Мятежный дом - Ольга Чигиринская

Лифт остановился, Бет прошла к своему карту, привычно прикрываемая Оливером и Роландом. Андреа сел за руль.

Дома ее, как обычно, ждали вороха приглашений и просьб. Как только она вернулась из экспедиции и стало известно, что племянница тайсёгуна живет светской жизнью, ее завалили этими бумажками. Присылать приглашения по инфосети считалось дурным тоном – непременно от руки и непременно пером и чернилами. Маразм.

Андреа оказался совершенно бесценным помощником в деле первичного разбора этих цидулок. Он четыре года вертелся в тайсёгунском дворце и сопровождал на такого рода мероприятия Лорел, так что мог по каждой бумажке дать исчерпывающую инструкцию – кто с кем в каких отношениях состоит и чего, по всей вероятности, от Бет хочет. Он же давал консультацию, брать или не брать прилагающийся к письму подарок, буде таковой имелся: что является не более чем допустимым знаком вежливости, что – намеком на возможную взятку, а что – уже откровенной взяткой. Первые необходимо было принимать, чтобы не обидеть присылавшего, вторые можно было принять, а можно – отвергнуть с подобающим объяснением (к сожалению, объяснение «в прошлый раз нам не понравилась ваша физиономия» подобающим не считалось), а третьи – отсылать назад без объяснений и прерывать на том всякие контакты.

Просто удивительно, думала Бет, разбирая и читая письма, сколько народу хочет на ее плечах въехать в кабинет тайсёгуна или Керета. В Империи так же или нет? Должно быть, так же. На Мауи ее не осаждали желающие завязать знакомство с мамой, но на Мауи она и значила гораздо меньше… То есть, по-человечески она значила гораздо больше, и, вспоминая об этом, нередко вытирала слезы – но статус ее был неизмеримо ниже.

Некоторые просьбы она старалась удовлетворять – если кто-то жаловался на бедственное положение и притеснения, или просил о должности для кого-то, Бет показывала такие письма Рихарду. Он это одобрял, и даже сам советовал не отказывать людям в маленьких услугах: добро, которое тебе ничего не стоит, в будущем отзовется хорошей молвой или маленькой ответной услугой. Он настаивал лишь на том, чтобы Бет не держала такие вещи в тайне: оказывая услуги, легко попасть в сеть таких взаимных зависимостей, каких у правителя быть не должно. Она не возражала – высшее общество Рива все еще казалось ей темным лесом, и она не спешила бросать руку проводника.

Она распечатала очередное письмо. Кто такая эта Роксана Кордо? Где-то это имя ей попадалось, а вот сама его носительница – нет.

Пропустив все формальные вступления, Бет перешла к сути письма.

Для вас, должно быть, не секрет, что многие генмодифицированные создания подвергаются лишениям и жестокому обращению со стороны хозяев…

О, да. Не секрет.

…Поэтому не так давно я приняла решение создать приют для генмодифицированных существ, от которых хозяева по тем или иным причинам отказываются. Например, многие престарелые гемы, которые по возрасту еще не подлежат эвтаназии, оказываются выброшены на улицу. В течение полутора месяцев их содержат в городской тюрьме, а потом продают с торгов. Условия содержания ужасны, а муниципальные власти ничего не делают, чтобы их улучшить. Более того, именно они являются основным покупателем генмодифицированных созданий класса «тэка» – их используют на общественных работах, и содержат при этом не лучше, чем в тюрьме. Нередко эти торги фальсифицируют – начальник тюрьмы просто передает гемов в распоряжение муниципалитета за минимальную сумму, оформляя это как продажу с торгов.

В системе надзора за гемами давно ощущается нехватка специалистов, и кадровый голод компенсируют кем попало. В лучшем случае эти люди просто некомпетентны, в худшем – они теряют голову от ощущения власти, упавшей в их руки. Гемы подвергаются физическому и сексуальному насилию, а их рабочие нормы давно уже не соблюдаются. При установленном стандарте смены в 10 часов они работают и по 12, и по 14.

Чтобы как-то облегчить их положение, я решила создать приют – в первую очередь для тех, кого хозяева не могут ни содержать, ни продать. Законы не дают мне возможности сделать это иначе, нежели приобретая их в собственность – но мои моральные принципы запрещают мне иметь собственностью живых людей. Таким образом, единственным выходом остается создание общества, которое могло бы защитить гемов, формально приобретая их в собственность – но с тем, чтобы никто из создателей общества не был их собственником лично. Я понимаю, что это паллиатив, но ничего лучшего закон не оставляет.

Подготовив все необходимые документы, я попыталась зарегистрировать общество – но на муниципальном уровне мне отказали. Мне также отказал Совет Кланов, мое дело вообще не было принято к рассмотрению. Цукино-сёгун также ясно дала мне понять, что никакого содействия от нее я не дождусь.

Мне осталось только одно, последнее средство – обратиться с нижайшим прошением к нашему Государю, Солнцу Керету-бин-Аттару. Однако, зная, как медленно канцелярия Государя рассматривает дела такого рода, я прошу вас о помощи. Я знаю, что вам не чужды беды тех, о ком я пишу. Прошу вас, помогите.

Припадаю к вашим ногам, Роксана Кордо.

Ох, какая славная девушка! – Бет задохнулась от восторга. Ох, как же здорово найти здесь единомышленника – вот так, нежданно-негаданно!

Она закружилась по комнате, но внезапно остановилась. Внутрь словно плеснули холодной воды: остынь, подруга! Это может быть очередной попыткой использовать тебя. Интригой Шнайдера. Интригой врагов Шнайдера. Будь проклят этот город – она разучилась смотреть на людей чистыми глазами.

– Андреа! – окликнула она секретаря. – Кто такая Роксана Кордо?

– О, – лицо юноши осветилось чуть не благоговением. – Ее отец, Александр Кордо – друг тайсёгуна. Они из старой знати, очень старой. Их род восходит к герцогам Висконти.

– К лешему герцогов Висконти, – отмахнулась Бет. – Чем он сейчас занимаются?

– Большой торговый флот, сорок кораблей или около того, я не знаю точно, – Андреа запустил поиск по сантору. – Тридцать восемь. Обширные владения на Судзаку и Сэйрю. Кордо первыми начали вкладывать средства в терраформрование. Другим перспективным направлением была бионика – но проект Фаррана потерпел крах, и большинство разработок пришлось свернуть.

– Бионика, – Бет наморщила лоб, пытаясь вспомнить. – Это что такое?

– Это направление начали первыми разрабатывать имперцы. Но в Империи из-за него мог возникнуть кризис безработицы, и ваш Сенат наложил на него вето до окончательного прояснения всех возможных последствий. Пока работала сенатская комиссия, синоби увели технологию. Ее выкупил дом Кордо. Это казалось выгодным – ведь безработицы Вавилон не боялся – напротив, с элиминацией гемов должен был возникнуть кризис рабочих рук.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});