О российской мафии без сенсаций - Асламбек Аслаханов

Дальше больше. Вот уже в этот хор прессы влились басовые голоса государственных мужей, лидеров общественно-политических движений, которые «ничтоже сумняшеся» принялись обвинять Лебедя в предательстве интересов России и армии. Ряд вчерашних кандидатов в президенты России, учитывая серьезность заболевания Ельцина, обоснованно полагали, что решительные действия генерала по урегулированию чеченского кризиса приносят ему слишком высокие политические дивиденды. Словно сговорившись, российские политики подвергли сомнению полномочия Секретаря Совета Безопасности РФ и законность подписанных им соглашений.

Однозначно можно было сделать вывод о том, что Лебедь стал тогда крайне неудобен «ястребам» и крупным мафиози. Он превратился в нежелательного соперника для претендентов на высшую власть в стране на последующих выборах и таковым оставался до момента избрания на последнюю должность губернатора Красноярского края.

Кто выиграл в Первой войне?

В созидательном, жизнеутверждающем смысле, в войне выигравших не бывает. Ибо любая война несет неизбежные потери людей, кровь, страдания, искалеченную психику. Всего этого не могут избежать даже победители.

Безжалостный итог войны — статистика убитых. Генерал А. Лебедь заявил, что в первой Чеченской войне погибло свыше 80 тыс. человек. Правда, не уточнил — кто входит в это число — только военнослужащие или же и мирное население. Думаю, что названная генералом статистика касалась только военнослужащих. Каждому военному человеку известно, что потери наступающих перед обороняющимися исчисляются с учетом коэффициента: один убитый на двенадцать раненых, мы же и эту цифру уменьшим вдвое. В таком случае убитых и раненых в этой войне должно быть не менее полумиллиона человек. Вряд ли местные жители входят в число 80 тыс., так как кладбища в чеченских городах и селах давно вытеснили жилой сектор. Похороны с 1994 г. превратились в ежедневное занятие в любом вайнахском селении.

Штаб федеральных войск в марте 1996 г. обнародовал данные, согласно которым в чеченском театре военных действий убито было 15 тыс. дудаевцев. А если применить коэффициент, то эту цифру дополняет 90 тыс. раненых. Меня как офицера, для которого честь превыше всего, мучает вопрос, как же поворачивался язык у Пуликовского, Шаманова, Тихомирова и других командиров утверждать, что они воевали с бандформированиями. Что же это за банды такие, число которых равновелико народу? Выходит, генералы не отличали бандитов от мирного населения — вайнахского народа. А некоторые из них так и проговаривались, называя целый народ «бандитами и преступниками».

Бандиты по Уголовному кодексу это те, кто врывается в чужие дома, грабит, истязает и убивает людей. Однако на языке все тех же генералов эти преступные действия против мирного населения называются «зачисткой». А как следует называть тех, кто отправляет себе домой контейнеры с награбленным в Чечне? На профессиональном языке те, кто присваивает добычу в разбойном промысле называются руководителями бандформирований, мародерами.

Возвращаясь вновь и вновь к итогам кровавых событий первой чеченской бойни, которые предстают перед мысленным взором в виде ежесекундно прирастающей горы черепов с картины Верещагина, всякий раз задаешься вопросом «Кто выиграл от этой войны?». И с чувством горькой обиды понимаешь, что в профиците оказались международные террористические организации, их наемники и политические марионетки. Проиграл чеченский народ, проиграла Россия.

Размышляя о последствиях первой войны, нельзя не затронуть тему, которая осталась незамеченной аналитиками и журналистами, писавшими и снимавшими события чеченских войн. Речь идет о роли чеченских женщин в ходе военных действий. Не будь их самоотверженного подвижнического труда — Республика оказалась бы в голодной блокаде. Стойко перенося все издевательства и тяготы, они доставляли в Республику медикаменты, продовольствие, одежду, все необходимое для выживания. Они выполняли своеобразную функцию гуманитарной помощи, которой должны были бы заниматься правительственные органы.

И слава богу, что у многих солдат и сотрудников милиции, как правило, хватало разума, понимания и сострадания, чтобы пропускать тогда через блок-посты и не унижать во время поездок в поездах, автобусах и самолетах чеченских женщин.

Еще одно следствие той кровавой бойни, которое до сих пор не дает мне покоя — это судьба вайнахской молодежи и подростков, по которым война прокатилась своим безжалостным колесом. Покинув школьные классы, они преждевременно прошли суровую школу жизни с оружием в руках.

Специалисты утверждают, что на восстановление психики травмированного войной человека требуется не менее полувека. Тогда еще был актуален вопрос о том, сумеет ли государство и новое руководство Республики помочь юношам адаптироваться к мирным условиям? Или же привыкшие решать проблемы силой оружия, молодые люди пополнят ряды рекрутов мафии?

Сценарии революций, увы, универсальны

Все, что произошло на родной вайнахской земле, до боли в сердце напоминает сценарий, по которому раскручивалась спираль событий в революционной России в 1917 г. В. И. Ленин со своими единомышленниками, как с людьми умными и талантливыми, так и с авантюристами и уголовниками, пришел к власти на основе знаний потребностей общества и с учетом психологического настроя народа. В боевых же действиях «тончайший слой идеологов революции» опирался на «красных» командиров, многие из которых в недавнем прошлом были бандитами, конокрадами, грабителями банков и другими криминальными элементами.

Но когда наступили относительно мирные времена, довольно скоро открылась известная истина, что руками бандитов ничего построить невозможно. В этом одна из причин того, что бывшие товарищи по революционной борьбе постепенно извели друг друга.

Беспощадная логика кощунственного сценария революций, увы, универсальна. Нетрудно было представить, какое восстановление Республики мог обеспечить Кабинет министров, состоявший из бывших полевых командиров и завсегдатаев колоний, привыкших убивать и разрушать. Каждый «министр» при удобном и неудобном случае не упускал возможности доказать свое первенство, апеллируя к заслугам в борьбе за независимость Республики.

Жизнь показала, что большинство бывших «борцов за независимость» Чечни не устроили портфели в коалиционном правительстве и созидательная работа. Оставаясь во главе своих группировок, «спаянных» еще в военных сражениях, это большинство будет действовать отнюдь не по конституции, а по праву сильного, прибегая в удобных и неудобных случаях к автомату как последнему аргументу.

Испытание властью большинство полевых командиров не выдержало. Получилось так, что Басаеву, как и ряду других бывших полевых командиров, недовольному действиями нового правительства, не хватило территории Чечни для реализации своих политических амбиций и их «захватила» идея построить ваххабитское государство «от моря до моря» на чужой земле.

Аслану Масхадову и его сторонникам так и не удалось предпринять эффективных мер к тому, чтобы Республику не «растащили» по тейпам и удельным княжествам. Да он и не мог предотвратить того, что с чеченской земли ваххабиты двинулись на Дагестан.

Новые лидеры Чечни при подборе команды так и не смогли сделать правильного вывода о роли и месте целого сонма прихлебателей, вившихся вокруг Дудаева и принесших своему народу лишь горе и неисчислимые страдания. А когда началась война — «прилипалы» бросили своего кумира и расползлись по городам и весям, охаивая его на все лады, лишь бы добиться расположения российских властей. Вокруг многих повинных в вайнахской трагедии и по сей день в глазах россиян и зарубежной общественности сохраняется ореол национальных героев или незаслуженно репрессированных.

Развязывание второй Чеченской войны показало, что международные террористические организации при поддержке спецслужб и крупного бизнеса некоторых западных стран уже давно написали сценарий новой бойни, в которую должны были быть вовлечены все без исключения кавказские республики. Цель — вытеснение России из Закавказья и Северного Кавказа и лишение ее каспийской нефти путем создания нового государственного образования — Исламской конфедерации Северного Кавказа. Как оказалось, эта идея пришлась по душе (или точнее, по карману) многим горячим головам из числа бывших полевых командиров.

Могла ли Чечня прожить без России?

Многим может показаться, что сегодня, когда принята в результате общенародного референдума новая Конституция Чеченской Республики, закрепляющая ее статус как неотъемлемой части России, ставить этот вопрос не имеет смысла и даже опасно. Однако, на мой взгляд, такой вопрос правомерен хотя бы уже потому, что народы Чечни сделали свой выбор не из-за невозможности автономного существования. Сегодня мало кто вспоминает, что у большинства бывших республик СССР куда меньше экономических возможностей для обеспечения суверенитета, тем не менее они существуют и не очень-то уж стремятся к созданию нового федеративного государства.