Зеркало моей души.Том 1.Хорошо в стране советской жить... - Николай Левашов

Не правда ли весьма любопытно?! Но может быть, не стоит беспокоиться о такой «мелочи», современная цивилизация в состоянии легко решить такое досадное «недоразумение»? Да нет, не в состоянии, даже если все электростанции мира будут работать только на создание электрическим путём озона, потребуются миллионы лет, а может быть и десятки, сотни миллионов лет, чтобы восстановить только то, что уже было уничтожено на 1989 год! Но кто сказал, что процесс уничтожения озона прекратился после 1989 года? Как видно из расчётов специалистов НАСА, процесс уничтожения озонового слоя планеты только начался! Так что, даже при самых оптимистических расчётах современная цивилизация не сможет излечить раны, нанесённые природе своей «разумной» деятельностью. Но не следует отделять себя любимых от матушки-природы. Мы погибнем вместе с остальной природой. Как только озоновый слой будет уничтожен в достаточной степени, погибнет всё живое на поверхности планеты, и жизнь останется только в мировом океане, если, конечно, человек не уничтожит её и там!

Не очень оптимистическая картина, не правда ли?! Но эта картина — реальная, и я, по крайней мере, понимал ситуацию и не закрывал на это глаза. Может быть кому-нибудь кажется, что легче закрыть глаза и ожидать неизбежного, сотворённого собственными руками, но я к такой категории людей не принадлежал никогда. Поэтому столь необычный побочный эффект с синтезом озона, меня очень сильно обрадовал. Если известные современной науке методы не в состоянии остановить и восстановить вызванные «разумной» деятельностью человека повреждения природы Мидгард-Земли, то нужно искать другие способы и методы, которые эти проблемы, может быть, и помогут разрешить. И синтез озона, как побочный эффект при воздействии на человека, мне показался именно одним из таких случаев. Когда без каких-либо серьёзных затрат энергии появлялся озон, для возникновения которого техническими средствами потребовалось бы затратить огромную энергию, невольно обратишь на это явление внимание, особенно, когда проблема с озоном не за горами, а уже совсем рядом. Для решения этой проблемы нужно было только найти ключ к этому решению, чтобы озон возникал не как побочный эффект, а самый, что ни на есть, прямой, и, чтобы можно было, посредством этого метода, создать столько озона, сколько нужно для восстановления озонового слоя. Как говорится — попытка не пытка, хуже быть не может, а вот лучше — вполне возможно, если такой «ключик» всё-таки будет найден.

* * *

Именно поэтому, когда на пресс-конференции Фонда Народной Медицины для советских журналистов, которая состоялась в зале Исторического Музея 29 марта 1989 года мне дали слово, я не только рассказал о своей методике качественного преобразования мозга человека, но и о странном побочном эффекте с синтезом озона и предложил объединить усилия для поиска нужного решения. Я прекрасно понимал, как подобное заявление с моей стороны может быть воспринято присутствующими на конференции журналистами, но я всё-таки надеялся, что хоть какая-то реакция последует. Необходимо было хотя бы привлечь к данной проблеме внимание, иначе может быть поздно. К сожалению, средства массовой информации полностью проигнорировали моё публичное заявление, но отдельные люди откликнулись на мои слова. Я не боялся выглядеть сумасшедшим, во-первых, я знал, что таковым не являюсь и, во-вторых, я понимал реальную угрозу от этой проблемы, и меня совсем не беспокоило то, что обо мне подумают другие, лишь бы проблему удалось решить.

Среди тех, кто обратил внимание на сказанное мною, был Кирилл Касаткин, который был в то время работником МИД СССР. Он подошёл ко мне после моего выступления и предложил организовать пресс-конференцию в Пресс-Центре МИДа СССР, чтобы может быть через них привлечь внимание международной общественности к этой проблеме. В силу того, что моё выступление было на конференции Фонда Народной Медицины, он предложил пригласить на пресс-конференцию несколько человек от фонда. В то время президентом Фонда Народной Медицины был Покрышкин имя-отчество которого я, к сожалению, не помню. Покрышкин пригласил несколько человек на пресс-конференцию в МИД, среди них были Авдеев, Чумак и ряд других, фамилии которых я не знал. Вторая пресс-конференция, уже с иностранными журналистами, состоялась 4-го апреля, и на ней, когда мне дали слово, я повторил свою информацию о качественном преобразовании мозга человека и о проблеме с озоновой дырой и возможном методе решения этой проблемы. Я вновь призвал к объединению всех стран для решения этой проблемы, но видно, после лозунга «пролетарии всех стран объединяйтесь», никто ни для чего объединяться не хотел. Но моё дело было предложить объединить усилия, и я не собирался ждать «у моря погоды», вернее откликов на мой призыв. И хоть и говорят, что одна голова хорошо, а две лучше, бывают ситуации, когда одной головы достаточно, а вторая может только помешать. Так или иначе, никто на мой призыв не откликнулся, посчитав мои слова заявлением пациента палаты № 6. Но меня подобная реакция не огорчила, и я продолжил делать своё дело, несмотря на то, что об этом думают окружающие. Я был уверен, что существует много ситуаций, когда один может быть прав, а многие ошибаться, особенно, когда эти многие — слепые и неинформированные люди.

После первой же пресс-конференции, на которой я выступал, ко мне обратились несколько человек, которые предложили мне произвести качественное преобразование мозга у них. Как говорится: назвался «груздем» — полезай в кузов. В данном случае «груздем» был я сам, а «кузовом» — доказательство того, что мои слова — не ради «красного словца»! Никто из пришедших мною специально не тестировался. Среди пришедших ко мне четырёх человек были профессиональные журналисты — Рудольф Гаевский и Михаил Дехта, фотограф из АПН Алексей, фамилию которого я не заполнил и инженер из Армении по имени Рубен. Конечно, было бы лучше, если бы я мог провести отборочное тестирование для проведения качественной трансформации мозга, но в данной ситуации я был вынужден начать подготовку к преобразованию у тех, кто ко мне пришёл, иначе меня могли бы обвинить в обмане. Другими словами, мне пришлось доказывать свою правоту в «полевых» условиях, когда правила «игры» устанавливаю не я, а их устанавливают мне. Но даже и в таких, не лучших для меня условиях, мне удалось в течение нескольких дней сделать так, что Михаил Дехта и Рудольф Гаевский получили возможность видеть внутренние органы, как свои, так и других людей. Особенно быстро это удалось сделать с Михаилом, буквально во время первого моего воздействия на него, он увидел свой мозг и всё, что с его мозгом происходило во время моей работы. Не обошлось и без смешной ситуации. Михаил, приехав после моей «трепанации черепа» домой, позвонил мне и спросил, всё ли в порядке с его головой? Он чувствовал, что его голова так и осталась открытой. За всеми восторгами и «ахами» по поводу его возможности видеть свой мозг, органы и т. д., я забыл «закрыть» его мозг после моего воздействия.