Академия колдовских сил. Салочки с демоном - Ольга Романовская

Витание в облаках закончилось для Малицы плачевно: задумавшись, она растянулась на земле, споткнувшись о корягу.

— Надо попросить господина Ойгла изменить курс физической подготовки адептов. — Проректор поднял ее и отряхнул от прошлогодней листвы и подтаявшего снега. Сюда весна еще не забредала, так, потопталась на опушке и ушла в город. — Пусть введет усложненный курс. Норматив какой?

— А? — не поняла Малица.

Она ощущала себя неловкой, неуклюжей абитуриенткой и молча завидовала лорду Шаллу с его оборотничьей ловкостью и выносливостью.

— Кросс в полторы мили за сколько нужно пробежать? Я стихийниками не интересовался, теперь придется. Общая подготовка никакая. Ладно, прикинем. — Проректор задумался. — Некромантам положено за восемь минут с боевой экипировкой…

— Боевой экипировкой? — в ужасе переспросила Малица, запоздало вспомнив, что перебивать руководство запрещается.

Но лорд Шалл не обиделся, даже внимания не обратил.

— С вещмешком и жезлом, Ирадос. В реальной ситуации товарища нередко приходится тащить, от нежити отбиваться — и все это на полном ходу. Так вот, по моим прикидкам, вам дают минут десять, не больше. Ну и где они, Ирадос? Я вас практически на себе волоку.

Малица хотела ответить, что при свете бы сдала норматив, но промолчала. Проректор интерпретировал ее молчание как знак согласия продолжать путь и попросил погасить сияние.

— Уже недолго осталось, — ободрил лорд Шалл, вновь сжав в руке ладонь саламандры.

Проректор не обманул: через пару минут ветви деревьев, будто занавес, разошлись, открывая поляну. Посреди нее горел костерок. Присмотревшись, саламандра поняла: это Тьюзди. Элементаль светлячком порхала над землей, изгибаясь то в одну, то в другую сторону, будто пламя свечи. На нее завороженно взирали трое. Все в зеленых остроконечных шляпах и несуразных накидках с нашивками из листьев. Малица сначала приняла их за детей — слишком низкие, — но потом осознала ошибку. И разочаровалась. Саламандра ожидала увидеть крошечных созданий со стрекозьими крылышками, а не бородавчатых дамочек с немытыми волосами, космами ниспадавшими на лица. И это феи?!

— Доброй ночи, дамы! — Проректор вежливо поклонился каждой. — Позволите присесть рядом с вами?

Феи пришли в странное возбуждение, начали поправлять волосы и нервно хихикать. Если б не их уродство, Малица подумала бы, они кокетничают с лордом Шаллом.

— Одинокий оборотень в лесу — это так романтично! — в подтверждение догадки томно протянула одна. — Не станцуете ли с нами? Луна прибывает.

— Боюсь, у меня нет времени на это, дамы. — Проректор бросил быстрый взгляд на саламандру, и та подошла ближе. — Вы принесли то, о чем мы условились?

Феи дружно разочарованно вздохнули и выбрали козлом отпущения Малицу, по очереди наградив ее убийственными взглядами.

Странное дело, но теперь дамы не казались саламандре такими уродливыми. Моргнув, та поняла, в чем дело: иллюзия! Ее наложили поверх истинного облика.

— Вот оно. — Ближайшая фея вытащила из-под накидки пузырек с пурпурной жидкостью. — Один глоток, и ты непобедим. Два глотка — ты бог. Три — покойник.

Проректор протянул руку, и мнимая красавица со смехом растворила крохотную бутылочку, больше напоминавшую флакон для духов, в воздухе. Легко и просто, будто бы даже без магии.

— Э, нет, сначала плата!

— Сначала доказательства, что это не сахарный сироп, а капли лорда шан Теона, — парировал проректор. — Может, склянка не стоит и медяка.

Феи всполошились, побагровели от ярости. Накидки превратились в крылья — тончайшую серебристую паутинку с отливавшими зеленцой перепонками. Сами феи тоже изменились, наконец-то напоминали изображения в учебниках — миниатюрные женщины с разноцветными волосами и без единой бородавки. Однако красотой они по-прежнему не отличались. Даже отбросив женскую зависть, саламандра могла назвать их лишь симпатичными. Зато размер совпадал: истинные феи от ладони до девушки лет тринадцати. Последние, феи, разумеется, не девочки, охотно заводили отношения с мужчинами. Последствия подобных шалостей потом нередко поступали в Академии магии.

— Раз так, разбирайся сам!

Крылья дружно окропили поляну пыльцой.

Тьюзди укоризненно покачала головой, но проректор знал, что делает. Он вытащил из кармана жилета медальон на длинной серебряной цепочке и покачал им в воздухе. Это простое действие заставило фей вернуться и занять прежние места.

— Ну, не томи! — устав ждать, поторопила лорда Шалла одна из фей.

Вторая попыталась вырвать медальон, но проректор ловким движением спрятал его обратно в карман.

— Уговор, — укоризненно напомнил некромант. — А еще честные, ладно, почти честные магические существа! Какой пример вы подаете подрастающему поколению? — Он покосился на Малицу. — Адептка решит, будто так и должна вести себя женщина.

— И? — уставились на него феи.

Они не понимали вреда превращения саламандры в себе подобных.

— Конкурентка вырастет, — хмыкнул лорд Шалл и повелительно обратился к навострившей уши Малице: — А вы не слушайте! Уже знаю о ваших выходках, новые мне ни к чему. Запомните, Ирадос, я не лорд ти Онеш, который пожалел и не выгнал. Я выгоню.

— Ректор защитит, — смело брякнула Малица, вспомнив о единственной.

Врал, конечно, лорд Шалл. Единственная — это любовь всей жизни. Ради нее они жизнь отдадут, и не только свою. Даже скорее не свою. И не отдадут, а заберут.

Проректор медленно-медленно покачал головой и заверил:

— Девушка, против старого некроманта нет приема. Поверьте, я закопать сумею, а потом воскрешу и снова закопаю, поэтому соблюдайте Устав, и будет вам счастье. Оборотни — народ справедливый, просто так не трогают. А я, как вы уже поняли, именно то клыкастое и блохастое.

— Вовсе вы не блохастый и не старый! — возмутилась Малица.

Если первая часть реплики насторожила, вторая рассмешила, и теперь саламандра, как ни пыталась, не могла сдержать улыбки.

— Мне виднее, — хмыкнул проректор и обернулся к нервно постукивавшим ножками от нетерпения феям. — Простите, дамы. Так вот, давайте обменяемся?

— Откуда нам знать, что медальон истинный? — насупилась фея, взявшая на себя роль переговорщицы. — Может, он пустой.

— Может, — легко согласился лорд Шалл. — Но ведь и флакон может оказаться фальшивкой. Тогда плата равноценна.

— А ты наглый, оборотень!

— Скорее умный.

Проректор демонстративно уселся прямо на снег. Тьюзди устроилась рядом, негреющим огоньком освещая поляну.

Малица осталась стоять. Она не решалась применить дар и прогреть землю: тогда бы пришлось еще и высушить ее, а садиться прямо в сугроб, как лорд Шалл… На то он и оборотень, им и лютый мороз — жара.

Фея-переговорщица поставила перед проректором бутылочку и потребовала:

— Медальон!

— Доказательства, — спокойно, но твердо возразил некромант.

Феи собрались в кружок, обсуждая дальнейшие действия.

Флакон с непонятным содержимым лежал на снегу. Малица не понимала, почему нельзя просто встать и забрать его, даже потянулась сама, но, взвизгнув от боли, отшатнулась.

— Ирадос! — укоризненно глянул проректор и добавил: — Лучше поучу я, чем глупо погибнете.

— А я думала, честь мага и всякое такое…

Саламандра дула на пальцы и гадала, научится ли она когда-нибудь подобной бесконтактной магии. Малица ничего не почувствовала, движения не уловила! Дурно, очень дурно для будущего стихийника. Саламандре положено предугадывать удары и чувствовать колебания воздуха. Хотя бы потому, что ректор назначил Ведущей, а практику проходить в Сумеречье.

— Всякое такое! — передразнил проректор и бросил быстрый подозрительный взгляд на фей. Они все еще совещались, значит, что-то затевали. — Вы точно не некромантка? Обычно у моих совести нет, а тут стихийница. И правильно, Ирадос, — неожиданно поощрил падение нравов лорд Шалл. — Лучше выжить, чем остаться благородным. В данном случае вы полезли трогать поставленный врагом предмет. По-вашему, феи просто так его бросили, без заклятия и проклятия?

Малица вздохнула, признавая правоту некроманта. Второкурсница, что с нее возьмешь!

Феи же приняли решение.

— Я посмотрю медальон, ты понюхаешь капли, — нашла компромиссное решение переговорщица с волосами сине-белого цвета.

Проректор пожал плечами и лениво поднялся.

Медальон вновь оказался на виду, извлеченный ловким движением фокусника. Малица уловила едва различимое свечение, окутавшее пальцы, будто солнечные лучи. Оно исходило от медальона. Кажется, феи тоже увидели его, потому как жадно впились глазами в руки проректора. Тот замер на месте, высоко подняв источник невидимого света. Саламандра подметила напряженные мышцы, характерно, для заклинания, сложившиеся пальцы и гадала, чем все закончится. Она уже поняла, медальон не пустышка, а некий артефакт. Приоткрыть завесу тайны нечаянно помогла одна из фей, которой коснулся лучик. Та будто сбросила пару сотен лет и превратилась в ту самую фею, какой мечтали стать все маленькие девочки.