Гнев истинной валькирии - Мид Райчел

– А вы правда никогда не спите? Как у вас получается? – спросила она.

– Я вчера в саду дремала, – напомнила ей Мэй.

– Да. Но когда мы спим, вы все равно не спите…

Мэй пожала плечами. Как бы ловчее это объяснить? Но выросшей в Аркадии девчушке еще рано знать об имплантах джемманских солдат и прочих военных технологиях.

– Я солдат. Меня учили обходиться без сна.

Ава кивнула.

– Неужели есть женщины-солдаты?

– Там, откуда я родом, их много. И мы туда как раз направляемся.

– А зачем?

– Потому что ты – оттуда родом, – жестко проговорила Мэй. – Тебя похитили из нашей страны, когда ты была совсем маленькой. А я хочу отвести тебя домой.

– Дон говорит, что ты демоница.

Мэй рассмеялась:

– И где она, эта глупая Дон? И разве я похожа на демоницу?

Ава отрицательно помотала головой.

– А дома мы тоже будем жить с тобой? Все вместе, да?

– Не знаю, – честно ответила Мэй.

У каждой из девочек будет своя судьба, но Ава… с ней тоже многое неясно. Кто получит опекунство? Нордлинги точно ее не примут. А отец-плебей, которого, конечно, идентифицируют, вероятно, захочет взять ее к себе. Мэй понятия не имела, с кем загуляла ее сестрица, но не сомневалась в одном и уверенно произнесла:

– Где бы ты ни оказалась, дома лучше, чем здесь. У тебя все будет хорошо. Никто тебя и пальцем не тронет, и мир будет лежать у твоих ног. А теперь отдохни.

Следующий день выдался трудным. Еды опять не хватало, и все устали после трех дней беспрерывной ходьбы. Пейзаж вокруг не менялся: по обеим сторонам тянулась травянистая равнина с редкими купами деревьев. Мэй была как на иголках, к тому же над головой теперь то и дело пролетали самолеты, причем военные. Хорошие новости заключались в том, что, если в небе кружат самолеты, значит, близко граница. По расчетам Мэй, они почти добрались до цели. А ночью она получила очередное подтверждение своей догадке. Они заночевали в редкой рощице. Ночью у горизонта протянулась полоса огней, а ведь днем Мэй ничего подобного не видела.

По спине забегали мурашки. Наконец-то граница!

Она подозвала Монику и трех девочек постарше. Они оказались не столь смышлеными, как Клара и Сесиль, но Мэй уже не боялись. А она не могла доверить ответственное и серьезное задание малышкам. Она разделила их на пары и проинструктировала, как нести караул: сперва на часах стоят двое, а когда месяц поднимается до нужной точки, они будят вторую пару и ложатся спать.

– А вы куда пойдете? – спросила Моника.

– На разведку. Вернусь – свистну. Если кого-то увидите, сидите тихо. Не отвечайте, даже если вас окликнут. Затаитесь, словно вас тут нет, поняли?

Мэй не стала рассказывать, что им делать, если их поймают. И в самом деле, что тут посоветуешь?

Она побежала вперед, и имплант моментально заработал. Надежда и исправно вбрасываемые в кровь химикаты питали энергией уставшее тело воина. Граница. Они практически на месте. Огни стали крупнее и ярче, и Мэй все поняла. Друг напротив друга стоят две пограничные заставы – джемманская и аркадийская. Вот чего опасалась Мэй. Пограничники наблюдают за чужой территорией, что ж, вполне логично. Но как ей пробраться домой мимо бдительного врага? Она знала, что пройти можно только здесь – дальше в обе стороны тянется весьма неприятный забор из колючей проволоки и наверняка под напряжением: перелезть так легко, как через ограду усадьбы или салона, не получится. Обе стороны настороженно следили за состоянием ограды. И аркадийцы, и джемманы, разумеется, установили датчики, которые подадут сигнал тревоги, если кто-то попытается перерезать проволоку или перебраться через нее. А еще патрули ходят туда-сюда. Мэй оценила ситуацию и решилась.

Она поспешила к спящим девочкам. На часы как раз заступила вторая пара, и Мэй попросила их разбудить остальных. Девчонки потягивались и недовольно ворчали: мол, только уснули, и опять вставать. Но Мэй их построила и сурово произнесла:

– Идем вперед, быстро и бесшумно. Скоро вы сможете вымыться, наесться вдоволь и отоспаться.

И она немедленно повела их через поля, пресекая любые вопросы. Она держалась подальше от пограничников, но понимала, что в любой момент они могут нарваться на патруль. Даже в полной темноте забор произвел колоссальное впечатление на девочек. Они в ужасе вытаращились на шипастые завитки проволоки и красные огоньки, горящие ровным тревожным светом. Мэй велела девочкам сесть неподалеку и приказала всем замолчать. Затем отозвала в сторону Монику.

– Никуда не уходите. Ничего не говорите, а если услышите, как кто-то идет по эту сторону, держите язык за зубами! Если увидите солдат на другой стороне, позовите их шепотом. Скажите, что ищете политического убежища. Объясните, что вы – похищенные джемманские граждане и вас сопровождает чипованный джемман, который находится вон там.

И Мэй показала рукой в нужном направлении.

– Ясно?

– Да…

Моника смотрела на нее широко распахнутыми глазами, полными страха и лунного света. Похоже, она осознавала, насколько высоки ставки в этой игре.

– А вдруг нас найдут аркадийские солдаты?

– Не найдут.

И Мэй пошла вдоль ограды к погранзаставе, уповая, что по дороге ей встретится джемманский патруль. Она очень надеялась, что либо она, либо девочки наткнутся именно на солдат РОСА. Но если их заметят аркадийцы…

Через десять минут так и случилось.

Их было двое, и Мэй заметила их за долю секунды до того, как они увидели ее. Рефлексы преторианки сработали, она набросилась на ближайшего пограничника и ударила его рукоятью пистолета по голове. Второй моментально открыл огонь, Мэй упала наземь и откатилась. Схватив ружье его соратника, она размахнулась и что есть силы треснула солдата по ногам. Тот запнулся и прекратил стрелять, а она воспользовалась его замешательством, вскочила и вырубила его точно таким же ударом. Все было сделано быстро и четко – однако выстрелы выдали ее присутствие и аркадийцам, и джемманам.

Мэй бросилась бежать, рассчитывая на то, что джемманы окажутся проворнее. Если она окажется близко от заставы, сенсор автоматически просканирует ее чип. А если не успеет, придется вступать в переговоры, и кто его знает, чем они закончатся. Но удача ее не оставила: с той стороны ограды к ней несся целый отряд солдат РОСА. Сердце Мэй бешено колотилось.

– Стойте! – заорала она. – Я гражданка РОСА!

В нее уперлись два луча фонариков и пять пистолетов.

– Оружие на землю! – пролаял один из солдат.

Мэй повиновалась и медленно подняла руки:

– Где ваш сенсор? Я гражданка РОСА, и со мной – группа других граждан, они сидят в миле к востоку отсюда, возле ограды.

Преторианка среднего возраста в чине сержанта вышла вперед, держа Мэй под прицелом.

– Основной сенсор в миле к западу отсюда. А ближайший портативный – у другого патруля.

– Вызовите их сюда! – воскликнула Мэй. – И пошлите кого-нибудь на восток! Там дети, джемманские дети! Переведите их через границу, остальное может подождать!

Женщина поколебалась и что-то сказала в наушник. Что именно, Мэй не разобрала. Сзади раздались вопли, Мэй развернулась и увидела шарящие лучи фонариков. С аркадийской стороны бежали солдаты.

– Где ближайший проход? – выпалила Мэй.

Конечно, перейти границу можно и на заставе, но в ограде имелись узенькие калитки, созданные для нужд технического обслуживания. По идее тот, кто знал код, мог открыть дверку и перейти границу. Но в таком случае всегда завывала сигнализация. Хотя Мэй уже выдала себя, поэтому – какая разница, поднимется тревога или нет.

– Ну! – рявкнула она, не слыша ответа. – Ваши аркадийские коллеги бегут сюда, и когда вы, сержант, обнаружите, что я гражданка РОСА – кстати, в более высоком звании, заметьте! – вы пожалеете о каждой минуте промедления!

Преторианка смерила Мэй пристальным взглядом и посмотрела на приближающихся аркадийцев. Мэй понимала, почему та колеблется. Наверняка аркадийцы частенько пытались нарушить границу, а Мэй сейчас выглядела крайне непрезентабельно. Но акцент у нее был джемманский, и, кроме того, она же сама потребовала просканировать ее чип!