Дочь Лунной богини - Тань Сью Линн

Я подавила приступ жалости, стараясь не обращать внимания на боль, звучавшую в его голосе. Кто знает, вдруг он снова притворялся, чтобы я начала ему сочувствовать.

— Так при чем тут Небесная империя, жемчуг и я? — пронзая его взглядом, спросила я.

— Больше всего на свете отец мечтает свергнуть Небесную империю. Его ненависть к вашему правителю просто безгранична. За то, что император настроил всех бессмертных против нас и нашей магии. За тех, кого мы потеряли на войне. Но мы не могли нарушить перемирие, так как не обладали достаточной силой, чтобы противостоять им и их союзникам.

— Ваша магия отвратительна, — не сдержалась я, вспомнив, как мучился Ливей, оказавшись под контролем госпожи Хуалин.

И как я сама боролась с наместником Жэньюем.

— Нет, это не так. Наша магия способна исцелять болезни разума, успокаивать страдания, раскрывать ложь и злые намерения. Да, ее можно использовать и во вред… как воду, огонь, землю и воздух используют для разрушений. Но так как магию разума мало кто понимает, ее легче очернить в глазах других. Недаром наших чар опасаются те, в чьих руках находится власть, — император и его союзники.

— Нет ничего омерзительнее, чем контролировать разум и лишать воли другого человека.

Его лицо потемнело.

— Подобные заклинания редко применялись до войны, и их использование не допускалось даже среди нас… пока нам не пришлось прибегнуть к ним, чтобы защитить себя. Но стоит винить не инструмент, а того, кто исполняет мелодию. Возможно, так император стремился укрепить свою власть в Царстве бессмертных. Ведь ничто так не объединяет людей, как общая опасность. Но если так, он сам вырыл себе могилу. Преследование и изгнание лишь сделало нас сильнее. А на войне границы между добром и злом размываются.

Мысли в голове метались и путались. И я вставала то на сторону императора, то на сторону Вэньчжи, хотя не доверяла ни тому, ни другому. А может, это Вэньчжи так воздействовал на меня своей магией, пытаясь сбить с толку, пока я не перестану отличать хвост от головы?

Не дождавшись от меня ответа, он продолжил:

— Я пообещал отцу помочь свергнуть Небесную империю, если он назовет меня своим наследником. И разыскать самое мощное оружие против императора… то, что он опасался больше всего и поэтому спрятал в Царстве смертных.

— Драконы, — сдавленным шепотом произнесла я. — Ты забрал у меня жемчуг. Что ты хочешь заставить их сделать?

Вэньчжи пожал плечами.

— Возможно, они будут рады отомстить тому, кто так долго удерживал их в заточении.

— Ни за что! — воскликнула я. — Ты же слышал, что они говорили. Драконы — миролюбивые создания. И даже позволили заточить себя, лишь бы избежать кровопролития. Они умрут, если ты заставишь их сражаться против императора.

Но мои слова пролетели мимо ушей Вэньчжи. На его будто высеченном из камня лице застыла ледяная решимость. Но я не собиралась сдаваться, несмотря на ноющую боль в груди. Я хотела узнать, насколько глубоко его предательство.

— Руда с пика Теней. Ты добыл ее, чтобы сделать это? — Я вытянула руки с браслетами.

— Мы должны защититься любыми способами.

— И это ты подтолкнул наместника Жэньюя организовать восстание мерфолков в Восточном море?

Его губы сжались в тонкую линию.

— Подброшенное семя принесло лишь неприятности и не оправдало усилий. Я давно хотел посетить библиотеку Восточного моря, но они яростно оберегают свои знания. Особенно те, что связаны с драконами. Поэтому, когда наши шпионы донесли нам об амбициозном наместнике и его безобидных войсках, мы подстроили все так, чтобы он получил кулон. Мы предполагали, что Жэньюй устроит беспорядки, а правитель Восточного моря обратится за помощью к Небесной империи. И кто откажет в услуге спасителю? Но амбиции наместника оказались слишком большими. Мы не хотели, чтобы он захватил трон Восточного моря. А уж тем более всех Четырех морей. Мы воюем только с Небесной империей.

Я старалась сохранять спокойствие, хотя меня воротило от одного воспоминания, какую печаль Вэньчжи изображал из-за смерти тех, кто не пережил нападения наместника. Поэтому я старалась не вслушиваться в ответы, опасаясь, что не сдержусь. Но стоило поднять голову, как он поймал мой взгляд. И что-то показалось мне знакомым в его бледных, отливающих серебром глазах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ты напал на меня! У пагоды! — Я чуть не согнулась пополам от боли, пронзившей мое сердце. — Это ты организовал похищение принцессы Фэнмэй!

Вэньчжи отвел взгляд. Неужели ему стало стыдно или он чувствовал свою вину?

— Я просил тебя не отправляться в лес Вечной весны. И пытался защитить. Поэтому стрелял, чтобы оградить от опасности… чтобы ты задержалась в пагоде и не угодила в засаду. А еще надеялся, что, если раню тебя, ты уберешься в безопасное место.

Я вспомнила, как его стрела с черным оперением сразила подкравшегося ко мне воина, но это ни капли не успокоило моей ярости.

— Как ты мог? Ты хоть представляешь, через что нам пришлось там пройти?

Он прерывисто вздохнул.

— Я приказал госпоже Хуалин не причинять тебе вреда. И она согласилась… Но ты умеешь пробудить сильные эмоции у всех, с кем встречаешься, Синъинь. Как себе во благо, так и во вред.

Я вздрогнула от хорошо знакомых ноток, которые всегда звучали в его голосе, когда он обращался ко мне.

— Какой благородный план, — притворно восхитилась я, сгорая от презрения. — Похитить невинную девушку, а затем надавить на больное место озлобленной бессмертной, чтобы заставить ее выполнять твои приказы. И даже не пришлось пачкать руки. Неужели у тебя совсем нет стыда?

Услышав мою насмешку, он стиснул челюсти.

— Даже потратив несколько десятилетий на службу в армии и получив доступ к внутреннему кругу власти Небесной империи, я так ничего и не узнал о драконах. А отец подгонял меня, поэтому я решил вернуться и захватить с собой подарок.

— Ливея.

При мысли о нем я вновь ощутила укол боли. Неужели он просто улетел назад, в Небесную империю? Его что, совсем не волновало, куда я пропала?

Вэньчжи вздохнул.

— Нас бы устроило что-то одно: жизненные силы наследного принца или разрыв союза с империей Феникс. Но ты умудрилась уничтожить кольцо госпожи Хуалин. Отец сильно рассердился из-за его потери.

Что-то во мне разлетелось на тысячи осколков, когда я поняла, что Вэньчжи ни капли не раскаивался в содеянном… Тот клочок надежды, за который я так отчаянно цеплялась. Якобы Вэньчжи поступал не по собственной воле.

Все, что мне пришлось делать после расставания с мамой, все, чего я достигла за это время, теперь казалось опорочено его злодеяниями.

Горячая, горькая, едкая желчь подкатила к горлу. Я старалась сохранять спокойствие, но ничего не вышло, и ярость хлынула наружу. Я влепила ему пощечину, но Вэньчжи даже не вздрогнул и не попытался остановить меня. Громкий шлепок эхом прокатился по комнате, а голова принца мотнулась в сторону. Руку опалила боль, словно я сунула ее в огонь, но красный отпечаток ладони на коже доставил мне несказанное удовольствие.

— Я знаю, что ты сердишься, Синъинь. Но не смей так больше делать.

— Сержусь? Нет слова, способного описать мои чувства. И то, как сильно я тебя презираю.

— Ты сама сделала этот выбор, — наклонившись ко мне, прошептал он. — Ты забрала жемчуг у драконов. Так что не отрицай, будто не желала заполучить власть над ними.

Я вздрогнула. Да, отчасти так и было. Вот только он ошибался. Я хотела получить власть над драконами, но не по тем причинам, о которых думал Вэньчжи. Внезапно мне в голову пришла одна мысль, от которой сжалось сердце.

— Так ты притворялся, будто неравнодушен ко мне, потому, что узнал о наследии лука Нефритового дракона? И предположил, что я с помощью него смогу контролировать зверей?

— Нет, — без колебаний ответил он. — Не стану отрицать, меня заинтересовало, почему лук выбрал тебя. И то, что я узнал в землях у Восточного моря, дало мне повод держать тебя поближе. Сначала как соратницу, а потом… — Легкий румянец окрасил его лицо. — Но наши чувства друг к другу возникли намного раньше. Когда я впервые увидел, как ты стреляешь, что-то отозвалось во мне. Что-то, чего я никак не ожидал почувствовать. Отчасти именно поэтому я решил отказаться от поисков жемчужин и вернуться домой. Мне не хотелось и дальше обманывать тебя.