Эланус - Урсула Познански

по проволочной сетке забора, пробираясь к контейнеру, в котором горел свет.

Оттуда доносился голос. Он звучал немного приглушеннее, чем обычно, но то, что человек был расстроен, было заметно сразу. И этим человеком был Земан.

«– … этим идиотам так много времени. Это должно было пройти намного быстрей – хоп-хоп! Без многочасового ожидания, а то мы привлечем внимание подвыпивших, которые скоро пойдут со своих вечеринок».

Йона подкрался на два шага ближе. Да, теперь он мог видеть Земана таким, каким его помнил. Злобным архитектором, которого он снял на видео через окно.

Камера телефона, к сожалению, была несопоставима с камерой Элануса. Все, что Йона мог захватить объективом, было размытым пятном света в темноте. Рядом с этим пятном находилось что-то, что в лучшем случае выглядело как нечеткая тень человека. Он приблизил камеру к лицу Земана, которое отсвечивало слабым светом. Но на дисплее телефона было видно лишь какое-то непонятное серо-розовое пятно.

Так, нужно приблизиться. Йона продвигался вперед сантиметр за сантиметром, затаив дыхание. Внезапно он нащупал щель – две части забора разошлись друг от друга, образуя пространство между ними, похожее на большое X. Через нижнее отверстие этого Х Йона может проползти на стройку.

Если отважится.

Пока он находился на некотором расстоянии от Земана, но как только он попадет по ту сторону забора, то убежать станет почти нереальной задачей. Потому что тогда ему придется снова проползать сквозь это отверстие, и тогда они неизбежно поймают его. И потянут его за ноги обратно в закрытую зону.

Йона колебался, но на самом деле он уже знал, какое решение примет, когда встал на колени, чтобы проверить размеры отверстия.

Да, оно было достаточно большим. Он не должен задеть забор, чтобы не было шума.

Йона положил телефон в задний карман джинсов, а затем встал на четвереньки. Он пополз по мягкой земле к стопке поддонов, за которыми можно было великолепно спрятаться.

Еще на какое-то расстояние он стал ближе к архитектору. Тот как раз подошел к яме и посмотрел вниз. Покачал головой.

Звук скрежета, который Йона слышал чуть раньше и который в какой-то момент затих, раздался по новой. Йона понял, что это был за звук: заработал маленький грузовик с такой же небольшой бетономешалкой на платформе. Неудивительно, что Земан начинал терять терпение – несколько часов он удерживал бетон в жидком состоянии, опасаясь, что это кому-нибудь бросится в глаза. Тут у любого случится стресс.

Так, Йона продвинулся еще ближе. Он убедился в том, что отключил все звуки на своем телефоне, и сделал снимок бетономешалки. Затем он сфотографировал Земана, пусть и со спины. Снимок снова получился расплывчатым.

Пока он смотрел на дисплей и в то же время пытался прикрыть рукой свет, исходящий от телефона, он услышал новый шум, который заставил его испугаться. Это был шум дизельного двигателя, который с каждой минутой становился все громче и громче. Абсолютно ясно, что это значит.

Сейчас Йона отдал бы все возможное, чтобы с ним был Эланус, готовый к запуску. Тогда он мог бы ожидать на безопасном расстоянии и направлять дрон с помощью летного контроллера в любом направлении, туда, где могло произойти что-нибудь интересное.

Например, к задней двери авторефрижератора, где сейчас возятся двое мужчин. Но для его телефона это было слишком далеко. Йона попытался увеличить их лица, но уже знал, что у него нет никаких шансов получить четкую картинку. Все, что получилось в итоге, были различные оттенки темноты.

Но, кажется, он узнал голос Мартина:

«– Маленький мерзавец ускользнул от нас».

«– Что?» – Земан вспылил, как никогда».

Йона решил отказаться от фотографий и вместо этого начать запись звука.

«– Вы что, с ума сошли? Как это могло случиться, вы, идиоты!»

Йона не услышал, что ответил ему Мартин. Что-то, связанное с полицией, так как Земан объяснил ему громко и ясно, что Аккерманн, конечно, покрывает их действия, но он все-таки не волшебник.

«– Он, безусловно, поможет нам, но если маленькая крыса будет везде ходить и говорить, что он видел мертвого и замороженного Шраттера в вашем погребе, то все догадаются. И тогда даже Аккерманн ничего не сможет сделать!»

Бинго. Это была такая хорошая цитата, которая позже понравилась бы любому судье.

«– Для зачем вообще нужен авторефрижератор? – продолжал громыхать Земан. – Вы что, думаете, что за несколько километров между домом и кампусом Шраттер оттает и сразу же начнет разлагаться? Вы хоть когда-нибудь используете свои мозги для того, чтобы думать?»

Тот факт, что архитектор говорил так открыто, заставило Йону остолбенеть. Ну хорошо, на расстоянии до жилых домов никто его не услышит, но если кто-то случайно будет гулять поблизости и без злого умысла приблизится к строительной площадке…

Хотя, вероятно, кто-то охранял стройку. И следил за тем, чтобы никто не приблизился незамеченным. Если бы Йона не пошел в обход через «теоретическую физику», то его наверняка обнаружили бы. Фактически многие люди знали о заговоре вокруг ректора, и пока все они держали язык за зубами. Предположительно потому, что все они только выигрывали от смерти Шраттера. Йона вспомнил о конверте с деньгами в почтовом ящике Лихтенбергер.

Погрузочная рампа авторефрижератора медленно опускалась, и внимание всех стоящих переключилось на содержимое машины. Никто не смотрел в сторону Йоны, значит, можно было рискнуть, покинуть на пару секунд свое укрытие за поддонами и пробежать вперед. К экскаватору, который находился всего в тридцати метрах от интересующего его места.

Йона присел на корточки и смотрел на происходящее сквозь гусеничные цепи и ковш экскаватора, поднятый наполовину.

Они обернули Шраттера во что-то типа брезента. Это было, вероятно, нелегко, так как его тело все еще было заморожено и находилось в той же позе, что и в холодильнике. Через темно-зеленый пластик можно было различить голову, локти и колени Шраттера.

«– Это было так ужасно – вытаскивать его из холодильника, – простонал Рогински, поворачиваясь к Земану. – Он совсем замерз. Если бы Хельмрайх был чуть умней, то начал бы размораживать холодильник за пару часов до этого».

Мартин обернулся. До этого он стоял с искривленным от отвращения лицом рядом с трупом Шраттера на погрузочной платформе, но после этих слов от спрыгнул с нее и ударил Рогински в грудь.

«– Послушай, ты, – прошипел он. – Да ты хоть представляешь себе, что мои нервы уже просто на пределе? Я существую только за счет успокоительных таблеток, так что закрой свой рот, ты… повар. Три с половиной недели я храню у себя в доме мертвеца, в то время как ты все время трепался