Вдоль берега Стикса - Евгений Луковцев

изголовью — так, что Азраил носом почти уткнулся в окровавленный мех.

Алька валялся в дальнем углу, возле очага. В спину больно вдавливались неровности каменной стены, голова расклывалась от перенесенного удара. По волосам на затылке медленно ползло липкое.

— Ну придурок! Нет, это надо, каков придурок? — бурчала Луара, заканчивая приготовления.

Она стояла внутри пентаграммы, которую дорисовала чуть в стороне от алтаря, почти впритык к септаграмме. Теперь магическая фигура состояла из трех больших элементов, каждый из которых светился на свой манер. Семь лучей вокруг каменной плиты — синим, пять под рысью — красным, двойной треугольник под телом волка — белым. Лишь в местах соприкосновения окружностей, обрамлявших каждый из элементов, цвета смешивались, переливаясь всеми цветами радуги.

Луара встала на задние лапы, едва не касаясь головой потолка пещеры. Левой передней лапой задрала волку голову, когти правой положила ему на глотку. Хвост её, как у самой обычной кошки в минуты гнева, бил из стороны в сторону. Как раз где-то там возле хвоста было место, куда Алька пару минут назад, в панике после слов о жертвоприношении, дотянулся ножом. Ничего больше он сделать не сумел.

— Эй, придурок, ты смотришь? — Рысь дёрнула ушами, но повернуться в сторону Альки не сочла нужным. — Смотри внимательно, дальше твоя очередь!

Резким размашистым движением она распорола волку горло. Алька ждал фонтана крови, но её вытекло буквально несколько капель. Стряхнув их на каменный пол, рысь выпустила загривок волка и с натугой приподняла тушу за хвост.

— Он дохлый, кровь почти свернулась, — объяснила Луара. — Тебе будет проще, кровь из живого вытекает легко!

Алька попробовал встать, но в глазах тут же потемнело, так что пришлось снова прислониться к холодному камню.

— А если бы не вёл себя, как придурок, мы бы уже давно закончили, — укоризненно проворчала рысь и выпустила волчий хвост.

Труп, который должен был кулем бухнуться на пол, остался висеть в воздухе. Белые нити от светящихся рун протянулись к изуродованной морде, втянулись в оскаленную пасть и пустые глаза. Черная кровь закапала из ран быстрее, затем полилась ручьём на магический узор, но не погасила свечение.

Когда нити белого света пробили шкуру и устремились к алтарю, Луара победно рыкнула. Волчья кровь на полу кипела, труп зверя извивался, словно в него опять возвратилась жизнь, а белый свет из пасти лился на Азраила. Продолжалось это несколько секунд или четверть часа — Алька не понял. Он только лишь вздрогнул, когда окончательно издохший волк обрушился на пол, магические фигуры поблекли, в пещере стало почти совсем темно.

— Вот и всё, — объяснила рысь. — Теперь иди сюда.

Алька, дрожа всем телом, поднялся. Ослушаться он не мог. Она что-то такое сделала с ним тогда, после попытки нападения. Сначала врезала тыльной стороной лапы, отправив тело на камни, а разум в тишину забытья. Потом при помощи своей сверхъестественной силы вернула в сознание, но запретила даже пальцем шевелить без приказа.

— Отыщи нож, — велела она, вышвыривая останки волка за пределы магического узора. — Да шевелись ты поживее! Вставай сюда, по центру.

Алька тихонько звякнул лезвием и перешагнул руны внешнего контура. Как только он вошел внутрь узора, все три символа налились светом и заполыхали с прежней силой.

— Дай сюда!

Алька покорно протянул нож Луаре. Даже перехватил, как предписывают правила вежливости, повернув к себе лезвием, а кошке позволив взяться за рукоять.

— Итак, нужно нанести ровно три удара. Сюда, сюда и сюда. Чётко и быстро: в печень, в сердце и в горло. Ты всё понял?

— Да, — выдавил Алька пересохшими губами.

— Будем надеяться, что Азраил после этого придет в себя. Иначе наша клоунада не имеет никакого смысла. В одиночку финальную часть ритуала не осилить.

Алька, продолжая трястись, принял нож обратно. Вместо ответа только кивнул в знак согласия.

— Ну, тогда… — рысь тяжело вздохнула и внезапно гаркнула, — Делай!

От неожиданности Алька вздрогнул и ударил лезвием, как было велено. Раз, другой и тут же третий. Горячая кровь брызнула, залила лицо — и вспыхнула белым светом от рун.

На живую кровь магические нити среагировали куда быстрее. Набросились, выстрелили вверх, как выстреливает огонь навстречу выплеснутой в него горючей жидкости. Боли Алька не почувствовал: вместе со вспышкой света пришла чернота и пустота.

Потом он в очередной раз очнулся. Руны на полу еле тлели. Больше ничего в склепе не изменилось: дьявол по-прежнему лежал на алтаре, демоническая рысь, залитая кровью из трёх глубоких ран, — на полу перед ним. Никто не ожил, не пришел в себя.

Значит, что? Всё зря? Он остался один?

Алька со стоном поднялся, едва сдерживаясь, чтобы снова не вырубиться от густого запаха крови и смерти, наполнявшего склеп. Ничего не зря. Эта Луара много о себе возомнила. Если он однажды сумел провести ритуал, что помешает сделать это ещё раз?

Столкнуть Азраила с алтаря оказалось делом нелёгким. Но всё же куда более простым, чем втащить на его место рысь-переростка. Будь пол по-прежнему скользким от крови, Алька бы просто плюхался на нём раз за разом, не приближаясь к своей цели. Но на полу не осталось ни единой капельки, алтарь и всё занятое рунами пространство оказались чистыми и сухими. Поэтому, подтягивая по очереди то лапу, то хвост, упираясь спиной в кошачий загривок и помогая себе ногами, Алька всё же сумел справиться с задачей. Ему показалось, что потратить пришлось не меньше часа.

— А ты ещё ныла, что у нас считанные минуты в запасе, что мы вот-вот попадёмся, — Алька даже пнул свисающую с алтаря мохнатую лапу.

На самом деле, он не злорадствовал. Просто крайне не хотелось приступать к последнему этапу подготовки. Он даже смотреть боялся на бесформенную кучу, что лежала в самом тёмном и самом страшном углу склепа, позади расколотой каменной гробницы.

Сураса на поверку оказался легче не только рыси, но и дьявола. Какого чёрта она не сожрала его, как предполагал Азраил? Зачем сохранила мерзкий многоногий труп? Не могла же, в самом деле, предвидеть будущее?

Стараясь не глядеть змею в морду, в три приёма Алька дотащил его до жертвенника. Целиком Сураса на белых треугольниках не поместился, кольца его не желали лежать ровной пирамидой и всё время расползались. В конце концов Алька плюнул, понимая, что зря теряет силы и время.

Однако же, когда он встал в пентаграмму, решимости сразу нанести Сурасе ритуальный удар не хватило. Алька несколько раз поднимал лезвие — и опускал его, словно жалея или боясь дохлого змея. В конце концов он даже отвернул его голову от