Цикл «Рождённый магом». Компиляция. Романы 1-14 (СИ) - Мэннинг Майкл Г.

— А у этого вкус лучше, чем у тысячелистника?

Грэм улыбнулся:

— Гораздо лучше. — Он поднял только что вытащенный из земли куст, чьи корни имели розовый цвет, который было видно через налипшую на них землю. — Это — амарант. Жаль, что семян ещё нет — на можно довольно хорошо выживать. Листья годятся как зелень, но их самих не хватит.

— Этому тебя научил охотник?

— Вообще-то этому я научился у Бабушки — она раньше отправляла меня собирать их для неё. Ей нравится их вкус. Говорила, что там, где она выросла, их на самом деле растят в пищу.

— Мы действительно сможем найти для тебя достаточно пищи?

Он поморщился:

— Труднее всего будет собрать её достаточно, при этом не останавливаясь. Я, наверное, могу найти черёмуху, одуванчики, возможно даже сколько-то крыжовника, но всего этого не хватит. В конце концов нам придётся достать мясо или рыбу. А всё остальное только задерживает голодание.

— У тебя нету крючьев, сетей или лука.

Грэм уже думал об этом:

— У меня всё равно нет времени на рыбалку или нормальную охоту.

— Но у тебя есть план? — спросила Грэйс. — Верно?

Он нагнулся, и подобрал прочный камень. Тот был размером с половину его кулака. Положив его в мешочек, Грэм продолжил идти дальше.

— У меня меткий глаз, и здесь много мелкой живности. Придётся есть всё, что мне повезёт убить или найти. Змеи, ящерицы, белки что-нибудь да объявится.

Она содрогнулась:

— У меня нет никакого опыта поглощения еды, но всё это звучит неаппетитно.

«Это она ещё не осознала, что поскольку мне никак не развести огонь, есть мне их придётся сырыми». Он попытался проигнорировать тошноту, вызванную этой мыслью. «Ещё один день без нормальной еды — и мне, наверное, будет уже всё равно».

Неглубокая промоина, вдоль которой они шли, разделилась. Впереди них вода текла дальше, на запад, где она в конце концов достигнет Приюта Пастуха, а к северу пересохшее русло ручья виляло, уходя в направлении к Северным Пустошам. Грэм остановился.

— Ты заметил какой-то след?

— Нет, но это — место, где они могли сменить направление. Мне придётся обыскать местность, пока я не смогу точно определить, куда они двинулись, — объяснил он.

Он сосредоточился сперва на северном пути, поскольку боялся, что они планировали пойти туда, и его подозрение скоро подтвердилось. Менее чем за четверть часа он нашёл следы лагеря, а также несколько следов копыт. Грэйс наблюдала за ним, пока он переворачивал несколько камней.

— Они были здесь?

— Возможно, — сказал Грэм. — Этому лагерю больше дня. Видишь копоть на камнях? Они развели небольшой костёр, а потом разбросали его. Камни они перевернули, чтобы скрыть следы от костра. Могу предположить, что именно здесь они остановились, когда двигались к дому. Некоторые из них ждали здесь, чтобы встретиться с напавшими на дом, когда те закончили.

— Ты довольно легко нашёл этот лагерь, — сделала наблюдение Грэйс. — Разве им не следовало быть осторожнее?

— Это не так легко, как кажется, и им действительно не было нужды себя утруждать. Они не думали, что кто-то будет выслеживать их сразу же после нападения. Должно было уйти минимум два или три дня, чтобы кто-то сюда добрался, если не больше. Я нашёл этот лагерь только из-за отпечатка копыта вон там, в песке. Один или два дождя — и сомневаюсь, что я бы что-то увидел.

Мы не можем быть уверены, сколько их тут было. У них определённо было несколько вьючных животных — ослы, наверное. В доме я убил где-то девятерых, но с животными их тут ждало ещё сколько-то человек.

Они пошли вдоль сухого русла, позволяя ему вести их на север. Грэм держал глаза открытыми на предмет наличия других следов, а также мелкой живности. Он уже почти сутки не ел никакой нормальной пищи, и у него начал болеть желудок.

К сожалению, ни того, ни другого он не увидел, и к тому времени, как послеполуденное солнце начало садиться, его стало потряхивать. Пошёл лёгкий дождь.

— Блядь.

— Это уничтожит следы, так ведь? — сказала она.

— Это скроет некоторые следы, — признал он. — Но мы менее чем в дне позади них, я надеюсь, поэтому с этим у нас, наверное, будет в порядке. Дождь создаёт больше проблем при выслеживании по запаху, если используешь собак. По большей части меня заботит то, что я промокну.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Грэйс не понравилось, как это прозвучало. Она весь день наблюдала за Грэмом, и он был далеко не в лучшей форме. Его походка была неустойчивой, и он выглядел бледным. Дождь мог быть не таким уж скверным, пока светило солнце, но как только опустится ночь, воздух станет холодным.

Он продолжал идти, не останавливаясь. Потенциальных укрытий на пути всё равно почти не было. Сооружение навеса из редкого в этой местности сухостоя потребовало бы значительного времени, и почти не спасло бы от дождя. Было бы лучше воспользоваться некоторыми скалистыми выступами, но он и так уже волновался, что они отставали.

— Грэм, — тихо сказала Грэйс. Он не ответил. — Грэм! — прошипела она. — Впереди что-то есть.

Он приостановился, глядя на неё.

— Я ничего не вижу.

— Оно ещё не в поле видимости. За теми камнями, — указал она на несколько больших валунов в нескольких сотнях ярдов впереди.

— Как ты можешь видеть сквозь камни?

— Я вижу не так, как вы, — объяснила она, похлопав по своим глазам-пуговицам. — Это — просто пуговицы. Я вижу так же, как волшебники — магическим взором.

— Полезно знать, — сказал Грэм.

— Моя дальность далеко не такая хорошая, как у них, и это — мой предел… — Она замолчала, и на неё накатило всё нарастающее чувство страха. Что бы она ни ощущала, оно было могущественным, и оно приближалось. — Это нехорошо. Думаю, оно нас увидело. Оно, наверное, видит дальше, чем я. Надо бежать!

— Это вряд ли, — сделал наблюдение Грэм. — А спрятаться мы можем?

— Нет, мы светимся как факелы в темноте. Эта штука видит эйсар, как и я, — закончила она с низким стоном. — Слишком поздно.

Медведица осела, упав на голую землю.

— Грэйс, ты в порядке? Что не так? — Грэм начал что-то чувствовать, будто сам воздух потяжелел. Он давил на него, давил на его разум.

Вдалеке появилась фигура, которая, быть может, могла принадлежать мужчине, но затем она раскрыла золотые крылья, и взлетела. Она летела к нему. Тело Грэма затряслось, он с трудом оставался на ногах. Ощущение было таким, будто гигантская рука опустилась ему на плечи, прижимая его к земле.

Мир потемнел, когда существо опустилось рядом с ним. Солнце не садилось, и его глаза не отказали, но вокруг существа было невидимое сияние, незримый свет, ослеплявший его разум, затрудняя ему мышление.

— Что это? — выдавил он сквозь сжатые зубы.

— Что у нас здесь? — сказал голос душераздирающей красоты. Голос был мужским, и соответствовал мускулистому телу с неземной грацией. — Человек, путешествующий с заклинательным зверем. Как необычно.

Грэм пытался не отводить взгляд от этого мужчины, но вместо этого его глаза упёрлись в землю. «Он слишком прекрасен». Смотреть на него было слишком больно. Слёзы покатились из уголков его глаз, и его грозило затопить чувство невыносимой печали.

Его жизнь была бессмысленна. Теперь он мог это видеть — перед лицом этого небесного существа его собственная человечность казалась грязной и жалкой. Колени Грэма подогнулись, и он упал перед тем, кто мог быть лишь одним из богов.

Свет обжёг его разум, изучая каждый дюйм его души, пока он внутренне съёживался. Он знал, что был недостоин.

— Грэм Торнбер, — подумало божество вслух, позволяя словам мягко катиться со своих губ. — Как очаровательно. Ты — такая жалкая тварь, совсем не как твой отец.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Тут мысли Грэма обрели форму, при упоминании его отца. Он полнился вопросами. Свет перебрал его мысли.

— Дориан мёртв. Какая жалость, я бы с радостью убил его. Твой отец был гораздо крепче тебя, человечек. Мне следует оплакать о твою семью — видя, как низко пали Торнберы. Дориан был одним из немногих людей, которые могли встать передо мной, не дрожа от страха.