Тогда в Египте... (Книга о помощи СССР Египту в военном противостоянии с Израилем) - Александр Филоник

Однако из заявлений прессы, радио и телевидения следовало, что нас там не было. Однажды, в самый разгар боев с израильской авиацией приходит очередной номер газеты «Правда», и на первой странице подвальная редакционная статья называется «Фальсификаторы». Посвящена статья буржуазным фальсификаторам, утверждающим, что в Египте находятся советские воины. Причем статья написана с таким напором, что камня на камне не оставляла от аргументов западной стороны, то есть была рассчитана на тех, кто не знал истины. Ну, а как объяснять воинам, что газета «Правда», центральный орган ЦК КПСС, мягко говоря, пишет неправду. На свой страх и риск, не мудрствуя лукаво, я эти 50 экземпляров газеты взял и сжег. Все обошлось тихо, к моему некоторому удивлению, но зато отпал сам по себе, вопрос о защите самой газеты «Правда» от вопросов въедливых читателей. Борьба за секретность и неразглашение тайны зашла так далеко, что порой у одних это вызывало улыбку, а некоторым было и не до улыбок. Например, перед погрузкой в порту Николаев из части были откомандированы некоторые воины за то, что в письмах домой они сообщили название страны, куда едут. Поэтому переписка была своеобразной: ничего, что раскрыло бы страну пребывания, но открытки с видами пирамид Гизы и Большого Сфинкса были в каждом письме.

Русских не было в Египте. Но по дороге следования колонны с боевой техникой и в отстойниках (по нескольку дней отдельные дивизионы ждали, когда будет оборудована стартовая позиция) валялись пустые пачки из-под папирос «Беломор» и сигарет «Звезда» изготовления ленинградской фабрики им. Урицкого и Моршанской махорочной фабрики. Эти же пачки, но уже с сигаретами и папиросами наши воины дарили арабским ребятишкам, которые окружали русских воинов на каждой остановке. Нас там не было. Именно поэтому в порту отправки из. Союза нас всех переодели в гражданскую одежду. Офицеры и сверхсрочнослужащие были в шляпах, воины срочной службы — в беретах. Остальное: ботинки, костюм, демисезонное пальто было без различий. По прибытию в г. Александрию нас всех одели в арабскую форму без каких-либо знаков различия, и к тому же у нас не было никаких документов. Отличало нас от арабов в тот момент только наличие у нас рязанских, тамбовских, и других физиономий, которые можно было объединить одним словом: братья-славяне. Арабы нас звали — руси или руси-квайс, то есть, русский хороший. Только после того, как ты дашь ему закурить или поесть.

Руководство дивизии для отличия офицеров и воинов срочной службы приняло решение — офицеры носят куртку поверх брюк, а воины срочной службы заправляли куртку в брюки. Конечно, своих непосредственных начальников знали в лицо, но порой сверхсрочнослужащие, имеющие соответствующий возраст, живот и комплекцию, принимались за генералов или, в крайнем случае, за полковников. В конце концов, с этим разбирались в каждом конкретном случае. Правда, генералы были тоже с разным характером. Когда рядовой Хитров В.Н. задержал генерала армии Щеглова А.Ф., бывшего заместителем главнокомандующего войск ПВО страны, то он среагировал нормально и поблагодарил часового за бдительность. Но была и другая, скажем капризная реакция, доказывающая, что генерал, он и в Африке генерал.

Новости из России мы узнавали из газет и радио, но о нас не было ни слова. Зато в 20 часов ежедневно, большинство офицеров настраивали свои приемники на волну Тель-Авива и слушали выпуск новостей на русском языке. Из этих сообщений мы узнавали реальные факты нашей жизни: и о прибытии транспортов в порт Александрию, и о боях, и о вылетах самолетов, и о чрезвычайных происшествиях в наших войсках и многое другое. Надо сказать, что фактический материал почти всегда соответствовал действительности, ну а идеологическую подоплеку, интерпретацию фактов, мы оставляли на совести комментаторов, отсеивая в памяти ненужное.

Мне пришлось в порту погрузки, при отъезде из России принимать участие во встрече эшелонов с техникой, с личным составом, в переодевании военнослужащих и погрузке морских транспортов. А их, если мне не изменяет память, было 16. Первым ушел сухогруз «Роза Люксембург», а последним «Дмитрий Полуян». За эти две недели и всю командировку в Египте у меня, как и у большинства, была одна мечта — поспать. Нашим отправлением занималась оперативная группа Главного штаба войск ПВО, где формировались части и подразделения. Вопросов громадье, людей много, начальников тоже, тем более многие встречаются друг с другом в первый раз. График отправки был составлен, но порой и он ломался. Вспоминаю этапы и моменты погрузки. Старпомы, занимающиеся этим вопросом, не хотели понять нас военных, но мы делали возможное и невозможное, и в конце концов все погрузили, нарушая требования морских законов. Мы везли несовместимые грузы: ракеты, бензин, спирт и другие легковоспламеняющиеся материалы, и порой, это все в одном трюме. На палубе были только автомобили. Официально везли сельскохозяйственную технику. Помимо этого, после первого рейса столкнулись еще с одной проблемой. Потом все удивлялись, как же мы не додумались сами, ведь это физика для шестиклассников. Сказалась разница температур и разница объемов жидкости. В порту отгрузки температура была до 10 градусов мороза, а в порту разгрузки до плюс 38 градусов. Результат: бензобаки, бочки и все другие емкости со спиртом, бензином, дизельным топливом активно потекли. При погрузке следующих транспортов отливали из всех емкостей 10–15 % от объема жидкости. Самым сложным для меня в этой ситуации оказалось то, что нужно было отлить 50 л спирта из 2-х бочек, за которые я нес персональную ответственность. Трудность заключалась в том, что сделать нужно это незаметно для других, иначе и бочек потом не найдешь. Выливать жалко, а куда девать эти злосчастные 50 литров спирта? Пить категорически запрещено, да и здравый смысл подсказывал, что такое количество спирта может вывести из строя более ста человек. Запасных канистр нет в наличии. Выход был найден в соседнем хозмаге, 16 канистр из пластика емкостью по 3 л каждая и 5 чемоданов выручили меня. С помощью шланга от воздушного насоса излишки спирта перекачали в канистры, тридцать из которых я оставил местным товарищам на память, а три взял с собой на корабль. Очень хороший был спирт, лучшее лекарство и снотворное в период штормов и сильных волнений, как душевных, так и морских.

Наконец-то погрузились. Моряки, потеснившись, освободили несколько кают для части офицеров, остальные офицеры разместились в трюме. Первый же транспорт попал в 9-ти бальный шторм. Вскоре желудки были освобождены, но общее состояние не улучшалось еще долго. И не отвлекали от морской болезни кинофильмы, которые показывали тут же в трюме, и рассказы бывалых моряков о том, как себя вести во время шторма. Особенностью рейса для капитанов сухогрузов было то, что они не знали всего маршрута. Пакет № 1 вскрывали, выйдя в Черное море, а пакет № 2, пройдя Босфор и Дарданеллы, там говорилось, что порт следования — город Александрия. При каждом капитане был капитан-наставник. В каюте нас было четверо — три представителя дивизии: особого отдела, штаба, политического отдела и я. Капитан-наставник освободил для нас каюту, и мы расположились в ней все вчетвером. За разговорами и канистрой спирта время летело быстро. К вечеру проходим Босфор. Представитель особого отдела Кравцов Василий Александрович, с которым мы подружились больше, чем с остальными, пригласил меня на палубу. Он рассказал при этом, что год назад был случай, когда один из матросов военного корабля, проходя через Босфор, прыгнул в воду и был таков, затем оказался в Турции и на Западе. Наша задача состояла в том, чтобы этого не повторилось. В ином случае аргументом мог стать пистолет Макарова. Так мы и гуляли по палубе, а из трюмов в это время никого не выпускали. Прибыл катер с лоцманом. Его угостили прямо на палубе. Фужер коньяку и бутерброды с рыбой и икрой были на подносе. Поговорив с капитаном и удостоверившись, что у него есть документ (кажется, это называли «Голубые права») разрешающий самостоятельно проходить проливы Босфор и Дарданеллы, лоцман удалился.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});