Стая (СИ) - Оксана Сергеева

ГЛАВА 24

Пожалуй, день рождения один из тех немногих моментов, когда понимаешь — в жизни ты не одинок.

В этот день о тебе вспоминают люди, о которых сам давно уже позабыл. И самое странное, почему-то по-дурацки верится, что все пожелания сбудутся — верится, как в детстве.

Сегодня Денис даже из кабинета не выходил; телефон не замолкал; со всех сторон сыпались поздравления. Что скрывать, было приятно.

Первая, конечно, поздравила Таня. Ее трудно опередить, потому что позвонила она накануне в час ночи, торжественно и с выражением зачитав стих собственного сочинения. Это, как обычно, заставило Дениса улыбнуться. На звание великого поэта сестра вряд ли могла претендовать, но строчки складывала от души. Так, что самого иногда пробирало.

Только одного человека Шаурин ждал с особым чувством. Да чего уж там, с тревожным волнением. Не верил, что Юля сможет обойтись чем-то простеньким и незатейливым. Юля не любила стандартных вещей. В этом они с ней очень похожи — он не любил их тоже. Стандартные привычные глазу вещи обезличивают людей и превращают в серую массу. Но для того чтобы не смешиваться с толпой, не обязательно носить красный галстук, достаточно обладать независимым мышлением.

К концу рабочего дня позвонил Маркелов, произнес заготовленные пожелания, приправив их ядреным словцом. В спортклубе к этому времени уже наблюдалась валкая прохладца, все морально готовились к большой и веселой пьянке. Что-то подсказывало Денису: сегодня придется проявить немалую стойкость.

Юля не спешила появляться. Хотя не было сомнений, что она придет.

Не сказать, что душа Шаурина трепетала в радостном предвкушении. Совсем наоборот. Душили двоякие и не очень приятные чувства.

Потому и волнение было не радостное, а тревожное.

Когда девочка наконец-то пришла, у него в кабинете находился Лёня. Своим любопытным взглядом он чуть не прогнал ее решимость, но по выражению лица друга быстро понял, что ему лучше исчезнуть.

— Ладно, вечером увидимся, а Стасу я все передам.

Дверь за ним тихо захлопнулась, и Юля медленно вздохнула. Посторонние люди могли легко спугнуть ее волю. А девочка хоть и была тверда в своем намерении, шаг этот давался ей не слишком просто.

Она задумала подарить ему нечто, может, не совсем особенное, но от души и со смыслом.

Нечто значимое — что не потеряется среди вороха вещей и безделушек; не придет в негодность, разбившись, как ненужная статуэтка; не кончится, как парфюм. И самое важное — эта вещица будет напоминать о ней всегда.

Они пожирали друг друга взглядами: он оттого, что очень хотел узнать, что же она задумала, она — от нетерпения вручить ему приготовленный подарок.

Не в силах держать интригу и тянуть время, Юля расстегнула курточку и сбросила ее с плеч. Жикнула молнией на сумке. Невольно огляделась. В помещении пахло… лимоном?.. Да, именно лимоном — либо им закусывали коньяк, либо добавляли в чай.

— Ты не поздоровался со мной, — сказала, чтобы как-то завязать разговор и снять небольшое напряжение, что установилось в кабинете.

— Мой тебе вечный и пламенный. — Денис встал из-за стола и подался Юле навстречу.

— Закрой глаза.

— О, Юля, только давай без этого…

— Закрой. Все будет быстро и не больно. Как у хорошего стоматолога. Пожалуйста.

Денис присел на краешек бильярдного стола и сцепил пальцы. Сделал так, как просила Юля.

Что-то мягко щелкнуло. Она взяла его руку.

— Ты с ума сошла, — сказал он, открыв глаза, едва прохладный металл коснулся запястья.

Девочка проворно застегнула замочек на браслете, но его ладонь не выпустила.

— Обещай, что не будешь снимать. Не снимай, пожалуйста. Я хочу, чтобы он всегда был с тобой. Не устраивай из этого событие. Это не катастрофа, это всего лишь подарок. Только подарок и все, — быстро заговорила она, будто используя единственный шанс убедить Дениса принять золотой браслет.

— Это дорогой подарок, ты не должна дарить мне таких вещей. Я не могу это взять.

Точно так же ей сказала мама. Слово в слово. Но у Юли был свой взгляд на подобные вещи. Это не признание, не попытка подкупить его чувства — об этом Юля и не помышляла, — а всего лишь душевный порыв, не требующий ответа и оценки. Пусть не на словах, с помощью такого вот браслета хотелось подарить ему свою нежность и любовь; и хотя бы отдаленно, только в сознании, представлять, как держит его за руку.

Трудно передать, что чувствовала сейчас девушка. То были и радость, и восторг, и жар внутри. Жалко, что сейчас браслет был прохладным, не успев нагреться в ее руках и передать настоящее человеческое тепло. Но все равно приятно осознавать, что в нем осталась ее частичка. Юля насчет этого постаралась.

— Я сама решаю, что правильно, а что нет. Мне так хочется. Если ты вернешь его, я выброшу его в окно. Точно тебе говорю.

— Главное, сама не выбрасывайся, — ляпнул он на свой манер. Через секунду пожалел о своих словах. Сказаны они совсем не к месту.

Почувствовав, что сопротивление ослабло, Юля отпустила его руку и сказала:

— С днем рождения, — спокойно так сказала, мягко. Довольно, как будто у нее праздник, она виновница торжества и ей посвящены все поздравительные оды.

На самом деле девочка безумно боялась, что Денис откажется и не примет ее подарок. А он мог. И никакие уговоры не помогли бы. А теперь от восторга, что все получилось, как задумывалось, готова была грохнуться в обморок, уже и так покачивало как в гамаке. Не помнила, чтобы в последнее время так сильно волновалась.

Что-то рухнуло в груди, оборвалось, оставив после себя жуткую пустоту. Он был смущен, как никогда в жизни — ее подарком, светящимся взглядом, теплотой, не вовремя проявленным романтизмом, неприкрытой радостью.

Между ними все стало совсем неправильно. Дико. Чудовищно неправильно. Денис не знал, как теперь ему начать разговор, как сказать ей то, что он хотел сказать. Но если их отношения продолжатся в том же духе, они зайдут очень далеко. Неприемлемо далеко.

За подарок нужно поблагодарить. И сам не понимал, отчего не смог ей отказать и принял его, позволил нацепить на свое запястье эту дорогую побрякушку. Но слова не складывались в разумные предложения. В голове мелькали обрывки мыслей.

Юля тоже подтянулась и присела на край стола, схватившись за него руками. Почему-то ладони никак не могли согреться, пальцы почти онемели от холода. Все от волнения, наверное, от такого напряженного момента.

Денис повернул к ней голову, но не посмотрел в лицо, а остановил взгляд где-то в районе плеча. Или на ключице. Которая выглядывала из широкого выреза белой кофточки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});