Сладкий грязный мальчик (ЛП) - Кристина Лорен

- Здравствуйте, мадам Гийом.

Прикусываю губу, чтобы не засмеяться. Встречаюсь с ним взглядом снова и мгновенно понимаю, что он прочитал мои смс и сдерживает собственное волнение из-за своего присутствия здесь, из-за того, что слышал, как я назвала себя его женой. Он выглядит уставшим, но спокойным и мы поговорили обо всём, едва взглянув друг на друга. Мне нужна вся моя выдержка, чтобы не подбежать к нему, укутавшись в одеяло его больших, сильных рук.

Но как если бы она прочитала мои мысли, Тина выразительно откашливается и я моргаю, выпрямляюсь и отвечаю:

- Здравствуйте, девочки и месье Гийом.

Несколько смешков слетают с губ девочек, однако, быстро пропадают с решительным взглядом от Тины.

- Также к нам сегодня пришел гость, как вы заметили. Месье Гийом подумывает о том, чтобы стать студентом академии. Пожалуйста, сделайте всё, что в ваших силах, чтобы продемонстрировать хорошее поведение и показать ему, как мы ведем себя на сцене.

К моему безумному удовольствию, Ансель уже готов исполнить партию маленькой балерины. Тина отступает к стене и я знаю её достаточно хорошо, чтобы понять – никакая это не проверка, это сюрприз. Исключительно для меня. Я могу перевести всё в шутку и сказать им начать растягиваться, пока сама поговорю с Анселем. Но он, похоже, готов показать всём на что способен, да и я хочу, чтобы Тина увидела, что я справлюсь. Даже с большущим, великолепнейшим отвлечением в мире, что стоит прямо передо мной.

- Начнем с растяжки, - включаю тихую музыку и показываю девочкам, что они должны повторять за мной - сесть на пол, вытянув ноги перед собой, нагнуться и дотронуться кончиками пальцев до носочков, и говорю:

- Если очень больно, можете немного согнуть ноги в коленях. Кто сможет посчитать для меня до пятнадцати?

Все молчат. Все, кроме Анселя. И, конечно, он плавно считает по-французски.

-Un…deux…trois…[ один, два, три].

Девочки пристально смотрят на него, поднимаясь вниз-вверх на полу.

Мы продолжаем с упражнениями на гибкость – тянемся у самого низкого балетного станка, пока раздаются звуки джаза, заставляющие девочек визжать и покачиваться. Мы практикуем несколько пируэтов – даже когда мне стукнет сто лет, я никогда не перестану смеяться, вспоминая Анселя, делающего вращение – и расставив широко ноги, показываю, как надо тянуться. Нога прижата прямо к стене (возможно, я делаю это исключительно ради Анселя, однако, никогда не признаюсь в этом). Девочки стараются, смеются ещё больше и несколько из них, осмелев, начинают показывать Анселю, что нужно делать – как держать руки. Кроме того, некоторые из них делают прыжки и повороты.

Когда класс начинает шуметь и суетиться, Тина подходит ко мне, хлопая и обнимая.

- Ты свободна. Думаю, у тебя есть что-то ещё, с чем стоит разобраться. Увидимся в понедельник в пять вечера.

- Я так люблю вас, - говорю я, сжимая её в объятьях.

- И я люблю тебя, дорогая, - говорит она – А теперь иди, и скажи ему тоже самое.

Ансель и я выскальзываем за дверь и чуть ли не на цыпочках, молчаливо, идём назад в коридор. Моё сердце стучит так быстро, отчего кажется, словно моё зрение затуманивается с каждым бешеным ударом. Я чувствую исходящий от Анселя жар, когда он идет позади, однако, мы оба молчим. Выйдя из зала и ещё под впечатлением от моего сюрприза, я так потрясена, что, впервые, не знаю с чего начать.

Горячий воздух кружится вокруг нас, когда мы толкаем дверь наружу и Ансель заботливо смотрит на меня, ожидая подсказки.

- Cerise, - начинает он и делает судорожный вздох. Когда наши взгляды встречаются снова, я чувствую вес каждой секунды, проведённой в тишине. Его подбородок напряжен, когда мы смотрим друг на друга, и когда он сглатывает, ямочка мелькает на щеке.

- Привет, - говорю я, голос сдавленный и напряжённый.

Он делает шаг с обочины, однако, кажется, всё ещё возвышается надо мной.

- Ты позвонила мне перед тем, как приехала.

- Я позвонила тебе с парковки. Мне было трудно…вернуться сюда…Ты не ответил.

- В студии запрещены мобильники, - отвечает он, мило улыбаясь. – Но я видел, как твой номер телефона высветился на экране.

- Ты прямо с работы? – спрашиваю я, указывая подбородком на его штаны.

Он кивает. По крайней мере, теперь понятно наличие его однодневной щетины. Образ Анселя, убегающего с работы и направляющегося прямо на самолет – ко мне – едва успев побросать несколько вещей в маленькую сумку, заставляет мои колени дрожать.

- Пожалуйста, не сердись, - говорит он. – Лола сказала мне, что ты здесь. Я ехал, чтобы встретится с тобой в три и пообедать. Тем более, Харлоу сказала, что переломает мне обе ноги, наряду с остальными торчащими придатками, если я не буду обращаться с тобой так, как ты этого заслуживаешь.

- Я не сержусь, - качаю головой, пытаясь очистить рассудок. – Просто не верится, что ты на самом деле здесь.

- Ты думала, что я останусь сидеть на месте и исправлю всё в глубоком будущем? Я не могу быть так далеко от тебя.

- Ну…я рада.

Могу сказать, что он хочет спросить – так почему ты сбежала? Почему хотя бы не попрощалась?

Но он молчалив. И я даю ему серьёзные на это причины. Потому что хоть моё прибытие и вылет из Франции были спонтанны, он был причиной оба раза – первый раз - осчастливив меня. Второй – разбив сердце. По крайней мере, он кажется, знает об этом. Вместо этого, Ансель осматривает меня, задержав взгляд на ногах, замечая телесного цвета лосины под короткой балетной юбкой.

- Ты замечательно выглядишь, - говорит он. – На самом деле, настолько замечательно, что я не знаю, что и сказать.

Это такое облегчение, что я бросаюсь вперед. Он обвивает меня руками, пряча лицо на шее. Его руки кажутся настолько большимим, способными несколько раз обернуть мою талию. Я чувствую его дыхание на своей коже и то, как он дрожит, когда произношу:

- Так хорошо, - он просто кивает и кажется, что наши объятья вечны.

Его губы находят мою шею, подбородок и он посасывает и покусывает его. Дыхание тёплое и мятное, и он шепчет на французском слова, некоторые из которых я не могу понять, однако, мне это вовсё и не нужно. Я слышу – “любовь”, и “жизнь”, и “моя” и “прости” и затем, он берет в ладошки моё лицо и обрушивает свои губы на мои, глаза широко распахнуты, рука трясётся, когда он касается пальцами подбородка. Единственный, невинный поцелуй – без языка, никакой глубины – однако, нервно вздрагивая, я, кажется, обещаю ему больше, потому что он отстраняется и смотрит на меня победоносно.

- Тогда, поехали, - говорит он, показывая глубокие ямочки. – Позволь мне отблагодарить твоих подруг.