Вcё повторится вновь - Александр Ройко

— Да, мы были не правы, — виновато прошептала Луиза, — но это всё так невероятно.

— Диана, — осторожно начал Франсуа. — Но это же такое потрясающее событие. И будет всё же просто грех, если о нём не рассказать и другим. Теперь это уже не просто твоё личное дело. Ты сама говорила, что кто–то должен был начать подобное. Хорошо, ты начала подобные исследования, назовём это так, и достойна большого уважения. Но ведь кто–то, возможно, и захочет продолжить начатое тобой дело.

— Ой, Франсуа, ты, как всегда, в своём репертуаре, — раскусила его намерения Диана. — Ты, конечно, в первую очередь репортёр.

— Ну, а как может быть по–другому, — улыбнулся тот. — Все мы такие, мы все в первую очередь репортёры. А ты — разве нет? Ты могла бы упустить такую потрясающую возможность?

— Ладно, — улыбнулась и Диана. — Она вспомнила вчерашние слова Филиппа о том, что её история достойна пера писателя. — Делай так, как ты сочтёшь нужным. На днях я даже предоставлю вам более веские доказательства. Но, одно условие — никаких настоящих имён и фотографий. Иначе я отказываюсь давать согласие. Если же кто–то после написания статьи уж очень заинтересуется этим, например, с целью исследования, то все контакты только через редакцию и с моего согласия.

— Хорошо! — обрадовался Франсуа. — Я принимаю все твои условия. Я и не собирался поступать по–другому. Может быть, ты сама хочешь написать? Тебе ведь это проще.

— Нет, Франсуа. Я не хочу. Предоставляю такое право тебе со всеми, так сказать, вытекающими последствиями. Мне это не нужно. Я вполне довольна тем, что в моей жизни, такая удивительная встреча, действительно, произошла.

— А что ещё за дополнительные доказательства?

— У меня дома ещё имеется видеодиск с записью некоторых событий.

— Ух ты, вот это здорово!

Радовались такому принятому решению и коллеги. Они понимали, что подобная публикация будет для читателей потрясающей новостью, некой журналистской «бомбой». Да, они, как выразилась Диана, в первую очередь репортёры, и ничего с этим не поделаешь.

Обеденный перерыв подходил к концу. Диана расплатилась и они, задумчивые, но гораздо уже более радостные стали возвращаться на работу.

Домой Диана, вернулась, несмотря на загруженность, вовремя. Доделает то, что не успела завтра, а сегодня ей ещё предстоит нелёгкая встреча с подругой. Она села немного перекусить, как раздался звонок:

— Диана, ты уже дома, я еду к тебе, — конечно же, Виолетте не терпелось.

К её приходу Диана выложила (эдак небрежно) на стол цветные киевские фотографии. Сверху лежали снимки её с Викой.

— Ну, погоди, Фома неверующий, — думала про себя Диана. — Посмотрим, что ты на это скажешь.

Виолетта не вошла, а ворвалась в комнату:

— Привет подруга.

Она собралась залезть в кресло, но заметила фотографии. Мельком, не беря в руки, взглянула на них, вздохнула, умостилась всё–таки в кресле и напустилась на Диану:

— Ты, как обычно, в своём репертуаре. Диана, ну, сколько можно себя мучить. Сколько можно перебирать эти старые фотографии. Да, Дэнис умерла, но жизнь то продолжается. У тебя появился Филипп, так живи и радуйся. Спрячь ты эти фотографии. Я понимаю, фотография на стене — это одно, но вот это, — она махнула рукой на стол, — уже перебор.

Она продолжала монолог, как бы не видя и не слыша Диану. Но затем внезапно замолкла. Она, наконец–то услышала, что Диана хохочет. Подруга изумлённо смотрела на неё. Она видела рыдающую Диану с этими фотографиями в руках, замкнувшуюся, отстранённую от всего. Но чтобы Диана хохотала над фотографиями своей погибшей дочери — это уму непостижимо! А Диана не могла остановиться. Не менялся и ужас в глазах Виолетты. — Что–то здесь не так? Не могла же Диана за одни сутки так измениться, не могла она так внезапно сойти с ума. Но, в чём же тогда дело? — недоумевала Виолетта.

Диане, наконец, удалось унять смех:

— Дорогая Виола, здесь нет старых фотографий. Это новые фотографии.

— Точно, крыша поехала, — подумала подруга. — Какие ещё новые фотографии?

Но что–то вдруг обеспокоило её. Она спустила ноги с кресла, встала с него, подошла к столу и, уже взяв в руки фотографии, начала их рассматривать.

— А где это ты фотографировалась? — повторила она вопрос Марии.

Ответ последовал такой же, как и в обеденный перерыв с коллегами.

— Не может быть! — изумилась Виолетта.

— Я сегодня это уже слышала, на работе, — грустно вздохнула Диана.

— Но чтобы они так были похожи! Это просто невероятно, — уже всё поняв, недоумевала подруга.

— Похожи они потому, что душа моей Дэнис заново живёт в этой девочке. Кстати, её зовут Вика. Она родилась через 2 года после гибели Дэнис.

— Диана, ты же знаешь, что я не верю в эти сказки, — как–то уж очень неуверенно выдавила из себя Виолетта. — Я верую в Господа Бога, регулярно хожу в церковь, читаю Библию, читаю молитвы, верю о жизни в раю, но чтобы повторно на этой грешной земле …, ну, не знаю.

— Вот именно — на грешной! земле. Возможно, поэтому и даёт Господь людям повторный и даже более шанс исправиться, стать лучшими, нежели до того. И в первую очередь морально, духовно. Ты же вчера видела старые фотографии. И твоё неверие было поколеблено. Так ведь? Так почему же ты не веришь сегодня, видя новые? Это же более реально.

Пока подруги разговаривали, приехал Филипп. Он тихонько поздоровался (женщины только кивнули головами) и сел в уголку, не желая мешать им. Тем временем Диана, уже подробно, объясняла Виолетте все события в Киеве. Она видела, что уже почти переубедила подругу. Но только почти.

— А, была–не была, — вдруг сказала она. — Филипп, включи, пожалуйста, видеоплеер. Хотела показать вам вместе с родителями позже, но, так и быть, покажу сейчас. Я и сама его ещё не видела.

Она достала киевский диск и подала его Филиппу. Он поставил диск в дисковод видеоплеера, включил телевизор, и они приготовились смотреть.

Диана сидела как заворожённая, устремив взгляд на экран. Комната наполнилась щебетанием Вики. Диана снова сопереживала все те события в Киеве. Фотографии — это одно, а видеосъёмка — совершенно другое, здесь всё живое, реальное.

Когда отснятое закончилось, Филипп с Виолеттой увидели, что по щекам Дианы текут слёзы. Её никто не стал успокаивать, они и сами были потрясены увиденным. Виолетта сидела притихшая, какая–то обескураженная, и было видно, что она тоже еле сдерживает слёзы.

— Ну что подруга, теперь то ты веришь? — еле успокоившись, выдавила из себя Диана.

— Не знаю, вроде бы и да, но как бы не хватает чего–то для полной убедительности. Не хватает какого–то заключительного штриха, что ли.

— А, — Диана махнула рукой. — Ты просто неисправима. Если тебя и это не переубедило, — грустно заметила она, — то ты безнадёжна.

Дальнейший вечер они, не сговариваясь, больше ни словом не обмолвились о Дианиной поездке. Разговаривали на многие темы, но этой не касались. Как–то само по себе напряжение в комнате развеялось. Они вместе поужинали, посмотрели телевизор, ещё обсудили увиденный фильм и Виолетта начала собираться домой. Видно было, что ей ужасно не хочется уходить. Она чувствовала, что за сегодняшний вечер они с Дианой стали ещё ближе. Диана заметила её нежелание уходить.

— Знаешь что, подруга, оставайся–ка ты у меня, — сказала она. — Нечего тебе идти, на ночь глядя.

— Но, … — неуверенно начала Виолетта, поглядывая на Филиппа.

— Никаких «но», — категорично возразила подруга. — Сегодня мы спим с тобой в одной комнате, а Филиппу я постелю в другой. Ты не возражаешь Филипп?

— Конечно, нет, — пожал плечами тот.

— Звони Роберту, чтобы он не беспокоился и оставайся, — завершила разговор Диана..

Подруги в эту ночь, всё шушукаясь, долго не могли уснуть.

ГЛАВА 51

Беседа с отцом, подготовка к ремонту

И уже вновь потянулись в жизни Дианы серые будни. Правда, теперь они были не такие безрадостные, как до поездки в Киев. Диана ожила, действительно, как бы помолодела, у неё появился какой–то азарт, очаровательная улыбка и приятный блеск в глазах. Её сейчас начинало тяготить то, что скапливается много работы. Если раньше она могла по производственной необходимости сидеть допоздна на работе, хотя и старалась вырваться домой пораньше, то сейчас всё изменилось. Она старалась как можно быстрее выполнить работу, чтобы не засиживаться и поскорее попасть домой. Только не всегда такое удавалось. Дома же они с Филиппом строили планы на их будущую жизнь.

Кроме того, Диана поставила себе серьёзную задачу на 2 ближайшие месяцы: пусть не ежедневно (как будет свободное время), но всё же регулярно, не смотря на загруженность или выходные — хоть какое–то время заниматься русским языком. Она в Киеве легко умела находить слова, чтобы разговаривать с Ланой и Виталием (Денис вообще не в счёт), тем более что и они немного разговаривали по–английски. А вот с маленькой Викой было посложнее. Когда она просто разговаривала с тётей Диной, та её понимала. А вот когда девочка начинала, что–то спрашивать, то отвечать на её вопросы было сложно. На некоторые вопросы маленькой «почемучки» и на английском то языке не так–то просто было ответить, а что уж говорить про русский.