Старая погудка на новый лад. Русская сказка в изданиях конца XVIII века - Автор Неизвестен -- Народные сказки

Плениру-королевну, превосходнейшую всех и разумом, и красотою, притом каждому из братьев отдал принадлежащие им яйца, скрывающие королевства. На другой день совершен был брак всех братьев к великой радости подданных, и они спокойно обладали своими королевствами, которые были построены на одном море.

35. Сказка о хитром воре

Некоторого царства, некоторого государства, славного королевства в одной деревушке жили старик с старухою, у которых был один только сын, от природы имеющий острый и проницательный разум, но по нерадению своих родителей о его порядочном воспитании употреблен был во зло. Крестьянин наипаче старался о доставлении своему семейству безбедного пропитания и сына своего приобучал с малых лет к земледельческой работе, нежели имел попечение о просвещении его разума. Сын же, напротив того, мало прилежал и к таковому труду, но по врожденной своей склонности занимался всякими бездельничествами и шалостями, непростительными его возрасту. Бедный крестьянин, видя худой успех и надежду, чтобы быть их старости помощником, в своем сыне, старался его увещаниями, а часто и наказаниями отвратить от того, но все было тщетно и бесплодно. Причиною же сего по большей части была малого мать, которая с младенчества чрезмерно ему потакала, хотя и чувствовала уже напоследок, что в сыне ее ничего не предвидится доброго.

Между тем к несчастию и вящему огорчению всего семейства столь тяжко и опасно занемог бедный крестьянин, что чрез несколько дней, оставя сию жизнь, переселился к вечности. Старуха оплакивала смерть своего мужа и по приличию сделала ему последний долг, предав тело его земной утробе. Малый, будучи уже довольных лет, в одно время предложил своей матери, что ему праздность наскучила и он желает обучаться какому ни есть ремеслу. Старуха, услышав сие, весьма обрадовалась и спрашивала своего сына, какому он более желает обучаться ремеслу. «Воровать, — отвечал крестьянский сын, — мне сие ремесло нравится пуще прочих». Таковой ответ мать более привел в печаль и отчаяние, нежели в радость, и она старалась представлять своему сьшу, что воровство есть последнее и самое гнусное рукомесло, которое за собою влечет поносную смерть. Но сын, не внимая ее советам и увещаниям, беспрестанно повторял своей матери, чтобы она исполнила его желание. Сколько ни было прискорбно и досадно сие бедной поселянке, однако вознамерилась она удовлетворить желанию своего сына.

В следующий день, взяв его с собою, пошла на торжище. Проходящие спрашивали у нее, не намерена ли она сына своего отдать в какой род службы. «Никак нет, батюшки, — отвечала старуха, — я желаю отдать его в учение». — «Чему учиться?» — спрашивали ее. «Воровать», — говорила старуха. Прохожие, думая, что старуха лишилась разума, плюнув на нее, отходили прочь и смеялись глупости крестьянки. В сие время подошли два молодца к старухе и спрашивали ее, чему она желает обучать своего сына. «Воровать», — отвечала крестьянка. «Очень хорошо, — говорили сорванцы, — мы беремся его наставить совершенно в сем искусстве». И дав старухе несколько денег на пропитание, взяли с собою малого и повезли в свое жилище, которое они имели в средине самого густого леса. По приходе своем объявили они, что намерены в следующую ночь показать ему опыт своего искусства и желают идти в город ограбить некоторого богатого господина, почему говорили своему ученику, чтобы и он шел с ними и примечал бы, как они будут поступать. «Очень хорошо, — сказал крестьянский сын, — я с охотою моею готов вам последовать».

Как скоро наступила ночь, то воры, взяв своего ученика, пошли в город прямо к дому того господина, который был весь окружен высокими каменными стенами, и никак неможно было взлесть на оные. Воры, подошед к дому, рассуждали между собою, что до следующей ночи оставить должно сие предприятие, потому что не запаслись лестницею. Услышав сие, новой ученик сказал им: «Как, братцы, до другой ночи оставить сие? Я, шедши по улице, заметил у одного двора стоящую высокую лестницу, которую можно употребить к сему случаю». Воры обрадовались, что усматривают успех в своем ученике, и нимало не медля, пошли к сказанному учеником их дому и, взяв лестницу, подставили к стене. Потом говорили между собою: «Надобно нам кинуть жеребий, кому из нас двух достанется перелезть через стену и идти в покой», — от чего и произошел между ими немалый спор. Ученик же, стоя, сказал им: «Братцы! Не спорьте о сем, я разрешу ваш спор и без всякого жребия перелезу стену и пойду в покой господина».

Одобрили его мнение, и ученик, нимало не медля, как птица перелетел через стену и тотчас взошел в покои, в которых довольное время походя, ничего не нашел и, не желая к своим товарищам возвратиться с пустыми руками, подошед к спальне господина, говорил ему: «Милостивый государь! Мне нечто не спится, и такая дрянь лезет в глаза, что по всему телу выступил холодный пот». Господин, пробудясь, услышал голос и, подумав, что это говорит его дворецкий, спросил его вдруг: «Да от чего это происходит?» — «Мне чудится, — говорил крестьянский сын, — будто кто-то ходит с ключами у кладовой». — «Что ты врешь? — сказал господин. — Ключи от кладовой висят здесь на стене, и когда ты сему не веришь, то посмотри сам». Он, подошед, взял ключи со стены и пошел прямо в кладовую. Вынул из оной серебра и прочего из пожитков господина столько, сколько его сил доставало к несению, потом, перелезши через стену и отдавая пожитки пограбленные своим товарищам, говорил: «Вот, братцы! Я это не украл, но выпросил у самого господина». — «Как! Выпросил?» — спросили его они. «Точно так». И по сем рассказал им о всем обстоятельно. «Когда же вы сему не верите, — примолвил он, — то хотя сами пойдемте со мною, и я при вас буду просить себе что-нибудь одному». Воры весьма сему удивлялись, что ученик их гораздо искуснее своих учителей, и один из них для изведания справедливости перелез через стену и, взошед в покои, слушал, как будет ученик их просить себе что-нибудь у господина. Крестьянский сын, подошед к спальне, говорил: «Милостивый государь! Где ваша соболья шуба, в кладовой или здесь? Мне представляется, будто ее украли.» — «Как ты не глуп? — говорил господин. — Ты, видно, заспался, шуба висит здесь под белою простынею. Посмотри поди для уверения». Крестьянский сын, взяв шубу, молвил тихо своему товарищу: «Слышал ли ты, что мне господин сам отдал шубу?» Тот подтвердил