Зима в Эдеме - Гарри Гаррисон

Саноне ответил холодной и мрачной усмешкой.

– Могучий Херилак, смысл своего сна ты знаешь и без толкований мандукто. Я тоже слышу смертные песни.

Херилак угрюмо взглянул на звезды.

– Родившись, мы сразу начинаем умирать. Я знаю – моему тхарму суждено оказаться там, между ними. Но не холодный ветер, а приближение нового дня заставляет меня ежиться. Неужели мы ничего не сможем сделать?

– Керрик вел нас в бой с мургу и привел нас к победе.

– Не называй мне этого имени. Он ушел и оставил нас погибать. Он не поведет нас больше.

– Он оставил тебя или ты его, о могучий Херилак? – негромко спросил Саноне.

Вспыхнув, Херилак начал было сердитые речи, но сразу умолк. Воздев к небу руки, он сжал кулаки и вновь опустил их.

– Если бы слова эти сказал охотник, осмелившегося на дерзость я ударил бы этой рукой. Но не тебя, Саноне, ведь ты видишь насквозь всех нас, понимаешь тайные думы. После гибели моего саммада во мне уживаются два человека. Один вечно кипит гневом и жаждет лишь смерти врагов, отвергая советы, забывая всякую дружбу. И когда Керрик нуждался в помощи, этот Херилак оставил его одного. Так было. Но теперь, окажись он здесь, у меня нашлось бы для него иное слово. Но он ушел на север и погиб там. А теперь мы оказались в этой долине, где нас повсюду окружают мургу. Гнев мой стал утихать, и я вновь чувствую себя тем, кем был прежде. Может быть, слишком поздно.

– Никогда не поздно избрать верный путь, ведущий к Кадайру.

– Я не знаю Кадайра. Но искорку, ставшую моим тхармом, раздул Ерманпадар. И скоро мой тхарм засияет среди прочих звезд.

– Да, путь наш впечатан в скалу. Нам остается только следовать ему.

Огонь угас, остались тлеющие угли. Холодное дуновение с севера пронеслось над долиной. В ясном ночном небе ярко горели звезды. Тану и саску спали, а мургу с каждым днем подступали все ближе. Глянув на склонившуюся голову Херилака, Саноне подумал: останется ли в этой долине хоть один живой человек, когда зеленые ростки весной пробьют землю?

Глава 42

Еле заметный в сгущающихся сумерках берег Энтобана далекой тенью чернел на западном горизонте. Когда волна поднимала лодку, становились видны снежные вершины далеких гор, покрасневшие в свете заката.

Взглянув на Калалеква, скорчившегося у рулевого весла, Керрик снова заговорил, осторожно выбирая слова и стараясь не разгневаться:

– Вода почти кончилась…

– Я не хочу пить.

– А я хочу. И Армун тоже. Надо высадиться на берег и наполнить мехи.

В сумеречном свете Керрик заметил, как по коже Калалеква пробежала волна и шерсть встала дыбом. Тот давно сбросил всю одежду, тогда как для тану едва потеплело.

– Нет, – ответил Калалекв и задрожал. – Это страна мургу. Я видел их. Я убивал их. И не хочу больше видеть. Жарко. Повернем на север.

Он толкнул рулевое весло – подчиняясь движению, лодка повернула, парус обвис. Вспыхнув, Керрик поднялся, чтобы уйти на корму, но руки Армун задержали его.

– Дай я, – шепнула она на ухо Керрику. – Споры не помогут – видишь, какой он стал.

– Ну говори. – Он отбросил ее руку и принялся возиться с парусом. – Только убеди его в том, что нам нужна вода.

Шерсть на теле Калалеква взъерошилась, когда Армун мягко погладила его по плечу.

– Воды много, – пробормотал он.

– Ты знаешь, что это не так. Она скоро кончится, так что все равно придется высаживаться.

– Высадимся на островах… повернем обратно, только не надо на этот берег.

Она вновь погладила его и словно ребенку сказала:

– Но мы же не знаем, сколько еще осталось до островов, нам нельзя поворачивать. Дух ветра рассердится. Ведь он все время помогал нам попутными ветрами.

– Но не сегодня и не вчера.

– Значит, он услышал тебя и рассердился.

– Нет.

Калалекв теснее прижался к ней и запустил руки под ее меховую одежду на спине. На этот раз она не стала отодвигаться. В темноте Керрик не заметит. А им нужно высадиться на берег наперекор всем страхам Калалеква. Теперь уже не Керрик беспокоил ее – путешествие на юг, казалось, прогнало все темные мысли из его головы, которые словно перебрались в череп парамутана. Теперь ей приходится подбадривать его, поддерживать в парамутане уверенность в себе. Она умела это делать. Охотники парамутанов и тану были одинаково скоры в гневе, свирепы в битвах и подвержены настроениям. Но ей приходилось терпеть. И покорно идти следом – или брать на себя роль сильного, когда нужно. Теперь парамутан нуждался в ее поддержке не меньше, чем Керрик совсем недавно. Но он хотел большего. Руки его гладили ее по спине, потом скользнули вниз… Она отодвинулась.

– Калалекв не боится огромного уларуаква, который плавает в северных морях, – сказала она. – Он самый могучий охотник, и сила его рук кормит всех нас.

– Да, – согласился он и вновь потянулся к ней.

Она опять отодвинулась.

– Калалекв убивает уларуаква, он убивает и мургу. Я видела, как он убивает мургу. Он могучий победитель мургу!

– Да… – Он повторил громче: – Да! – и словно ударил невидимым копьем. – Я убивал их, я убивал их этой рукой!

– Значит, ты не боишься их, а если увидишь, то опять убьешь.

– Конечно! – Настроение его под влиянием Армун резко переменилось, Калалекв ударил себя в грудь кулаком. – Нужна вода – плывем к берегу! Может быть, удастся и мургу заколоть.

Понюхав ветер, он плюнул в сердцах и, все еще ворча, достал весла и вставил в уключины.

– Ветра мало, ниже парус. Я покажу, как надо грести.

Но его ждала неудача.

Почти сразу он стал задыхаться, шкура его взмокла от пота. Тогда он перестал грести и жадно допил остатки воды, которую Армун поднесла ему к губам. Место на веслах занял Керрик, и суденышко неторопливо двинулось к берегу. Калалекв забылся беспокойным сном, оставалось надеяться, что он проснется в бодром настроении.

Ночь была тихой и теплой, звезды прятались за низкими облаками. Когда Керрик выдохся, Армун сменила его – земля становилась все ближе. Свет призрачной луны в дымке среди облаков не позволял им терять берег из виду. Калалекв спал, а Армун и Керрик сменяли друг друга, пока наконец издалека до них не донесся шум прибоя. Керрик встал на носу иккергака и разглядел впереди полосу пены, там, где волны набегали на берег.

– Вроде бы пляж, скал не видно, и волны невысоки. Пойдем прямо туда?

– Буди Калалеква, пусть он решит.

Парамутан мгновенно проснулся, к счастью, не отягощенный прежними страхами.

Он вскарабкался на мачту повыше, понюхал воздух, потом спустился и поболтал рукой в море.

– Высаживаемся, – решил он. – Гребите прямо, я буду править.

Когда они подошли к берегу ближе, парамутан заметил устье неширокой речушки, впадавшей в море, и направил лодку прямо между песчаными берегами.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});