Счастливая звезда (Альтаир) - Владимир Немцов

— Вот вам моя «керосинка»!

Ради нее Вадим готов был идти на все лишения, готов питаться не только плавленым сыром, который ему до смерти надоел, а и одним сухим хлебом, лишь бы довести эти керосинки до дела, чтоб выпускались они тысячами. Напротив сидел человек, кровно в этом заинтересованный; он мог по достоинству оценить смелость и остроумие конструкции. Кроме того, человек этот был приятен изобретателю. Да что там скрывать, Багрецов славился своим красноречием в женском обществе, а потому и на сей раз остался верен себе. Он уже давно позабыл, зачем пришел в кабинет дежурного по вокзалу, и видел перед собой лишь самую внимательную, самую прекрасную (после Нади, конечно) из всех слушательниц, когда-либо существовавших на земле.

Он расхаживал по кабинету, ерошил пышную шевелюру и весьма темпераментно объяснял сущность своей «керосинки». Он говорил, что ему удалось соорудить маленькую термобатарею, которая дает высокое напряжение для радиостанции.

— Всякому школьнику известно, — лекторским тоном продолжал Багрецов, — что такое термоэлемент. Это две спаянные между собой проволочки из разных металлов. Если мы будем их нагревать, то на концах появится ток. Это давно уже открыли.

Дуся опасливо поглядывала на часы, но Вадим ничего не замечал, даже протянутого ему талона на билет.

— За последнее время наши ученые нашли и подобрали такие сплавы и полупроводники, которые позволили получать от термоэлементов большой ток, говорил он, прикрывая глаза от яркого света. — Один изобретатель придумал такие, что они могут прилично работать даже от теплоты человеческого тела. Если эти элементы соединить вместе, как сделано у меня, то получится целая батарея. Я, например, получаю от нее двести вольт. Это, знаете ли, не шутка!

Для иллюстрации Багрецов открыл радиостанцию и показал систему из нескольких гребенок. Под ними горел широкий фитиль. Конструктор вспоминал все свои ошибки в поисках практически пригодной горелки и советовал применять только такую. В данном случае пламя не потухнет, даже если радиостанцию поставить вверх дном. Потом он пожаловался на горючее. Керосин коптит варварски, и пришлось составить специальную очищенную смесь, куда входит спирт.

Внутри аппарата поблескивали сверхминиатюрные радиолампы, чуть заметно тлели в них волоски. Каждая деталь была тщательно продумана и представляла собой чудо ювелирного искусства. Конечно, это только так кажется.

— Никаких ювелиров, — заявил изобретатель. — При массовом производстве даже малюсенькие штучки делаются чрезвычайно просто. Автомат выплевывает их, как семечки… Попробуем что-нибудь принять, — в заключение сказал Багрецов, завинчивая винты на задней крышке радиостанции и вытягивая из нее прутик антенны. — Может, ваши клубные любители еще не угомонились.

Он порылся в чемодане и вытащил почти невесомые телефонные трубки. Дуся опять хотела напомнить ему о поезде, но изобретатель уже включил аппарат, который не на шутку ее заинтересовал. Надо бы попросить схему.

Багрецов ничего не услышал. Полное молчание, если не считать слабого потрескивания и шипения. Он медленно вращал ручку настройки, стараясь не пропустить станцию, все равно какую, лишь бы продемонстрировать радиолюбительнице — приоткрыв рот, она уже не дышала, — как громко и чисто работает приемник с керосинкой.

Трубки чуть не слетели с головы, — оглушительная громкость. Казалось, лопнут, разорвутся на части телефонные мембраны. Слышны голоса, какие-то крики, топот ног. Неужели так шумно в радиолюбительской комнате? Нет, не похоже. Далекие паровозные гудки. Гремят по асфальту чугунные колеса грузовой тележки.

На минуту все затихло, и вдруг в этой, правда весьма относительной тишине прозвучал знакомый Багрецову сладкопевучий голос:

— Подвиньте ящичек и закрывайте. Будьте здоровы, золотко!

Этот голос Вадим узнал бы из тысячи. Он слышал его каждый день, слышал и ненавидел. Да и не только голос, а все существо Толь Толича. Ненавидел его ножки в игрушечных сапожках, округлый животик, перетянутый тонким ремешком, заискивающую улыбочку, всегда потные руки — при разговоре он вытирает их платком. Ненавидел со всей силой пылкой юности и был уверен, что поступает правильно.

В первый момент Вадим опешил, сбросил трубки, снова надел. Ненавистный голос преследует его всюду, даже в эфире нет от него покоя. Это похоже на галлюцинацию, явление необъяснимое, нелепое…

Яркой магниевой вспышкой блеснула мысль, удивительная в своей простоте: да ведь это работала радиостанция, ее вместе с батареями упаковали в ящик и позабыли выключить. Значит, он, Вадим, был прав, предупреждая Медоварова, что в ящике не выключен какой-то аппарат. Чувствительный микрофон воспринимал все звуки, проникавшие сквозь щели ящика. Вот почему так хорошо слышны паровозные гудки, говор пассажиров и вкрадчивый голос Медоварова.

В телефонных трубках что-то пискнуло, затем послышался грохот задвигаемой двери. Вадим не ошибался, ясно представляя себе, как движется массивная дверь товарного вагона. Потом загремели засовы, щелкнул замок, а через минуту после свистка уже стучали ритмично колеса.

Стараясь как-то осмыслить все эти звуки, их

сочетание

и последовательность, Багрецов пока еще с трудом догадывался, что произошло самое для него страшное — уезжал Медоваров. Теперь неизвестно, где искать экспедицию…

Стук колес постепенно затихал, потом резко оборвался.

Помутневшими глазами Вадим уставился на часы и устало откинулся на спинку стула.

— Все, — сказал он. — Лекция окончена. Благодарю за внимание.

Дуся растерянно протягивала ему талон на билет, но пассажир ничего не видел, закрыв глаза, ощупью укладывал свою «керосинку» в чемодан, освобождая ей место среди бутылок с горючим, кирпичиков сыра и засохшими кусками хлеба.

Маленькая луковка упала на стол, покатилась к чернильнице. Пассажир щелкнул замком чемодана и, не оглядываясь, пошел к выходу.

Дуся его робко остановила:

— Погодите. Есть еще утренний поезд.

— В Москву? Здесь ваша помощь не потребуется.

— Но вам нужно в Новокаменск?

— Поздно.

Чувствуя себя виноватой, Дуся наморщила лоб, вытащила из стола справочник. Быстро перелистывая страницы, искала расписание поездов по другой дороге.

— Через час отходит местный, — наконец сказала она, подходя к висевшей на стене карте. — Доедете до станции Выборново, а там по заводской узкоколейке… Опоздаете часов на пять. Или, лучше, подождите до завтра.

— Тогда я его совсем потеряю.

Рассматривая вместе с дежурной карту и расписание, Багрецов прикидывал разные варианты, как бы поскорее добраться до Новокаменска. Городок этот был конечным железнодорожным пунктом. Вероятно, имущество экспедиции будет погружено на машины и отправлено дальше по одному из трех шоссе, которые, как было видно на карте, расходились от Новокаменска в разные стороны. Это обстоятельство сильно смущало Багрецова, но в то же время он надеялся на медлительность и не очень блестящие организационные способности Толь Толича. Вряд ли без всякого отдыха этот уважаемый товарищ отправится в трудное путешествие. К тому же он не успеет достаточно быстро перегрузить ящики из вагона в машины. Возможно, Вадим еще застанет его в Новокаменске.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});