Тайна святых - Петр Иванов

мирскому, однако, понял великую истину: “аскетические подвиги служат к усовершенствованию любви”. Эта мысль св. Бернарда раскрывает нам смысл аскетического подвига, если он необходим в данном состоянии церкви (апостолы не были аскетами) для избранников Божиих: аскетизм ведет к любви, конечно, с помощью Божией (как мы знаем, он может привести и к крайнему развитию тонкой злобы (как бы невидимой) — это у тех, кто самовольно вступает на путь подвига, — лжесвятые).

Многое и другое заметил св. Бернард в тайниках монашеской жизни. и написал трактат о смирении и гордости. Монастырское соревнование в победе над самим собой рождает честолюбие и постепенно, Бернард насчитывает двенадцать ступеней, — восходит к греху неодолимому, — гордости. Великое предостережение святого своим братьям монахам.

Наблюдая внутреннее безобразие людей, казалось бы, всецело посвятивших себя Богу, св. Бернард прозревает также и во внешнем служении Богу опасное уклонение от христианской простоты. Грандиозность и роскошь храмовых зданий — развивающийся материализм в церкви Христовой — заставляет его с горечью восклицать: “Не буду касаться бесконечной высоты церквей, неумеренной длины, излишней ширины, роскошной отделки, интересной разрисовки. Все это, притягивая к себе глаза молящихся, ослабляет их чувства и напоминает мне чин древних евреев” (какое глубочайшее замечание! — ведь литургия не образ истины, как было служение у евреев, а сама истина, благодатно нас преобразующая, — всё излишнее материальное мешает духовному состоянию любящих. Вспомним простоту вечерей любви (Примеч. автора). “Но пусть это будет к славе Божией. Но вот о чем я, монах, спрошу у монахов (не вообще ли у христиан? — Примеч. автора): скажите о том, в чем язычник некогда обличал язычников (один поэт): скажите, говорит он священникам: к чему в святыне золото?.. Размещаются в церквах венцы — не венцы, вернее, целые колеса, обставленные свечами, но не менее ярко сияющие вставленными в них драгоценными камнями. Какая цель всем этим преследуется? Сокрушение ли сердца грешников? Или восхищение зрителей? О суета сует, и даже не столько суетное, сколько безумное. Сияют стены церкви, а бедные ее в нужде; золотом облекает она свои камни, а сыновей своих оставляет нагими. Достояние бедных служит для того, чтобы доставлять зрелище богатым!”

Когда в Риме с высоты престола, называвшегося апостольским, звучал призыв к сосредоточению всех богатств в церкви, из Клерво взывают к христианской совести.

Кто-то, уже в наше время, совершенно утратившее представление о святых, о том, кто они, высказал мысль, что необычайные аскетические подвиги св. Бернарда создали ему большую известность в христианском мире. Но мало ли в те времена было аскетов, но св. Бернард — один. Нет, не аскетизм влечет сердца людей к избранникам Божиим, а лучи славы Божией и любви, сияющие в них*.

* К избранникам сатаны — лжесвятым привлекает магия. А к аскетам без избрания никто не приходит.

Сохранилось 495 писем св. Бернарда. Письма адресованы и к простым монахам, н к аббатам, и к епископам, к римским кардиналам, к женщинам и горожанам, к папам. Святой так изъясняет в одном письме причину столь разносторонней своей общительности: “Как могу я отказать в просьбах, ко мне обращающихся за духовной поддержкой, советом! Грех будет, если промолчу! Совесть всегда требует от меня внимания ко всем братьям христианам”. Но, конечно, здесь воля Божия. Ведь были святые, которые в глубине келий возносили молитвы — любовь к братьям, и по воле Божией не открывали своих дверей миру. А теперь всему на свете предпочитающий уединение — “в лесах, окружающих твою келью, как писал он однажды, ты найдешь нечто лучшее, чем слова людей: деревья и скалы научат тебя, чего от людей не услышишь” — призван стать духовным вождем современников.

Главной характерной чертой Бернарда во всех его обращениях к людям является правда во имя любви Христовой. Тенденции тех злосчастных времен к различным насилиям он противопоставляет милосердие и всячески старается смягчить сердца. Как в былые времена на заре греческой империи епископы защищали преступников от лютой жестокости законов, святой Бернард взывает к повелителям своего века, прося их за провинившихся подданных. Он пишет одному графу: “Везде, где преступление может быть прощено, — уже не говорю, что, если есть малейшая возможность заподозрить его сомнительность, — вы не только должны поспешить оправдать, но и радоваться, что имеете возможность явить свое благочестие”. Вот в чем св. Бернард видит благочестие!

С болью в душе сознавая, что полнота милосердия недоступна жестокосердию его времени, и наказание- месть считается незыблемой охраной порядка, Бернард осторожно старается пробудить христианские чувства у властителя: “там, где милосердие по вашему убеждению может быть оказано лишь в ущерб справедливости- и там вы должны приступать к каре: со страхом и скорбью, больше побуждаемые необходимостью положения, чем желанием мести”.

Там, где приговор состоялся и приведен в исполнение, на где возможно еще предотвратить следствие свирепого наказания, Бернард спешит со своей добротой. Так, например, один из вассалов, побежденный на судебном поединке, был подвергнут ослеплению по распоряжению графа-сюзерена, человека, впрочем, благочестивого и доброго, прибавляет летопись (трудно вообразить, как же тогда поступали мало благочестивые и не особенно добрые?). Кроме того, у несчастного было конфисковано всё его имущество, так что он и дети его (дети до французской революции по уголовному закону несли ответственность за родителей) стали нищими. И Бернард шлет письмо графу: “как будто этого мало, что он побежден, т. е. проиграл дело и лишен зрения, — у него еще конфисковано все его достояние. Справедливо было бы возвратить ему, в силу вашего благочестия, столько имущества, сколько нужно для поддержания его жизни, а невинным детям следует унаследовать отцовские дома”.

Об еретиках св. Бернард говорит: “еретиков следует брать, но не избегать. Брать не оружием, а доводами, опровергая их заблуждения. Такова воля Того, Кто хочет, чтобы все люди спаслись” (Проповедь 64-я на “Песнь Песней”). В позднейшие времена, когда поднят был вопрос о свободе совести, стали яростно обвинять св. Бернарда за его отрицательное отношение на диспутах к Абеляру и за его согласие на осуждение мнений Абеляра. Но церковь никогда не может оставить без осуждения неправильное вероучение. Другое дело наказание за ересь, но здесь Бернард был ни при чем. Напротив, когда Абеляр, опасаясь возможного по тем временам физического воздействия, скрылся у настоятеля Клюнийского монастыря, Бернард вскоре высказал ему свои дружеские чувства. Никогда святой не действует вопреки своему учению.

Что Бернард обладал терпимостью, доказывает его отношение к евреям. Он пишет в окружном послании духовенству Франции: “Не должны быть преследуемы евреи; не должны быть избиваемы; не должно даже их избегать: вопросите о них божественные книги”. Бернарду пришлось лично выступить в защиту евреев. Когда он путешествовал по Рейну, встретил в одном городе монаха Радульфа, который призывал народ к истреблению врагов Христа. С опасностью для жизни св. Бернард вмешался в ожесточившуюся толпу и, хотя не говорил по-немецки, жестами и восклицаниями опровергал Радульфа.

Вскоре Радульф принужден был бежать и укрыться в свою келью, а весь народ перешел на сторону Бернарда.

Однако, как мы сказали, дело святого не ограничивалось выступлениями в народе, он был поставлен Христом судьею пап.

Еще до того, как жизнь пригласила Бернарда учить правде тех, кто сами по своему сану являлись учителями, он высказывался вполне решительно, если папский авторитет поддерживал нечто неправильное. “Каким образом, писал Бернард монаху Адаму (Письм. 7), может разрешение папы сделать законным то, что есть чистое зло? Эти господа не решались совершать неправду, пока папа не дал согласия на нечестивый замысел. Но разве зло перестало быть злом, если папа на него согласился. Кто станет отрицать, что давать согласие на зло есть зло”.

И вот произошло так, что однажды судьба папы была вверена собором Франции бесстрашному обличит ело зла, где бы оно ни проявилось.

Случилось в 1130 г. в Риме был избран один папа, а к вечеру второй. Начались крупные беспорядки: в монастырях явились по два аббата, а в епархиях по два епископа. Наконец второй папа одолел первого (Иннокентия II). Тогда побежденный папа отправился во Францию и просил помощи. Был созван королем собор. Бернард получил приглашение от короля и епископов. По собственному его признанию, он ехал на собор в страхе и смущении, но на пути ему было одобряющее видение. По обычаю собор готовился к принятию решения постом и молитвой и единогласно решил, что дело Божие должно быть предоставлено человеку Божьему — Бернарду. Это постановление Всеми было принято, как выражение воли Господней. Бернард тщательно рассмотрел дело, ход выборов, юридические права конкурентов и личные их достоинства. Собор ждал приговора Бернарда, как слова, исходящего от Святого Духа. Когда Бернард признал первого папу законно избранным, собор принял Это решение без голосования, общим ликованием. После Франции необходимо было, чтобы и германский император дал свое согласие. Бернард отправился вместе с папой в Лютих и там обаянием своей святости победил колебание монарха. Отсюда Бернард едет в Италию, где второй папа нашел себе защитников. Бернард не успокоился, пока не водворил папу в Риме, он посвятил этому делу 7 лет. Его влияние везде было неотразимо: когда Бернард приближался к Милану, жители вышли к нему навстречу за семь верст от города, целовали его ноги и старались получить хотя один волосок из его рясы. Однако вот мнение Бернарда обо всем этом хлопотливом папском деле, когда он вернулся в свой бедный монастырь. Приступая к проповедям на “Песнь Песней”, прерванным на столь продолжительное время, он заметил: “Боюсь, что достоинство предмета окажется не по силам отвыкшему от этого духа, столь долго развлекавшемуся различными и малодостойными заботами”.