Превосходство этажерок (СИ) - Константин Николаевич Буланов

парой современных эсминцев. Лишившийся носовой оконечности «Вирибус Юнитис» с одним легким крейсером и двумя оставшимися турбинными эсминцами стал собственностью Италии. А вот «Принц Ойген» и пара легких крейсеров пополнили состав Черноморского флота, правда лишь в 1921 году, когда были завершены работы по их ремонту и перевооружению на орудия русского образца.

При этом не меньшей ценностью стали прочие погибшие корабли. Так башни главного калибра с разбитых австрийских линкоров постепенно подняли и установили на батареи береговой обороны у Пулы и Босфора. Туда же отправились тысячи поднятых из воды и переснаряженных свежей взрывчаткой снарядов. А дизельные двигатели с десятков поднятых в Каттаро подводных лодок установили на не пригодившиеся десантные корабли и самоходные баржи с последующей их продажей частным лицам в качестве речных судов. Ну и не следовало забывать про многие тысячи тонн отличной стали, что отправлялись в переплавку по мере подъема из воды очередной жертвы войны.

В общем, не смотря на послевоенную разруху и множественные противоречия в стане победителей, страны Европы потихоньку возвращались к относительно мирной жизни. Восстанавливались разрушенные дома, мосты и железные дороги. Тысячи перестроившихся на выпуск мирной продукции предприятий дрались за отдельных клиентов и целые рынки сбыта. Пронеслась по планете эпидемия «испанки», прибрав на тот свет десятки миллионов людей. В Германии не прекращались всевозможные протесты по поводу присутствия французских войск и неподъемных репараций. В Китае разгоралась гражданская война. А длившаяся последние пять лет военно-морская гонка вооружений подходила к своему логическому завершению, поскольку даже пострадавшая менее всех прочих американская экономика не выдерживала набранные темпы военного строительства.

Что уж было говорить об откусивших слишком крупный кусок пирога японцах, чья экономика коллапсировала на грани краха и обещала вовсе вылететь в трубу уже в 1923 году. Именно в этом году подходил к концу 25-тилетний срок аренды китайской территории Российской империей. Той самой территории, что была утеряна в войне с Японией в 1904–1905 годах, и которую те нещадно эксплуатировали уже на протяжении 15 лет. И вот теперь приближался черед сладкой мести Николая II. Ведь еще во время проведения Парижской мирной конференции Великобритания, Франция, США, Китай и Россия договорились о выдворении японских вооруженных сил, полиции и администрации со всей территории Маньчжурии, поставив подданных микадо о том в известность постфактум.

Ну и, конечно, изнывала от безумных затрат на стремительно устаревающий флот дредноутов погрязшая в долговых выплатах Великобритания. Не строить новые корабли она не могла хотя бы ради сохранения, как самой отрасти, так и многих тысяч рабочих мест. Но и выкидывать столь нужные экономике миллионы на обслуживание растерявших всякую боевую ценность кораблей виделось преступлением. При этом очень хотелось сохранить титул «Хозяйки морей».

Эти три ведущие морские державы имели бы неплохие шансы договориться, заодно склонив к необходимым решениям Италию с Францией, но тут огромную свинью всем подложила Россия. Не тратящая собственные средства на строительство десятков новых дредноутов, а постепенно пополняющая свой линейный флот за счет поставок по репарациям, она могла позволить себе плестись в хвосте тройки фаворитов, не испытывая какого-либо дискомфорта. Уже располагая чертовой дюжиной дредноутов, а также ожидая в ближайшие полтора-два года поступления от немцев еще четырех, морской министр Российской империи выказывал искреннее недоумение по какой такой причине у США должно быть столько же линкоров, как у Великобритании, в то время как квота Российского Императорского Флота уступала даже японской. Пусть ныне у Страны восходящего солнца имелось на 1 линкор и 3 броненосца больше, такое превосходство не могло считаться подавляющим, чтобы ущемлять русских военных моряков в праве быть сильными. К тому же отечественным верфям требовалось дать работу, когда закончится достройка авианосцев, крейсерских подводных лодок и легких крейсеров. То есть уже в следующем году! А тут такое неожиданное предложение! Хотя избавиться от тех же броненосцев виделось не лишним. Совершенно утратившие боевую ценность, но продолжавшие пожирать немалые средства на свое содержание, они уже как второй год являлись предметом споров в самом министерстве. При этом он скромно умалчивал, что вот-вот ожидающееся поступление в состав флота первой пары эскадренных авианосцев вообще выводило Россию на второе, если не на первое, место по боевым возможностям на море. И никакие США с Японией не имели права диктовать ему, как следует устраивать весь русский флот. Впрочем, о чем-то договориться все же вышло.

Великобритания так и осталась ведущей морской державой, закрепив за собой право на владение двумя дюжинами дредноутов, четверть которых она могла достроить или построить с нуля в ближайшие 10 лет. При этом, ни вооружение, ни водоизмещение, новых кораблей не подлежало ограничению, о чем так хлопотали представители США. Тут с американцами злую шутку играла пропускная способность Панамского канала, вкладываться в дорогостоящую модернизацию которого у них не имелось никакого желания. Но было для островитян одно ограничение — не менее четырех кораблей из общего количества обязаны были войти в состав флотов ее доминионов и быть разбросанными по всему свету.

Для США, России и Японии указывалась цифра в 16 линейных кораблей каждому, ну а Италии с Францией оставили лишь по 8 дредноутов, половину которых каждая из обозначенных стран имела право ввести в строй в те же ближайшие 10 лет. Так сохранялся существующий паритет, промышленность не загибалась, будучи лишенной заказов, а Россия оставалась в двойном выигрыше. Во-первых, бывшие союзники были вынуждены продолжать постройку, как минимум, половины уже заложенных стальных громадин, растрачивая на них немалые ресурсы в столь непростой для всей мировой экономики период. Во-вторых, появлялась возможность оценить сильные и слабые стороны новейших кораблей будущих вероятных противников перед закладкой своих суперлинкоров. А, стало быть, не тратить средства на корабли, что снова устареют еще на стадии постройки.

Все прочие же страны не подпадали под какие-либо ограничения. Но, да они и не могли содержать значительное количество крупных кораблей. Зато для всех ввели ограничения на легкие крейсера и авианосцы. Количество и вооружение первых не регламентировалось, но их нормальное водоизмещение ограничивалось десятью тысячами длинных тонн для кого бы они ни строились. Вторые же получили ограничение в суммарном водоизмещении, определенном в 135 тысяч тонн для каждой из высоких договаривающихся сторон. А будут это два гигантских авианосца или же десяток мелких — являлось уже внутренним делом каждой страны. Разве что строить подобные корабли на сторону не допускалось вовсе.

С введением же ограничений на сухопутные силы не вышло вообще ничего. Что Россия, что Франция, ответили категорическим отказом на сделанные им предложения и более не возвращались к этим вопросам. Во Франции сильно опасались реставрации германской мощи и неизбежной новой войны, а в России традиционно на первом месте стояла именно армия, пусть даже третий год как сидящая на голодном пайке в плане финансирования, ведь