Карлики - Максим Дегтярев

Подошло время обеда. Берх с трудом заставил себя встать, сполоснул лицо холодной водой и пошел в столовую, соображая по дороге — отравят ли его прямо сегодня или прежде выяснят, что ему известно об убийстве Сторма.

Во время обеда Вэндж и Зимин не обратили никакого внимания на то, что Берх не стал есть приготовленное ими картофельное пюре с натуральным копченым мясом, а вместо этого открыл себе новую банку консервированных овощей, хотя старая, открытая накануне, была пуста лишь на две трети. После нескольких формальных вопросов касательно похода к разлому, они и вовсе перестали его замечать и весь обед проспорили о каком-то спутнике, который они вот-вот должны запустить по направлению к Карликам.

Берх безо всякого аппетита глотал холодные, острые овощи, время от времени прислушиваясь то к разговору астронавтов, то к своим собственным мыслям. Видел ли его Зимин на насыпи? Нет, вряд ли — Берх находился в тени, луч прожектора шел над его головой. Черт, он опять забыл про систему контроля — она сообщает на станцию о каждом его шаге. Надо понять, можно ли ее у себя отключить. Передавший ему дело Сторма сотрудник АККО убеждал его, что астронавт, находящийся на поверхности планеты, не в состоянии самостоятельно отключить у себя систему контроля — так специально задумано на случай, если из-за внезапного помрачения рассудка, например — из-за мании преследования, астронавт решит прервать связь со станцией. Такие случаи бывали, но не на Плероме.

От овощей уже начинало подташнивать. Берху пришлось громко пожелать астронавтам приятного аппетита, чтобы они обернулись. Обернулись, сказали дружно «спасибо» и снова отвернулись — как ни в чем ни бывало.

Берх спустился в лабораторию. Со вчерашнего вечера здесь ничего не изменилось. Предыдущие образцы породы лежали рядом со спектрометром — так, как он их и оставил. Берх не стал их трогать — не случайно он подобрал у разлома новую партию оплавленных осколков. Осколки с насыпи сложил отдельно — дабы не перепутать. И включил спектрометр-анализатор. Результат оказался ожидаемым, но не категоричным: сходство в примесях составило шестьдесят пять процентов. Для версии Берха такое совпадение годилось.

Теперь настал черед нейросимулятора. Его вердикт Берха несколько обескуражил. Компьютер считал, что в 3:15 , то есть в момент «исчезновения» Сторма, никакого взрыва рядом с астронавтом не было. Получалось так, что Сторм погиб не из-за взрыва и версия Берха рассыпалась по кусочкам. Он никогда не был склонен искать положительные стороны в собственных ошибках, но данный случай оказался исключением. В глубине души, его устраивало, что Вэндж с Зиминым не оказались убийцами. Но может, взрыв просто привлек внимание Сторма? Берх проверил все сейсмические всплески, зафиксированные в ту ночь, но всякий раз компьютер давал отрицательный ответ. Он расширил временной интервал до одних суток. И каково же было его удивление, когда электронный мозг со всей ответственностью заявил, что, если взрыв и был, то только в 4:25, то есть более чем через час после потери связи со Стормом. Еще один пример абсурда, подумал Берх. Он решил, что все здесь над ним просто издеваются — и Вэндж, и Зимин, и даже нейросимулятор. Возможно — и Сторм, хотя откуда тот мог знать, что его дело приедет расследовать именно Берх.

В голову опять полезли нехорошие мысли. А что если Вэндж с Зиминым каким-то образом все-таки отключили систему контроля; затем расправились со Стормом, а взрыв устроили чтобы замести следы? Нет — слишком сложно. Куда проще было бы просто столкнуть Сторма с обрыва — раз — и никаких хлопот. И никакого расследования. Тело Сторма подняли бы со дна Улыбки Явао и похоронили со всеми полагающимися почестями. А Берх, вместо расследования, нежился бы сейчас где-нибудь под теплым солнышком — на Оркусе или на Земле…

Берх, в который уже раз, решил обратить внимание на личность самого Сторма. Перед уходом из лаборатории он скопировал все результаты в комлог, а оставшиеся в лабораторном компьютере данные предусмотрительно стер. Вернувшись в каюту, Берх достал все вещи Сторма, аккуратно разложил их на полу. Сначала он хотел разложить их на кровати, но тогда, ему самому пришлось бы стоять (из-за малых размеров каюты, кресла здесь не предусмотрены). Да и стормовские ботинки на кровать класть не хотелось. В отдельную стопку он сложил одежду, предварительно проверив все карманы. Карманы были пусты. Рядом с одеждой он поставил ботинки. Кстати, какого черта они оказались в каюте — ведь их снимают прежде чем надеть скафандр, следовательно они должны были остаться в отсеке перед шлюзовой камерой. Надо будет спросить у астронавтов, зачем они перенесли их в каюту. Туалетные принадлежности, как и вся одежда, были местные — на каждом предмете стояло клеймо станции Плером-11. Тоже — странно.

Последняя кучка оказалась самой маленькой. Несколько талисманов, что астронавты, по суеверной традиции, таскают с собой со станции на станцию: три разноцветных камешка в оправе, статуэтка непонятного, то ли божка, то ли зверя, которого Сторм, вероятно, считал своим покровителем, а может, просто, — чей-то подарок. Никаких книг или снимков среди вещей Сторма не было. Скорее всего, размышлял Берх, и снимки и книги он хранил в комлоге, но последний теперь находится там же где и Сторм. Боясь, что он что-то упустил, Берх обшарил каждый сантиметр, каждый угол каюты. Заглянул под кровать — все в пустую.

Он все больше и больше не понимал, как ему вести себя с Вэнджем и Зиминым. Сделать вид, будто ничего не происходит? Я сомневаюсь, что Берх вообще умел делать такой вид — бесстрастный, я имею в виду. Сам Берх считал, что на какое-то время, он и впрямь способен скрыть свои чувства. Но в любом случае, ему нужна была передышка, возможность побыть наедине с самим собой, сосредоточиться и подготовить себя к дальнейшей игре. Но в том то и дело, что, находясь на станции, он не мог найти себе безопасного места. Он был убежден, что за ним постоянно наблюдают, и та игра, в которую он намеревался сыграть с астронавтами, уже давно ведется, и незаметно, мало-помалу, его прижимают к его же воротам. Шеф совершил большую ошибку, послав Берха расследовать дело Сторма, если, конечно, у него не было каких-то особых, неизвестных мне соображений.

За ужином Берх долго молчал, но, под конец, родил-таки вопрос:

— В каюте Стома я нашел его ботинки, какие мы носим на станции, а перед выходом на поверхность — снимаем. Как они там оказались?

Вэндж с Зиминым недоуменно посмотрели друг на друга.

— Я отнес их из предбанника в каюту — чего им там болтаться, — подумав, ответил Вэндж.

— А к чему, собственно, вопрос-то? — вкрадчиво спросил Зимин.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});