«Корабль любви», Тайбэй - Эбигейл Хин Вэнь

нынешней смены, но эту особу ни за что не пропустила бы. А где же «Банда пяти»?

Музыка набирает обороты, и тут из-за кулис выходит вторая девушка, хрупкая и изящная, в розовом платье, расшитом темно-вишневыми цветами, и белых перчатках до локтя. За ней следует третья — в платье с леопардовым принтом и настолько глубоким декольте, что в нем кто угодно утонет. До меня долетает тяжелый запах ее духов.

— Это Сэм? — восклицаю я.

Дебра ахает.

Я внимательно разглядываю девушку номер один, и в этот момент к стоящим на сцене присоединяются четвертая и пятая красотки в шелковых ципао.

Я хватаю Софи за руку:

— По-моему, это Марк. И Дэвид.

— Нет! — вскрикивает она.

Первая девушка берет микрофон. По зрительному залу разносится ее теплое контральто:

— Леди и джентльмены, меня зовут Маркетта, я рада представить вам восхитительных Сэмми, Виду, Бен-Джаммину и Петру. Добро пожаловать на конкурс красоты «Мисс Цзяньтань»! Конкурсантки, пожалуйста, постройтесь. Дорогие зрители, приготовьтесь к голосованию!

Публика разражается аплодисментами и пронзительным свистом. Это Марк! А также Сэм, Дэвид (сбривший козлиную бородку), Бенджи и Питер! «Банда пяти», решившая по-своему расправиться со стереотипом о женоподобности азиатских мужчин.

Я так усердно улюлюкаю, что начинает болеть горло. Просто улет! Фантастика! Рик обязательно должен это видеть! Я вглядываюсь в зрительный зал, спрашивая себя, как воспринимают номер наши взрослые. К моему удивлению, Драконша, сидящая в первом ряду, неистово хлопает в ладоши, подняв руки над головой. Два высокопоставленных чиновника по бокам от нее в таком же экстазе. Кто бы мог подумать?

Цзяньтаньский конкурс красоты слегка затягивается: потенциальные королевы вертляво разгуливают по сцене. Но публика захлебывается от восторга. Она отвергает одну кандидатуру за другой, пока наконец дело не доходит до Бен-Джаммины и Маркетты. Последняя срывает с себя шубку и купальник из искусственной кожи, под которым оказывается… зеленый ципао Драконши!

Драконша вскакивает с места, ее ципао сверкает в свете прожекторов. Ухмыляясь, она поднимает над головой сцепленные ладони, потрясает ими и делает полный круг, наслаждаясь аплодисментами. На сцене коронуют Маркетту, остальные «девушки» поднимают ее на плечи и маршируют по сцене, разбрасывая конфетти. Я вытираю слезы. Из-за Марка все труды Софи, которая так старательно накрасила меня, пошли прахом.

— Нам этот успех не превзойти, — говорю я, поворачиваясь к подруге. Но Софи тут нет. Вместо нее из-за полотнища кулисы появляется Рик с влажными черными волосами, блестящими, как вороново крыло. На нем черная блуза и свободные штаны, подобранные Софи. Рик выбрасывает кроссовки в мусорное ведро, но я успеваю заметить полуоторванные подошвы, разверзшие пасти, точно голодные аллигаторы. В руках у него посох. Рик берет у стены мой бо и бросает мне, а я слишком ошеломлена, чтобы не поймать его.

— Что с твоей обувью? — охрипло спрашиваю я.

— Бежал всю дорогу от отеля. На дорогах пробки. Прости за опоздание. Я только что принял душ. — Он улыбается: — Нельзя позволить Марку нас обскакать.

— Ты так мчался, что угробил кроссовки?

Мне не верится!

— Я купил их в Змеином ряду. Похоже, они лопнули.

Рик встает на колени, чтобы завязать шнурки на черных танцевальных ботинках.

— Дженна не пожелала видеть бабушку и дедушку. В конце концов я позвонил ее отцу, и они с матерью вылетели за ней. Сейчас она со своей семьей. — Рик берет меня за руку, взгляд его внезапно становится серьезным, и у меня екает сердце. — Я объяснил ей, что обещал быть здесь. Сказал, что она должна меня отпустить.

Отпустить…

Радость борется во мне с чувством вины. Я понимаю, чего это ему стоило.

— Ты думаешь, с ней все будет в порядке?

На нем лежит непомерное бремя. Этот мальчик, с недетской зрелостью принимающий на себя обязательства, делает выбор безо всяких гарантий, что все будет хорошо.

— Спасти Дженну не в моей власти. Я много лет пытался. Теперь знаю наверняка, — вздыхает Рик. — Но мы долго разговаривали. И поняли, что она сильнее, чем нам казалось. Дженна сама поражена, что решилась в одиночку прилететь сюда. Мы впервые откровенно обсуждали ее депрессию. Я передал ей твой совет про поиск подходящего специалиста — не упомянув твоего имени, разумеется. Она не согласилась, но и не отказалась.

— Я опасалась…

Я замолкаю, не в силах выговорить, чего именно опасалась. Он притягивает меня к своей теплой груди и обнимает. Прижимается губами к моему уху:

— В детстве учитель как-то спросил, кто не верит в жизнь на других планетах. Я единственный поднял руку. Не потому, что не верил. А потому, что после прочтения всех этих асборновских книжек боялся поверить в реальность настолько невероятных вещей. Когда я с тобой, то просто знаю: там есть жизнь. Мы могли бы когда-нибудь ее обнаружить. — Его янтарные глаза улыбаются мне — чудо наподобие Большого взрыва.

Но Софи уже призывает публику к порядку.

— У меня слегка повреждена лодыжка. И плечо.

— Что случилось?

— Обычный вывих. — Я поправляю Рику воротник и целую его сдвинутые брови, прежде чем он успевает возразить. — Не волнуйся. Я справлюсь.

Мои танцовщицы выстраиваются за кулисами в ряд. Их темные волосы распущены, яркие платья, ленты и веера спрятаны под прозрачными черными рубашками, застегнутыми на все пуговицы. Дебра показывает Рику большой палец.

— Благодарю вас, Маркетта и вы, щедрые жертвователи, — провозглашает Софи. — Наш аукцион закончился, сумма собранных средств будет объявлена в конце представления. Для тех недовольных, кто не сумел ничего приобрести, у нас имеется еще один предмет — этот потрясающий эскиз настенной росписи за моей спиной, который я продам на торгах после нашего грандиозного финального номера. Повторю, что вся выручка поступит тайдунским семьям, пострадавшим от тайфуна.

Я вращаю посох, чтобы сконцентрироваться.

— А теперь, леди и джентльмены, я счастлива объявить международный дебют оригинального номера «Странник», придуманного и поставленного нашей Эвер Ван!

Глава 37

Раздаются начальные аккорды «Ланьхуацао», и мои девочки выплывают на сцену, образуя три одинаковые группы: одна девушка делает пируэт с поднятыми руками, а четыре остальные кружатся вокруг нее, как лепестки черного цветка. Их освещают три софита. Лица танцовщиц ничего не выражают — до поры до времени. Плавно покачивая бедрами и руками, они образуют различные фигуры под приглушенный барабанный бой.

Одна из моих любимых составляющих хореографии — обязательное наличие сюжета. По крайней мере, у меня. Сюжет этого танца развивался на каждой репетиции, всякий раз, когда мы добавляли новые элементы.

Когда песня набирает силу, девушки сбрасывают с себя черные одежды, и сцена вспыхивает сапфирами, изумрудами и топазами. Взметаются вверх шелковые ленты, щелчками