора пожертвований, нам вручали петиции, напечатанные Бердсонгом. Петиции были адресованы губернатору штата, сенату, а также комиссии по коммунальному хозяйству. Вы упоминали о ней. В петициях содержалось требование сократить коммунальные расходы для бедных. И вот мы ходили по квартирам с просьбой подписать эту бумагу. Черт возьми! Кто откажется подписать такое? Вот все и подписывали.