Конница на войне: История кавалерии с древнейших времен до эпохи Наполеоновских войн - Валентин Тараторин

Лёгкая конница в 1805 г. состояла из 19 английских драгунских и 3 полков КГЛ. Организация лёгкого полка была несколько иной, чем тяжёлого. Обычно он состоял из 4—5 эскадронов, делившихся на 2 роты, а рота — на 2 дивизиона (взвода). В среднем, в эскадроне служило 180 строевых всадников (337, с. 7—10, 13). Эскадрон обозначался числовым номером, а рота — литерой алфавита.

Рис. 94. Английская тяжёлая кавалерия. Гвардейский (слева) и армейский драгуны. 1815 г.

В 1806 г. были переформированы в гусарские 3 английских полка лёгких драгун. Видимо, в это же время в гусары были переведены и 3 лёгкие полка КГЛ.

В результате, к 1809 г. британская лёгкая кавалерия насчитывала 15 драгунских, 4 гусарских английских и 3 гусарских КГЛ (337, с. 10). Почти все полки имели по 5 эскадронов, кроме 1 драгунского и 3 гусарских КГЛ, включавших в себя по 4 эскадрона.

Лёгкие драгуны и гусары были вооружены саблей, двумя пистолетами и карабинами или штуцерами.

Остальные части лёгкой кавалерии служили на Яве, Маврикии, в Португалии, в Вест-Индии, в Америке, на Ямайке и в Испании.

Рис. 95. Английская лёгкая кавалерия. Гусар (слева) и драгун. 1815 г.

В битве при Ватерлоо, в англо-нидерландской армии под командованием фельдмаршала А. Уэллси — герцога Веллингтона находились следующие полки: 4 английских драгунских гвардейских, 3 линейных драгунских, 5 лёгких драгунских, 4 гусарских, 2 лёгких драгунских КГЛ, 2 гусарских КГЛ (226, с. 8-9; 337, с. 28-29). Кроме того, 1 добровольческий ганноверский полк.

Тактика британской кавалерией использовалась общеевропейская. Перед битвой при Ватерлоо герцог Веллингтон дал следующие указания:

1. Всегда должен иметься резерв, чтобы поддержать успешные действия или прикрыть в случае неудачной атаки отступающие части. Резерв должен составлять не менее половины всех кавалеристов, в отдельных случаях — до 2/3 их количества (336, с. 24).

2. Кавалерийские части должны выстраиваться в 3 линии. 1 и 2 должны быть развёрнуты, резерв же может быть выстроен в колонну, не таком расстоянии, которое бы позволяло ему перестроиться в линию.

3. 2-я линия должна стоять в 400—500 ярдах от первой. Резерв — на такой же дистанции от второй. Это не слишком большой промежуток в случае, если придётся поддержать 1-ю линию во время успешной атаки, и не слишком маленький, чтобы прикрыть её в случае поражения и дать ей возможность спокойно отступить через интервалы 2-й линии.

4. Во время атаки пехоты 2-я кавалерийская линия должна находиться от первой на расстоянии 200 ярдов с той целью, чтобы быстро атаковать пехотный батальон, истративший все заряды на отражение действий 1-й линии, и ещё не успевший подготовиться ко второй атаке.

5. Когда 1-я линия атакует галопом, 2-я должна следовать за ней шагом, чтобы не смешаться с 1-й или подойти слишком близко к ней, так как в случае поражения 1-я линия, та непременно будет опрокинута на 2-я и пользы тогда от её поддержки не будет никакой.

При Ватерлоо британская кавалерия за редкими исключениями действовала из-под прикрытия пехоты и артиллерии. Согласованность трёх родов войск помогла англичанам успешно вести бой. Этому способствовала оборонительная тактика, выбранная Веллингтоном. В этом случае коннице не приходилось постоянно отрываться от основных сил и подвергаться вражеским атакам с флангов и тыла.

КОННИЦА РОССИИ

В 1805 г. русскую регулярную кавалерию составляли: гвардейские полки — 2 кирасирских, 1 гусарских и 1 казачий; армейскую кавалерию — б кирасирских, 28 драгунских, 9 гусарских, 3 конных, 1 уланский (211, с. 30—85). К гвардии в 1809 г. присоединяются драгунский и уланский полки. К казачьему полку в 1811 г. добавляют казачью сотню (Черноморскую).

В 1815 г. русская регулярная кавалерия насчитывала 8 гвардейских полков: 3 кирасирских, драгунский, гусарский, уланский, конноегерский и казачий, а также 59 армейских: 9 кирасирских, 17 драгунских, 8 конноегерских, 12 гусарских, 12 уланских и жандармский полки.

С 1803 по 1812 гг. каждый кирасирский и драгунский полк включал в себя по 5 эскадронов. Эскадрон делился на 2 полуэскадрона, состоявшие из 2 взводов. Взвод являлся минимальной тактической единицей. 1 эскадрон считался запасным. В эскадроне должно было служить 145 строевых всадников — офицеров и рядовых. На деле это число часто варьировалось (211, с. 414).

Гусарский и уланские полки насчитывали по 10 эскадронов и 2 батальона. Поскольку 2 эскадрона были запасными, то в боевых действиях 1812 г. участвовало по 8 эскадронов, которые имели ту же организацию, что и в тяжёлой кавалерии, но строевых лошадей в ни# должно было быть 143. По штатам в эскадроне предполагалось 172 человека у кирасир и драгун и 170 у гусар и улан (строевых и нестроевых, и офицеров).

Рис. 96. Русские карабинер (слева) и гусар. 1786-1796 гг. Рис. 97. Русская гвардейская кавалерия. На переднем плане: улан (слева) и драгун. На заднем (слева направо): гусар, конный егерь, казак и кирасир. 1812-1814 гг. 

В конце 1812 г. организация изменилась. Если в 1805 г. кирасиры[156] были вооружены палашами, двумя пистолетами, карабинами и штуцерами — по 16 штук на эскадрон, то в 1809—1810 годах (211, с. 71) вводятся так называемые «кирасирские ружья». Драгуны, имевшие тот же арсенал, изначально снабжались облегчёнными мушкетами, тем не менее, и они получили новый образец ружья «как в армейской пехоте» (211, с. 73), видимо, облегчённые.

Гусары вооружались саблей, двумя пистолетами, карабинами и штуцерами, а также мушкетонами (по 16 штук на эскадрон). С 1810 г. появляется новый образец карабина, а с 1812 многие полки снабжаются пиками (211, с. 79), которыми вооружались только первые шеренги взводов.

«Конные» полки имели типично уланское вооружение: саблю, два пистолета, пику, но не использовали карабинов и штуцеров (211, с. 81). В уланском полку до 1806 г. пик не было (211, с. 82). Вооружение составляли: сабля, два пистолета, карабин и 16 штуцеров на эскадрон[157].

В начале 1812 г. во всех регулярных полках (кроме уланских) изымаются ружья, мушкеты и карабины для вооружения ими ополчения. Кавалеристам оставляют только штуцера, пистолеты, а гусарам, кроме того, мушкетоны. Но официальное распоряжение не исключало возможности использования трофейного огнестрельного оружия.

В 1814 г. кирасирам, драгунам и гусарам было возвращено дальнобойное оружие и на каждый полк выдавалось 1120 карабинов (кирасирам и драгунам — ружей) и 112 штуцеров (211, с. 72, 74, 79).

Конные егеря изначально получили: сабли, два пистолета, карабины и на эскадрон — по 16 штуцеров.

Лейб-гвардии казачий полк на вооружении не имел карабинов и штуцеров. Рядовой вооружался саблей, пикой и пистолетом (офицер — двумя пистолетами). Судя по всему, пики имели как первая, так и вторая шеренги (211, с. 39) при действии строем стоявшие во второй шеренге не могли воспользоваться пиками, но, поскольку основной акцент в казачьей тактике делался на наступление лавой, пику могли использовать абсолютно все казаки.

Видимо, в России больше, чем где-либо ещё уделяли внимание прикрытию колонны стрелками-фланкерами. Для этого 3-4 крайних ряда высылались вперёд и на фланги. В их задачу входило не допустить охвата колонны противником. Фланкерами были лучшие стрелки и наездники во взводе. Обращать больше внимания на рассыпной вид боя русских заставили войны с Турцией. Всадникам, стоящим в плотном шереножном строю, пользоваться огнестрельным оружием строго запрещалось (211, с. 129; 180, с. 107-108; 283, с. 197-216).

Рис. 98. Русская армейская конница. Кирасир (на переднем плане) и драгун. 1812 г. Рис. 99. Русская армейская конница. Слева направо: конный егерь, улан и гусар. 1813 г. 

Во время войны 1812 г. русская кавалерия, также, как и французская, чрезвычайно страдала от бескормицы. Процент падежа был очень велик. Данные о потерях намеренно скрывались Кутузовым «дабы не ужаснуть» ими всех, но по отрывочным сведениям можно сделать выводы о реальном состоянии русской конницы. Так, например, во время отступления Наполеона, в боях под Красным, Московский драгунский полк атаковал колонну вражеской пехоты, но лошади были настолько изнурены, что, ворвавшись в построения французов, оказались не в силах двигаться дальше. Тем не менее, вражеские солдаты были в ещё худшем состоянии и около 2000 человек сложило оружие (164, т. 3, с. 118).

Левенштерн, командовавший Сумским гусарским полком, оставил свои воспоминания:

«Мои гусары страшно страдали… Сумской полк насчитывал не более 120 лошадей, годных идти в атаку…»[158]. 

То есть, фактически, некоторые полки насчитывали не более 1 эскадрона кавалеристов, годных к службе.