Полный трындец, или Феникса вызывали? - Углицкая Алина

— Ему сказали, что ты умер вместе с матерью.

— И он даже не потребовал доказательств?

— Потребовал, — произнес низкий голос у меня за спиной.

Мы с Хармсом оглянулись.

Из тени деревьев на свет шагнул немолодой горгул. Его одежду составляли полотняные штаны и безрукавка. Мощную грудь, вздувшиеся узлами мышц руки и костистое лицо испещряли многочисленные рубцы, каждый толщиной с палец.

— Потребовал, — повторил, глядя посеревшему Хармсу в лицо. — Вот что я получил в ответ.

Незнакомец медленно развернулся, и мы увидели обрубки крыльев у него за спиной.

— Люди бывают очень жестоки, — добавил он ровным голосом. — Тебе ли не знать, сын?

Я тихонько отошла и замерла возле Марциуса. Старик сжал мою руку, делясь толикой уверенности и тепла.

— Оставим этих двоих, — прокряхтел, поднимаясь. — Им есть что обсудить.

Он повел меня прочь от этого места.

Я понимала, что Марциус прав, Хармсу нужно поговорить с отцом без свидетелей. Но все же не выдержала и оглянулась.

Как раз чтобы услышать, как мой друг спросил:

— Зачем же пришел сейчас?

— Чтобы передать тебе нашу семейную магию. Прими ее в дар, сын. Тогда я умру с чистой совестью и встречусь с твоей матерью в Долине Теней. Она давно меня ждет…

* * *

Вход в женский корпус парням был заказан, а меня теперь к мужской общаге на пушечный выстрел не подпускали. Кто-то особо одаренный вообще жалобу накатал, что я два месяца скрывала свой пол, чтобы подглядывать в душе за невинными юношами.

Понятное дело, Меввоурз оставил эту кляузу без внимания, но встречаться с друзьями мне теперь приходилось на нейтральной территории. В этот раз мы выбрали уютное место в саду за главным корпусом.

На Академию уже опускался вечер, так что Хармс прихватил с собой вирену. Да и Пашка крутился здесь же.

После того, как меня переселили в апартаменты Инайзы, он стал ночевать со мной. Облюбовал коврик перед камином и напрочь отказался съезжать, когда комендантша — суровая гоблинша восьмидесятого размера — заявила, что представителям «яйценосных» вход в храм невинности и красоты запрещен.

Я не сразу поняла, что она имеет в виду. Ведь альфины живородящие…

А потом до меня дошло, что она хотела сказать. Пашка же представитель мужского племени, с весьма красноречивыми доказательствами, которые стыдливо прикрывал длинным хвостом.

В общем, пришлось снова идти на поклон к Меввоурзу. Кажется, последнее время я хожу к нему как на работу. На этот раз там и Марциус был, и остальные деканы.

Я не стала мешать. Попросила Таирса по-быстренькому накарябать мне разрешение на проживание альфина в женском корпусе. Получила бумажку и с чистой совестью отправилась на встречу с друзьями.

Те уже заждались.

Тим, Хармс, Ык — все на месте. Чуть позже Эльвар подошел.

— Где ты был? — напустилась я на горгула. — Почему не вернулся на занятия?

— Декан меня отпустил. Я провел этот день с отцом.

Хармс поднял голову и обвел нас сумрачным взглядом.

— Ничего себе! — присвистнул фей, — Ты отца нашел?

— Нет, скорее он меня. Марциус помог.

Слово за слово, Хармс рассказал об этой встрече. Конечно, подробностей раскрывать не стал, и я не стала о них спрашивать. Да и парни поняли, что есть вещи, которые лучше не ворошить. Но один вопрос меня все-таки мучил.

— Ты сказал, что он искал тебя, чтобы передать семейную магию. Передал?

— Да, — хмурое лицо горгула осветила печальная улыбка, — это был его прощальный дар.

— Как «прощальный»? Разве вы больше не увидитесь?

— Нет. Он сказал, что я уже большой, мне не нужна нянька. А он все эти годы жил лишь с одной мыслью: передать дар и воссоединиться со своей истинной. Магия не давала ему умереть…

Мы все погрустнели. Каждый думал, как же это печально: встретить близкого тебе человека и снова его потерять. Теперь уже навсегда, без малейшей надежды на новую встречу…

А потом встрепенулся Эльвар, разрывая охватившую нас тоску:

— Эй, хватит кукситься. Это был выбор твоего отца, его решение. А ты лучше покажи, что за магию он тебе передал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Хармс коротко усмехнулся и поднял сжатые кулаки. Его руки вдруг охватили голубоватые искры. Побежали, потрескивая, формируя языки синего пламени. Пламя взвилось на костяшках пальцев, а потом вдруг раздался треск — и между кулаков горгула вспыхнула молния.

Раздался гром. В воздухе запахло озоном, а мне на голову обрушился холодный ливень.

— Гроза! — заорал фей, вскакивая, как ошпаренный. — Хармс, дружище, ты что, вызвал грозу?!

Мы все за ним бросились под защиту густой кроны ближайшего дерева.

— Извините, ребята, силы не рассчитал, — виновато пробасил горгул, спеша вслед за нами.

Но тут его резко тормознул ледяной голос декана Меввоурза:

— Студент Грыхх’Ар? Вижу, ваша пассивная магия перешла в активную стадию? Поздравляю. И жду завтра на дополнительные занятия. Будете учиться контролировать силу.

Пока бедняга хватал ртом воздух, ниар Таире заблокировал ливень и уничтожил его следы в виде луж и побитой листвы. Как оказалось, гроза была локальной, прошла только над лавкой, где мы сидели.

И я уже думала, что декан сейчас восвояси уберется, когда он вдруг отыскал меня взглядом в тени дерева и все тем же бесстрастным тоном добавил:

— Вас это тоже касается, студентка Найренас. То, что ваш дядя — новый ректор Академии, не значит, что у вас появятся привилегии. Устав един для всех и не подразумевает поблажек.

— Так Марциус согласился? — взвизгнула я и, забыв обо всем, бросилась на шею декану.

Дроу на секунду оторопел. А потом прохрипел:

— Душить преподавателей входит в ваш план?

Но в его глазах не было осуждения, в них плясало веселье.

Глава 49

До церемонии награждения оставалось несколько дней. Если я боялась пристального внимания, то теперь убедилась, что все мои страхи ничто по сравнению с действительностью.

Парни буквально не давали прохода. Да еще какие парни! Каждое утро крыльцо перед женским корпусом оказывалось завалено букетами из самых экзотических цветов. Стук в мою дверь не прекращался до глубокой ночи. Это курьеры носили записки с предложением встретиться, стихи от незнакомцев, воспылавших ко мне внезапной любовью, и даже подарки. В основном дорогие на вид украшения в миниатюрных футлярах.

Понятное дело, я ничего не брала. Письма возвращала не распечатывая, подарки тоже.

Пашка нервничал от того, что в коридоре постоянно топчутся незнакомые лица. Даже начал рычать как заправский пес. А когда меня в очередной раз разбудил настойчивый стук в дверь, я не выдержала и спустила его на горе-курьера.

Им оказалась девчушка с первого курса. С факультета алхимии. Увидев разъяренно клекочущего альфина, она взвизгнула и рухнула в обморок. Пришлось тащить ее в кухню и приводить в чувство стаканом воды.

Туда же приползла и заспанная Марисса. Позевывая, оценила обстановку и сразу же проснулась.

Мне даже делать ничего не пришлось. Сирена выжала из бедняги всю подноготную. Оказалось, что среди элитников завязалась борьба не на жизнь, а на смерть. Как и предполагал Меввоурз, узнав о Фениксе, многие именитые дома Алестериума захотели породниться со мной. Их сыновья, учащиеся в Академии, были лучшим способом это сделать. Но вот незадача: временный проректор издал указ, строго-настрого запрещающий ко мне приближаться. И наложил мобильное заклинание: любого, кто подойдет ко мне ближе чем на два метра, ждет силовой удар. Не смертельный, но неприятный. Исключение было сделано только для тех, кого я сама хочу видеть рядом с собой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но это не остановило парней. Они начали заваливать меня букетами, подарками и стихами. Причем это уже достигло масштаба соревнования: чей подарок дороже, чей букет изысканнее, чьи стихи гениальнее.

Мужская часть Академии разделилась на несколько лагерей. Каждый лагерь поддерживал своего протеже.