История Спарты (период архаики и классики) - Печатнова Лариса

Мы уже говорили, что первоначально в число мофаков входили сыновья иностранцев и побочные сыновья спартиатов. Первая категория - дети иностранцев, - конечно, не могла быть многочисленной. Речь идет об исключительных, единичных случаях, которые являлись формой благодарности Спартанского государства за оказанные ему услуги. Такое право, как мы знаем, было даровано Ксенофонту. Как полагает С. Я. Лурье, "если они (сыновья иностранцев. - Л. П.) и получали гражданские права, то это было только почетным званием и не давало реальных прав"[018_192].

Кроме мофаков-иностранцев и мофаков-бастардов на рубеже V и IV вв., по-видимому, появилась и стала расти еще одна группа мофаков - детей гипомейонов. Их отцы по какой-либо причине были ущемлены в своих правах и не могли дать своим сыновьям подобающего образования. К такого рода мофакам, если доверять нашей традиции, относились Лисандр, Калликратид и Гилипп (Phylarch. ap. Athen. VI, 102, 271 e-f; Aelian. V. h. XII, 43). На мофакское происхождение Лисандра впервые указал Филарх. Элиан добавил к нему еще Калликратида и Гилиппа. Хотя в случае с Лисандром позволительно усомниться в достоверности традиции[018_193], однако, с другой стороны, указание Плутарха на бедность отца Лисандра (Lys. 2, 2) наводит на мысль, не был ли Аристокрит гипомейоном[018_194]. Возможно, именно сомнительное происхождение Лисандра и бедность его рода были причинами того, что путь его к политической карьере был столь долог. Ведь в 407 г., когда он впервые появляется на политической арене, ему уже шел пятый десяток.

О происхождении Калликратида мы не знаем решительно ничего. Зато неплохо осведомлены о происхождении Гилиппа. Его отец, Клеандрид, сопровождал в качестве эфора царя Плистоанакта в походе против Афин, был подкуплен Периклом и приговорен у себя на родине к смерти (Diod. XIII, 106, 10; Plut. Per. 22). Ему удалось бежать и обосноваться в Фуриях (Thuc. VI, 104; Strab. VI, p. 264; Polyaen. II, 10). Его сын Гилипп ко времени бегства отца, вероятно, еще не был взрослым человеком и ему в дальнейшем уже пришлось идти дорогой мофака.

Эти два примера (Лисандр и Гилипп) помогают нам преодолеть представление об исключительно несвободном происхождении мофаков[018_195] и признать, что статус мофаков был совместим с наличием родителей-спартиатов с обеих сторон. Спартанский полис, таким образом, гарантировал детям своих или обедневших, или осужденных сограждан возможность пройти полный курс ajgwghv. Их дальнейшая судьба во многом зависела от знатности и авторитета семьи, в которой они воспитывались[018_196].

Начиная с конца V в., в разряд мофаков стали попадать, по-видимому, отчасти и дети неодамодов. Хотя прямые свидетельства отсутствуют, однако отдельные указания античной традиции можно толковать именно в этом смысле. Рассмотрим два известных пассажа из Ксенофонта и Исократа. В третьей книге "Греческой истории" Ксенофонт рассказывает о посольстве беотийцев в Афины перед битвой при Галиарте (395 г.). В своей речи, носящей явную антиспартанскую окраску, беотийские послы ставят в вину спартанцам среди прочего и то, что "они не стесняются назначать гармостами своих илотов" (III, 5. 12). В "Панегирике" Исократ также говорит об этом: "Они (члены декархий. - Л. П.) добровольно прислуживали илоту, чтобы иметь возможность надругаться над родиной" (IV, 111 / Пер. Э. Юнца).

Таким образом, по крайней мере, два писателя-современника говорят о гармостах илотского происхождения. Хотя их сообщения и носят слишком тенденциозный характер, однако в них, видимо, в какой-то степени отражено то общее представление о спартанской гегемонии и ее носителях, которое сформировалось в среде враждебных Спарте греческих полисов. Весьма вероятно, что обвинения, направленные против спартанских гармостов, в первую очередь имели целью задеть самого Лисандра, Во всяком случае, говоря об илоте, которому члены декархий подчинялись как рабы, Исократ вполне мог иметь в виду именно Лисандра[018_197] как бывшего мофака. Обыграть этот факт в нужном для себя ключе политические противники Лисандра могли только в одном случае - если хотя бы часть мофаков в классической Спарте была несвободного происхождения.

Как мы знаем, именно во времена Ксенофонта и Исократа в Спарте появились так называемые неодамоды, или "новые граждане", рекрутируемые из числа илотов. Они получили свободу и часть гражданских прав в обмен на военную службу и активно использовались государством вплоть до крушения спартанской гегемонии. В период наибольшей активности Спарты низший командный состав спартанской армии, бесспорно, формировался из неодамодов. Сыновья наиболее преуспевших неодамодов, очевидно, становились мофаками, хотя вряд ли это было правилом по отношению ко всему потомству неодамодов[018_198]. Отдельные представители этого сословия, допущенные к общественному воспитанию, могли стать членами высшего офицерского корпуса и даже занять пост гармоста. Эти редкие случаи, тенденциозно поданные и искаженные врагами Спарты, и были отмечены нашей традицией. Отсюда, скорее всего, и возникли гармосты-илоты, о которых говорят Ксенофонт и Исократ.

В современной историографии существует, по крайней мере, две точки зрения на илотское происхождение гармостов. Согласно первой, античная традиция в этом пункте полностью недостоверна (она родилась в среде, враждебной Спарте, и является злостной клеветой на Спарту и ее лидера)[018_199].

Более позитивной нам представляется точка зрения тех ученых, которые все же видят в сообщениях Ксенофонта и Исократа рациональное зерно и полагают, что за гармостами-илотами скрываются спартанские граждане, которые в детстве были мофаками. Такова точка зрения К. Германна, Г. Шоманна, П. Кэртлиджа, С. Я. Лурье[018_200]. К ним примыкают также В. Эренберг и Д. Лотце. Последние видят в этих бывших мофаках, ставших спартанскими офицерами, сыновей именно неодамодов[018_201].

Как мы старались показать выше, уже в классический период круг лиц, приобщенных к спартанскому общественному воспитанию, был несколько шире круга граждан в собственном значении этого слова. Наряду с детьми самих спартиатов здесь воспитывались также дети гипомейонов, неодамодов, иностранцев. Пока спартанский полис оставался еще достаточно устойчивым, чтобы сохранять и поддерживать корпоративные интересы граждан, допуск извне в гражданский коллектив мог носить только характер редких поощрительных актов. Данное правило, характерное для всех античных полисов в эпоху их расцвета[018_202], особенно жестко соблюдалось в общинах спартанского типа с их тенденцией к полной закрытости и кастовости. По словам В. Эренберга, "пополнение Спарты новыми гражданами вплоть до времени эллинизма совершалось, за редким исключением, медленно и неохотно"[018_203]. И если был у какой-либо социальной группы в Спарте шанс стать полноправными гражданами, то к этой группе мы должны отнести только мофаков.

Спартанское воспитание было обязательным, но не единственным условием для вступления юноши в общину "равных". Вторым обязательным условием было наличие наследственного земельного участка, клера. Без него мофак не мог реализоваться как гражданин. Поэтому для подавляющего числа мофаков доступ в общину "равных" был закрыт. Сыновья неодамодов и гипомейонов, получив в спартанских агелах прекрасное военное воспитание и образование, могли найти себе достойное применение только в спартанской армии[018_204]. Воспитанные в патриотическом духе, эти люди, с одной стороны, чувствовали себя частью гражданского ополчения, а с другой, - не имея гарантированного обеспечения в виде клера, были вынуждены служить своему государству в качестве наемников. В этом сказывается обычная для Спарты двойственность и непоследовательность всей ее социальной политики. Выработав, казалось бы, удачный механизм по укреплению и восстановлению своего гражданства, спартанская община затем не дает этому механизму успешно работать.